– Чистоплотность – это, чудо былиин, великая вещь!

А вы знаете, что все великое в истории искусства, все прекрасное в жизни фактически либо оказывается тем, что вы считаете неприличным, либо рождено чувствами, с вашей точки зрения совершенно неприличными? Страстью, любовью, ненавистью, истиной. Вам это известно?

Если тебе не для чего просыпаться, то будешь долго и мутно плавать в этом сером промежутке, но если тебе очень надо, то выкарабкаться из него, я понял, можно.

Не показывай ненависти, будь спокойным и жди, жди маленькой форы, маленькой слабины, а уж тогда накидывай веревку и тяни, не отпускай. Все время. Вот как их приводят в чувство, учила она.

...надо смеяться над тем, что тебя мучит, иначе не сохранишь равновесия, иначе мир сведет тебя с ума.

По-настоящему сильным до тех пор не будешь, пока не научишься видеть во всем смешную сторону.

С чем совершенно не считаются, расставаясь с жизнью, – это не только с душевными переживаниями людей, с их нежностью к вам, с чувством ответственности за вас, но и ни во что не ставят те причины, которые побуждают их жить, а если кто и подумает об этом – разве что испустит вздох или ударит кулаком по столу, а порой устремит затуманившийся взор на какой-нибудь сад, какого-нибудь человека или вспомнит о каком-нибудь замысле, пусть даже самом глупом. Все это бросают оземь. Самоубийцы очень мужественны и очень виноваты.

Много у тебя в жизни людей, которые бы говорили с тобой о тебе?

Время проходит, вот в чем беда. Прошлое растет, а будущее сокращается. Все меньше шансов что-нибудь сделать – и все обиднее за то, чего не успел.

Что я вообще могу знать о себе? Разве то, каким я себя представляю, – настоящий я? Если собственный голос, записанный на магнитофонную пленку, получается странным, чужим – что говорить о картинках, которые мое воображение рисует с меня, перекраивая, извращая мою натуру, как ему заблагорассудится?

Кто бы ни появился, скоро исчезнет – и от одной мысли об этом спокойно на душе.

Она была похожа на совершенно пустую комнату, из которой разом ушли все, кто там был.

Я думаю, что простые числа похожи на жизнь. Они очень логичные, но вы никогда не сможете выработать для них правила, даже если будете постоянно думать только об этом.

Радоваться надо осторожно.

– В счастливой молодости есть нечто, нагоняющее тоску, вы не находите?

Ни один здравомыслящий человек не будет вступать неподготовленный в словесное препирательство с женщиной.

Капля по капле я вливала в это чистое сердце и неопытный ум горечь житейской мудрости, чувствуя в глубине души, как все лучшее и высшее во мне восстает против этой грустной задачи.

...вскоре я убедился, что и он не свободен от недостатков, присущих его возрасту. Теперешние молодые люди не умеют трех вещей: посидеть за вином, играть в вист и сделать даме комплимент.

…конь по одному следу тысячу раз ступает, может, еще когда-нибудь встретимся…

— Даже несмотря на то, что у меня было мало друзей, я всегда хотела иметь их, желала, чтобы на меня обращали внимание.

Там, где есть желания, готовься к испытаниям.

Ведь в этом Аюми нуждалась сильнее всего. Чтобы кто-нибудь принял её как есть, без всяких условий, крепко обнял - и хоть ненадолго успокоил.

Но главное, сколько бы ни было в небе лун — он, Тэнго, на свете только один. Что это значит? А то, что куда бы тебя жизнью ни заносило, ты — это ты. Со своими проблемами, своими способностями, единственный и неповторимый. Вот в чем загвоздка. Не в луне, а в тебе самом.

Самая страшная мука на свете - бессилие, сжирающее тело после того, как над душой надругались.

– А тебе четыре трона сразу – не много? – ничуть не впечатленная этой истерикой, поинтересовалась Аякчан, несколькими быстрыми шажками подбираясь совсем близко. – Задницы хватит?
– Ч-ш-шетыре? – Черная подняла голову, уставившись на Аякчан затянутым мутным бельмом единственным глазом. – И правда, много. А у тс-себя сколько было, когда ты тут правила, – один?

Пол заколебался, словно лодка-долбленка на речной волне. Очертания четырех тронов поплыли, изламываясь… Их потянуло вверх, растянуло вширь и тут же сплющило. Послышался скрежет ломающегося льда, и вихрь мелких секущих осколков пронесся над головами ребят. Будто смятые великанской ладонью, черные и белые троны лепились друг к другу, скатались в ком и тут же взвились ввысь… Мгновение, и, вырастая под самый потолок, в зале воздвигся громадный трон. Черно-белый. Полосатый. Кошмар!
– А я-то думал, она задницу расширит, – разочарованно сказал Хакмар, задирая голову, чтоб разглядеть сидящую на самой верхушке трона Черную.

– Жрицы – хорошие, – на всякий случай отползая подальше от разъяренной девчонки, не преминул возразить Донгар

«Шаману конец! Придется Айгыр довольствоваться одним черным кузнецом!» – едва успело мелькнуть в голове у Аякчан… как черный кузнец вступил в схватку.

Где Аякчан еще на подлете и уже многое подозревает.

– А кому мешают мэнквы? – удивленно проскрежетала Демаан.
– Да людишек они жрать повадились, – неохотно протянула Айгыр.

– Если не пользуешься никем ты – пользуются тобой.

– Все верно, маленький жирный человечек, – рассеянно перебила его жрица. – Именно из таких отчаянных девчонок и вырастают потом лучшие жрицы!

Черные длинные брови ее,
Будто черные с серебром
Камчатские соболя.
Белая шея ее стройна;
Красивые губы ее
Красны, как ягодный сок…

Человека без стереотипов не бывает. Как музыки без темы. Но в то же время стереотипы сковывают наши мысли и поступки. Они ограничивают нашу свободу, рушат шкалу приоритетов, а порой и деформируют логику.

...он узнал, что субъективность и объективность не удается разделить так четко, как считает большинство людей, и если разграничительная линия между ними не определена, то нетрудно ее с определенной целью передвинуть.

Как это все - таки тяжело - навсегда расставаться с теми, кто стал тебе по настоящему близок.

Ведь если никто не покупает тебе ни рыбок, ни аквариума, только и остается, что пойти и купить самой. Так или нет? Взрослая тридцатилетняя женщина, живешь в квартире одна. В абонентском ящике хранишь толстенную пачку денег. И если купишь себе несколько рыбок в аквариуме, кто станет тебя ненавидеть?

Он все так же скитался в лесу из неприятностей и загадок.

И что же такое свобода ? - часто спрашивала себя Аомамэ. - Вырваться из одной клетки, чтобы очутиться в другой, пошире?

- В конечном итоге, - продолжала подруга, - людям спокойнее с теми, кто издевается, нежели с теми, над кем издеваются. И радуются: "Боже, какое счастье, что все это вытворяют не со мной!"

Гораздо больше тех людей, которые вредят обществу, чем тех, которые приносят ему пользу.

Чем сильнее мы тянемся к совершенству в светлых деяниях, тем беспросветней и разрушительней становится сила наших тёмных инстинктов.

Не захламляй свою историю лишними инструментами...Притащишь в свою историю пистолет- он обязательно выстрелит.Не увлекайся красивостями,они сработают против тебя.

Как нам рождаться, мы, конечно, не выбираем. Но как умереть, зависит от нас.

Бабочки - самые эфемерные и самые прекрасные существа на Земле. Откуда-то появляются, тихонько проживают свои крохотные жизни, не требуя почти ничего, а потом исчезают. Наверное, в какой-то другой мир... Совсем не такой, как наш.

..на белом свете существует немало людей, стремящихся именно к такому образу жизни - с умершим головным мозгом. Просто потому, что так легче и радостней. Не нужно думать ни о чем сложном; просто выполняй все, что сверху велят, и твою кормушку у тебя никогда не отнимут.

- Реальность только одна. Всегда. Что бы с тобой ни происходило. Реальность, куда ни кинь, - очень одинокая и холодная штука.

– Тс-тс-тс! Бить в спину – как нехорошо, госпожа верховная жрица!
– Ты… с самого начала… это… задумала… ты… дала приказ… своему Огню… – едва шевеля губами, прошептала Демаан.
– А что, мне надо было ждать, пока вы первой на меня нападете? – пожала плечами Аякчан, кивая на шар на ладони у верховной.
– Всегда… такой была… Никому… не верила… Вспомнила… себя? – с трудом выдавила верховная – торчащие из ее живота и груди лучи судорожно дергались в такт каждому слову.
– Не вспомнила, – отчеканила Аякчан, и лицо ее словно окаменело. – Вы меня заново научили… с-сестренки! К тому же старая подруга тебя уже заждалась, там, внизу… – криво усмехнулась она.

– Ха! Что ты там написала – мэнквы явились в Среднюю землю на призыв черного кузнеца? Помнится, он всегда терпеть не мог всякую уродливую нечисть! Ты ему даже коготки свои никогда не показывала, верно, Айка?

– Вдруг это вовсе и не мэнквы?
– А кто? – не выдерживая больше маски почтительной ученицы, рявкнула Аякчан. – Всесивирский съезд зайцев? Это они там рычат?

– Полежи, полежи – бока не отлежи!Чтоб на следующем занятии была готова, как охотничье копье! А вы что вылупились? Продолжаем! Еще кто бросок пропустит – сама тому голову оторву и вместо мяча кидать заставлю!