"Трудно разыгрывать других, когда собственная жизнь кажется сплошным приколом."

"Один раз, когда нам пришлось перепрыгивать через ручей, неподалеку хрустнул сучок. Мы тут же спрятались за камнем, но оказалось, что это братцы Стоулл пробираются лесом, ругаясь напропалую. Их папаша, может, и был богом воров, но у них самих ловкости — как у носорога."

"— Самые опасные слабости — те, которые легко использовать,— сказала Афина.— Зло побороть не так трудно. А вот недостаток мудрости... очень и очень непросто."

"— Знаете,— внезапно сказал бродяга,— никогда не бывает так, чтобы рядом не оказался друг."

– Он просто захотел увидеть свою дочь. Нормальное желание. В конце концов, он мне не докучал все эти годы, и я все понимал и был совершенно спокоен. – Отец вздохнул и закурил новую сигарету. – Оказалось, что зря. Это в смысле того, что я был спокоен. – Он опять замолчал. – Просто они тогда увидели друг друга – и все покатилось к чертовой матери. Вся жизнь. Вся наша такая налаженная и отлаженная жизнь. Теперь он опять стал прилетать. Не то чтобы часто, но мне хватало. – Он замолчал и скомкал пустую сигаретную пачку.

Вечером она забирает сестру из детского сада и подолгу с ней гуляет, чтобы как можно дольше не идти домой.

…людям свойственно бывать лишь в тех местах и уголках мира, которые когда-то уже были изображены или словесно описаны художниками или писателями.

Красивый, привлекательный человек манит нас к себе. В случае с чужими, незнакомыми странами к их объективной притягательности добавляется и то, что является следствием удаленности той или иной территории и непохожести на страну, к жизни в которой мы привыкли.

Что-то отделяло Эмили от других людей, какая-то пелена, белая, полупрозрачная. Сквозь пелену мир казался приглушенным и трудноразличимым, но порой Эмили удавалось что-нибудь разглядеть за пеленой.

Но было уже поздно. Глаза у мальчишек стали большие и перепуганные, и… Шпак со сдавленным воплем ринулся вон из девчоночьего туалета. Зато Андрей метнулся внутрь, как в горящий дом! И с криком:
– Уйди от них, пока и тебя не заразили! – выдернул Ирку из рук девчонок и прижал ее голову к себе, точно закрывая от опасности.

Неведомая сила подхватила ее, подбросила вверх… и она шлепнулась животом Айту на плечо!
– Ну что ты делаешь? – вися вниз головой, сквозь сцепленные зубы поинтересовалась Ирка, борясь с отчаянным, почти непреодолимым желанием перекинуться.
– Потакаю низменным природным инстинктам – девиц ворую, – вздохнул Айт.

—Любовь солдат к господам офицерам делает возможными невероятные жертвы, но вовсе не обязательно, — и даже наоборот,— чтобы эта любовь была врождённой. Если у солдата нет врождённой любви, то его следует к ней принудить.

Он поцеловал меня, и я потеряла сознание оттого, что заглянула в его глаза. Их радужка была похожа на купол неба с земляным ободком по краю, только в центре купола вместо золоченого шпиля - черная дыра.

На кухне находилось три человека, а будто и не было никого.
Я помню это очень хорошо. Разве можно забыть тот момент, когда тебя бросили? Жизнь сложилась так, что меня бросили раньше, чем забыли. А может, одновременно.

Просто чем выше заберешься на дерево жизни, тем меньше кажется то, что находится внизу.
И одновременно тем сильнее боишься упасть…

Твоя жизнь – тебе и раскладывать пасьянс.

Тут с обидами такая штука получается…
Ей больно – она обижает тебя.
Тебе больно – ты обижаешь ее.
Ей еще больнее – она снова обижает тебя.
Кто-то должен первым остановиться, принять удар и не ответить, или – тупик. А кто прав – кто виноват, в данной ситуации не имеет значения. Это проблемы не решает…

Нельзя любить человека, которого боишься.

Гробыня, а глупость заразна?
– Еще как!
– Молодой человек, вы слышали?
Не дышите на меня!

Будешь мало знать– никогда не состаришься.

Ломать не строить, пинать не целовать!

Я ничего не прошу. Я только хотела, чтобы однажды утром, пока закрыты мои глаза, изменился бы весь мир. Вот-вот должно наступить это время - однажды утром, ясным утром. Это утро придет просто так, никто о нем не помолится, оно никому не будет принадлежать.

В этом иллюзорном мире живут и умирают люди. Да, люди умирают, но это естественно. Такова природа. Однако, в таком иллюзорном мире разве найдется что-нибудь, ради чего стоило бы рисковать жизнью, а?

В жизни бывают мгновения, когда нас переполняет вера в свои возможности. В такие мгновения открывается другое зрение: видны вещи, которые в повседневной жизни не обращают на себя внимания. Позднее, когда все поглощает забвение, случается, оживают подобные мгновения - и тогда к человеку возвращается полнота чувств и переживаний в этом мире страдания и радости. Таких мгновений не избежать, как судьбы. Ничто не может противостоять этому.

И вообще, когда жизнь колотит тебя лицом об стол, это еще не значит, что ты приобретаешь практический опыт.

С другой стороны, у женщины на неделе семьсот пятниц, пятьсот понедельников, двести четвергов, и вообще никто не знает, с какой ноги она завтра встанет.Женщина как вариация человека физически задумана неплохо, симпатичненько так, но вот психически выполнена очень неаккуратно.

Телохранитель? Этот воробей? Не хотел бы я знать, где сейчас те тела, которые он хранил.

Проще говоря, они хромают на голову и на оба уха.

Ты лжешь как сивый… как симпатичная старая лошадка некогда мужского пола.

Не секрет, что некоторые люди по-настоящему любят лишь тех, кто когда-то отвернулся от них, не заметив, и законсервировал чувство на первой, самой волнительной стадии.

На случай, если это приветствие – «здравствуй!».

Ну-с, такое всем знакомое наше босекомое!

Я вижу, ты цветешь и зеленеешь?

Как твое ничего?

Они согласились на удивление быстро.Их даже не пришлось колотить головой о колонны…

Самой-то не надоело менять шило на мыло и мыло на компот?

На ловца и халява бежит.

Ответственность – это та же шоколадка. Ее лучше разделить на всех…

Рада за тебя!

Большому кораблю – судьбу «Титаника»!

"Так бывает: человек ждет доброго дня, а выходят одни неприятности."

"Не очень-то легко было убедить Пола Блофиса, что наш гость предпочел спуститься по пожарной лестнице. Но так как люди обычно не имеют привычки растворяться в воздухе, ему ничего не оставалось, как поверить этой сказочке."

Еда тут ни при чем. Я толстела, потому что мой организм только весом мог защититься от твоей вампирской ненасытности! Это ты сделал из меня динозавра!

Все эти годы ты завидовал, что я такая большая, такая цветущая, а ты тощенький и зеленый, как дохлый крокодил.

Ты скрыто комплексовал, ты расстреливал меня энергией своей черной зависти, и я стала набирать вес!

"Гроувер продолжал рассеянно жевать. Я сразу заметил, что он слегка не в себе, потому что, покончив с яйцом, он принялся так же методично пережевывать зубцы вилки."

Как долго сохранится красота в нашей памяти, зависит от того, насколько сознательно мы воспринимали и пытались понять ее.

Гостиничный номер — вот еще одно отличное место для того, чтобы уйти от привычного хода мысли и состояния сознания. Лежа на кровати в гостинице в номере, где стоит абсолютная тишина, нарушаемая, пожалуй, лишь гулом поднимающегося и спускающегося лифта, который время от времени доносится откуда-то из глубины здания, мы легко преодолеваем те преграды, которые наша повседневная жизнь и накопившийся опыт возводят между нами и нашим подлинным внутренним миром.

Человек, который тогда увивался за ней, готов был платить даже за то, чтобы коснуться ее. Когда он получил свое, а она — свое, ей в голову вдруг пришла мысль о новом мире, который ждет ее, о девственных лесах, где высокие деревья укрывают тебя, где небо так близко, что кажется, вот руку протяни — и коснешься.

– Так я поэтому дуэль здесь и назначила! – при взгляде на Айта Танька рассиялась улыбкой и быстрым торопливым движением поправила прическу. – Чтоб, если ты снова захочешь Ирку спасти, не бегать… в смысле, не летать – не искать!
– Я не с-собирался с-спасать твою Ирку! – злобно прошипел Айт – от стараний ни в коем случае даже не покоситься в Иркину сторону у него аж мышцы на шее натянулись.

Волки не убивают волков. Гадюки не кусают гадюк. И только в человеческом обществе брат должен остерегаться брата.

У него в глазах тоже Мировой океан, его глаза - отражение моих.

Каждый борется с горем, как умеет.

Он просто впечатал поверженного врага в землю и задал один-единственный вопрос — кто?
Рябой заговорил сразу, наверное, скудным своим умом догадался, что лучше сказать правду. А может, увидел на дне Дэновых глаз злобного демона, который родился стылой октябрьской ночью, в тот самый момент, когда сам Дэн болтался между жизнью и смертью.
Ответ лежал на поверхности, но все равно шокировал. Вадик Ильюшкин, друг и вечный соперник, заплатил Рябому за то, чтобы фаворит и главный претендент на чемпионский титул не просто сошел с дистанции, а остался инвалидом…

Она — мое творение и моя погибель.