– Тащитесь по дистанции, как беременные важенки!  Все уже летать научились, никто больше бегать не хочет?

– Ты это заслужила!
– А вот Аякчан, похоже, так не считает.
– Аякчан считает домашнее задание – объем Голубого огня, необходимого для освещения города в Ночное время, – равнодушно откликнулась та, делая пометку на свитке угольным карандашом.

Школьная богатырка Алтын-Арыг была единственной нежрицей среди наставниц школы, и только ее ученицы никогда не называли мальвиной – хотя бы потому, что она красила волосы в ядовито-розовый цвет. На вопрос – зачем, невозмутимо заявляла, что если по всей Средней Сивир-земле толпами шастают голубые бабы, почему не быть хоть одной розовой?

Это на вас похоже — проиграть за пять секунд все гамму эмоций.

Лови момент,завтра умрем. Вот какая у меня теперь философия.

... он оказал дурное влияние на людей, время от времени пускавшихся за ним в теоретические похождения, из которых один он выходил невредимым.

Обрати внимание, все считают, что белокурые умеют хорошо говорить. Если блондинка не умеет поддержать разговор, мы называем ее "куклой"; молчаливого блондина считаем болваном. А наряду с этим мир полон "интересных молчаливых брюнетов" и "томных брюнеток", абсолютно безмозглых, но никто их почему-то за это не винит.

— Женщина, которую едва ли не тошнило в предыдущую встречу со мной, вряд ли вернется сюда ради удовольствия. Особенно если она так прелестно выглядит, как вы сегодня. Такая особа вернется только по делу.
— Вы циник.
— Прагматик.

Я уже наполовину съела второй тост, когда приехала мама. Мы не виделись с того дня, как разругались. В первый момент я решила не открывать, но быстро отогнала эту мысль. В конце концов, это же мама. Она любит меня. Что бы ни происходило, я не могла отмахнуться от этой неопровержимой истины. Именно она мазала мои царапины зеленкой, когда я была еще совсем мелкой, безуспешно пыталась привить интерес к хождению по магазинам и косметике, когда я стала подростком. Мать старалась защитить меня от той уродливой правды, которую люди постигают по мере взросления.

Любовь - крестная мать глупости.

Вот продавец поп-корна держит кошку с котятами — у них и то любви поболее, чем тебе за твои же десять центов в кино покажут.

К счастью, как неоднократно уже бывало в истории человечества, случается, что несчастье несет с собою благо, реже, конечно, говорится о том, что и благо несет с собой несчастье, есть в нашем мире такое вот противоречие, ибо об одном постоянно упоминают, про другое позабывают.

Когда люди умнеют, они становятся осмотрительнее. И больше не дают себя ранить. У хорошего лесоруба только одна серьезная рана.

- Почему ты развелся? - спросила она.
- Слишком люблю ездить в поезде. А когда женился, уже не мог сидеть у окошка.

Время таяло, но это вовсе не казалось нам большой трагедией. Обнимая друг друга, мы делимся своими страхами.

Конечно, в минуту опасности наши способности обостряются. Но только не умение собраться в кулак. Эта способность у нас, как ни жаль, весьма ограничена. Даже в самой опасной ситуации, если долго ничего не меняется, она катастрофически падает. И чем дольше опасность висит над нами - тем небрежнее мы относимся к ней, тем меньше боимся смерти, и тем красочнее наши иллюзии о безоблачном небе над головой.

Воистину, когда все начнут думать исключительно о луке, редьке и школьной успеваемости своих детей - вот тогда и наступит мир во всем мире.

Все люди разные. Потому и интересно.

Она указывает мне все мои недостатки, а это значит, что она меня крепко любит.

Только время безжалостно, а память несовершенна.

Ты подчинялся в своих поступках женщинам — а женщины, они на этом свете только помеха делу, хотя на том, разумеется, попадут в святые. Зато мы, мужчины, будем гореть в адском пламени.

Ничто мне так не чуждо в этой жизни, как беспечность. Женщины и дети могут позволить себе жить беспечно, мужчины — нет.

Матери, они вроде полицейских. Всегда верят худшему.

Я не из тех людей, что разбрасываются своей дружбой и отдают её тем, кто не ценит этого.

Мороз – штука полезная. Мозги смерзаются, и человек может долго трястись от хохота, даже если просто показать ему язык. Еще приятнее потом оттаивать – тогда и языка не нужно, человек радуется процессу оттаивания и тихо улыбается сам себе, шевеля пальцами на ногах.

Почтительно поддерживают шлейф, а душу волокут по грязи.

Как бы хорошо вы ни научились выражать личность в линии и цвете, ничего не получится, если личность эту незачем выражать.

В ней была какая-то утончённость, не то что в других, даже очень хорошеньких. Она была - для знатока. Для тех, кто понимает.

Не старайтесь казаться такой же взрослой, как мы. Это нелепо. Вы словно ребенок, который тянется заглянуть за высокий глухой забор.

Ненавижу невежество и необразованность. Напыщенность и фальшь. Злобу и зависть. Ворчливость, низость и мелочность. Всех заурядных мелких людишек, которые не стыдятся своей заурядности, коснеют в невежестве и серости.

Цель для ума - что вода для тела.

На самом деле я собой не был; я был всего лишь таким, каким выглядел, таким, каким меня хотели видеть.

Молодые люди, даже циники, не лишены рефлексов стыдливости, наличие которых они предполагают и у других.

Как все, кто толком не понимает сути дела, она приняла частный случай за устойчивый порок.

В моем доме - две двери. Одна вход, другая выход. По-другому никак. Во вход не выйти; с выхода не зайти. Так уж устроено. Люди входят ко мне через вход - и уходят через выход. Существует много способов зайти, как и много способов выйти. Но уходят все. Кто-то ушел, чтобы попробовать что-нибудь новое, кто-то - чтобы не тратить время. Кто-то умер. Не остался никто.

Бывают в жизни такие дни. Когда нужно стать реалистом – и срочно привести свою настоящую реальность в соответствие с тем, как она выглядела до сих пор.

Бестолковая музыка разового потребления существовала во все времена – и в будущем вряд ли исчезнет.

Но это вовсе не означает, что я умный. Я просто замечаю, как происходят всякие вещи, и с умом это никак не связано. Это просто наблюдательность. А быть умным - это когда ты смотришь, как происходят события, и делаешь выводы. Или понимаешь что-то новое.

Потому что любить кого-то – это значит помогать ему, когда он попал в беду, заботиться о нем и говорить ему правду.

... богатые всегда кричат, что у них нет денег, бедные не кричат, а только тихо жалуются...

Смерть – я не говорю о физической смерти – представляется мне в черном бархате, в перчатках и в любом случае чем-то непоправимым, окончательным. Порой окончательность уходит, как было в пятнадцать лет. К несчастью, я хорошо знаю, какая это радость – жить, и потому ощущение окончательности возникает во мне мимоходом, как минутная слабость, и я буквально надрываюсь, чтобы захотеть этой мимолетности. Из гордости, может быть, да еще из страха. Собственная смерть есть наименьшее зло.

…недаром говорят: чтобы скрыть свой позор, надо опозорить другого.

И никто не стал бы его искать и по нем убиваться — потому что нечего лезть в воду и потому что не больно кому он нужен. Пока что этого не случилось. А случись, кто знает, — бабка, может, и вправду не кинулась бы спасать. Еще был бы он ей родным, а то ведь, она говорит, чужой. А чужой — всегда чужой, сколько его ни корми, сколько за ним ни ходи. Чужой… А что, если он не хочет быть чужим? И почему именно он должен считаться чужим? Может быть, не он, а сама бабка чужая?

Бывает, оказывается, легко и радостно на душе, если рядом, почти касаясь локтем, сидит человек, о котором час назад ты еще ничего не знал, а теперь почему-то хочется только о нем и думать…

Ясное дело, люди только и знают что просят тебя — пожалей, помоги, огради! Слишком много ждут от тебя по всякому случаю — правому и неправому. Убийца и тот хочет в душе, чтобы ты был на его стороне. А ты все молчишь. Что и говорить, на то мы люди, кажется нам, особенно когда туго приходится, что только для того ты и существуешь в небесах. Тяжко тебе, понимаю, мольбам нашим нет конца. А ты один. Я же ничего не прошу. Я лишь хочу сказать в такой час, что мне думается.

Как бы вы ни таились, как ни ходили на цыпочках, - кто-нибудь обязательно вас найдет.

Если б дорога назад и была, по ней всё равно уже не вернуться туда, откуда пришёл.

Если есть деньги, время можно купить. Равно как и свободу. Свобода и время — важнейшие для человека вещи, какие только возможно купить за деньги.

Равновесие — благо само по себе.

Любой, кто измывается в собственном доме над женой и детьми, в душе — слабак и подонок. Только слабаки выбирают своей жертвой тех, кто еще слабее. Чтобы издеваться над ними, не боясь получить сдачи.