Я хочу жить там, где о людях судят не по цвету галстуков и фасону воротничков.

- А мрачность! - подхватил Том. - Вот еще один из любимых мотивов, хотя тут, надо признать, пальма первенства у русских. Наша специальность - это истории про маленьких девочек, которые ломают позвоночник, после чего их усыновляют брюзгливые старики, потому что они все время улыбаются. Можно подумать, что мы - нация неунывающих калек, а у русских крестьян одна общая цель - самоубийство.

— Не очень-то вы их уважаете.
— Все потому, что они вообще не заслуживают уважения. Вы видели их нелепое притворство во время игры? Теперь представьте, что это происходит ежеминутно, ежедневно, всю вашу жизнь. Вот что значит быть королем, жить в окружении двора и подданных. Сплошная глупость и групповое мышление.

— Вот бы мне изнутри светиться!
— Ты и так светишься, дружок. Все мы, бывает, светимся. Поэты, к примеру, пишут: «Любовь сияет чистым светом». Вот тебе подтверждение. Что прекрасно, как этот свет, то дорогого стоит.

В нашем мире о личности принято говорить только тогда, когда человек достиг определенного возраста.

Девушки, когда они влюблены, только кажутся глупыми, потому что они ничего в это время не слышат.

Потом люди разбегаются — колледж, работа, женитьба. В скором времени оказывается, что и компания у тебя нынче совсем другая. Но прежней легкости и бесшабашности не будет больше никогда.

Есть же такие бесчувственные люди, думают убежать от своего несчастья, смеясь над несчастьем других.

Стоит лишь раз поступиться чем-то на первый взгляд пустячным, как утратишь вскоре и самый смысл жизни.

Нет сомнения, что трудно не жить с людьми, а понимать их.

Но хуже всего, когда им говорили: "Потерпите, потерпите". Нет слов более невыносимых для слуха.

Жены врачей, живя с ними бок о бок, с течением времени сами начинают немного разбираться в медицине.

Ему не понравилось упоминание о его физическом недостатке, да и кому бы понравилось, ибо есть у них, у недостатков, этих и всех прочих, такое свойство — чуть только упомяни о них, как из едва заметных делаются они более чем очевидными.

Кто собирается умереть, тот уже умер, только еще не знает об этом.

Раньше смерти умирать не надо, она сама выберет и о выборе не оповестит.

Чем больше у человека слабостей, тем охотнее он сострадает слабостям своих ближних.

Как легко быть строгой на словах! Это вполне безвредно для других и нисколько не стесняет нас.

Но когда я увидел вас, все стало мне ясным: вскоре я понял, что подлинный источник любовных чар - душевные качества, что лишь они могут порождать и оправдывать безумие любви.

Запомни хорошенько, дочка, у мужчины всегда виновата женщина. Во всем. Никогда не забывай об этом.

Он такой бесхитростный, что рядом с ним сам себе всегда кажешься лицемером.

Спокойствие – это когда жизнь течет неторопливо, чуть слышно, но уверенно. А если жизнь застыла и не движется, то какая она? Оцепенелая? Безмолвная? И есть ли она вообще?

– Папа мне говорил, что нельзя никому причинять зло, даже плохим людям. Вдруг они просто не умеют иначе. И потом, самый плохой человек может однажды исправиться.

Давать обещания детям – дело опасное.

И боль, и страх проходят, неизменна только смерть.

Мужчина, который не находит времени для своих детей, не имеет права называться настоящим мужчиной.

В те времена, особенно в маленьком городишке, приезжий иностранец обязательно считался миллионером.

Если испытываешь по-настоящему глубокое чувство, не стыдись его проявлять.

- Как вы полагаете, чем же она вас так пугала?
- Я ее любил.

Если кто-то хочет тебя прижать, то сильнее всего ты досадишь ему, если сделаешь вид, будто он тебя совсем не беспокоит.

Истина в том, что супружеские пары, люди как таковые, все их великое множество, совершенно отупели из-за того образа жизни, который для этого как раз и предназначен – сделать их тупыми, даже если они сами и не хотели такого, они все равно к этому придут.

Она ясно увидела, что в этом жилище, якобы эксцентричном, просто отсутствует хороший вкус, здесь нет старшего друга, который устроил бы все как надо, а есть скорее плохой вкус хозяина, который набросал все в кучу, дабы восхитить толпу – либо недоброжелателей, либо невежд.

Меня беспокоит не распространение гнетущей тоски: кажется, она была всегда, и даже древние греки, которые были самыми красивыми, самыми одаренными и самыми образованными, жили на берегу самого прекрасного моря на свете, в самую прекрасную эпоху своей прекрасной страны, даже они порой рвали на себе волосы, ползая по песку на четвереньках, и грызли ногти от ужаса.

Мне кажется, в мифоманах есть свое очарование очень конкретного свойства: по большей части они лгут бесплатно. Можно даже сказать – они лгут, чтобы доставить большее удовольствие вам, чем себе.

Все хотят выиграть или, по крайней мере, выжить.

Как только я остался один, цвета и запахи вокруг совсем немного, но изменились. Я вздохнул поглубже - и почувствовал, что в груди стало просторнее.

Я вижу сны. Иногда мне кажется, что это - единственно правильное занятие на свете.

А что вообще такое — эта “красота”, в чем ее ценность? — всегда удивлялась Сумирэ. Однако никто не мог толком ответить на этот вопрос. Ясно одно: есть в красоте нечто такое, что действует на людей.

Что такое одиночество? Оно похоже на чувство, которое накрывает тебя, когда в дождливый вечер стоишь возле устья большой реки и долго-долго смотришь, как огромные потоки воды вливаются в море.

А вообще любовь - такая абсолютно нелепая штука. Является ниоткуда, внезапно, и все - попался.

Мать говорила, что Кристофер - чудесное имя, потому что оно обозначает историю о том, как быть добрым и помогать другим. Но я не хочу, чтобы мое имя обозначало историю о том, как быть добрым и помогать другим. Я хочу, чтобы мое имя обозначало меня.

Обрати человека в опору своего существования — и его смерть сделает тебя еще более слабым, чем прежде.

Когда тебя покидают, это и вправду что ни на есть ударнейший удар. Главная хитрость тут в том, чтобы отделить унижение от утраты. Никогда ведь не знаешь наверное, что терзает тебя сильнее - боль существования без человека, которого любишь, или смятение, вызванное тем, что тебя отвергли.

– Люди не должны вмешиваться в жизнь других, даже из добрых побуждений.

Все, что может постичь наша мысль, все, что может познать наша душа, не зависит от красоты или уродства мира, в котором мы живем.

– Черные – это такое… такие… Ну в общем, просто так они не тонут.
– Поздравляю всех, – тон Айбансы был убийственным, как входящий в сердце нож южной стали. – Теперь черный кузнец может оказаться где угодно!

Как же она на самом деле ненавидит проклятый булыжник! У отморозка, который эту так называемую игру выдумал, у самого был вместо головы камень!

«А может, опять Уот как следует огорчить? – отстраненно подумала Аякчан, чувствуя, как разжимаются прихватившие внутренности невидимые тиски. – Пусть она еще наревет!»

Отец, если из-за противной Аякчан мне жену не дадут, я… Я не буду тюлений жир есть!

– Но во все времена верным способом избежать вражды был ха-ароший клубок Огня врагу на голову! Горелый пепел – он ни с кем враждовать не может! Неплохо бы и королевочке вашей… – она скривила губы… – это усвоить!

«А может, опять Уот как следует огорчить? – отстраненно подумала Аякчан, чувствуя, как разжимаются прихватившие внутренности невидимые тиски. – Пусть она еще наревет!»