Рейтинги
«Вид памятника Петру I на Сенатской площади в Санкт-Петербурге», картина Василия Сурикова
Литературные путешествия в императорскую Россию стали все более популярными. Причем писатели не только «возвращают» героев на одно-два столетия назад, но и размышляют о том, что было бы, не случись тех или иных событий. Почему жанр альтернативной истории вдруг стал таким популярным и при чем здесь «Россия, которую мы потеряли»? Читайте в нашем материале.
Что такое «альтернативная история»?
Во-первых, давайте разберемся в особенностях этого направления и запомним, что его ни в коем случае нельзя путать с альтернативными историческими теориями. Литераторы фантазируют на тему «а что было бы, если...», тогда как историки-дилетанты предлагают считать научные и доказанные факты ошибочными. И это, согласитесь, далеко не одно и то же.
Одним из основоположников жанра альтернативной истории, как ни странно, считается Тит Ливий. Именно он предположил, как развивался бы конфликт Рима с царством Александра Македонского, не умри Александр в 323 году до н. э.
-51% Да не опустится тьма! 336 ₽ 686 ₽ -51% В корзину
Однако первым романом жанра, написанным в Новейшее время, считается книга Лайона Спрэг де Кампа «Да не опустится тьма!» В этом направлении также работали и известный фантаст Филип К. Дик («Человек в Высоком замке»), и один из крупнейших греческих авторов XX века Никос Казандзакис («Последнее искушение»), и российский писатель, переводчик и драматург Василий Аксенов («Остров Крым»).
Этот жанр почти сразу вышел за рамки нишевой литературы, и он продолжает развиваться в разных сегментах и в наши дни. Это видно и на примере произведений с «имперскими» декорациями:
«Книг в сеттинге как Российской империи, так и Советского Союза, с фантастическими элементами и без, все больше и в молодежной беллетристике, и во взрослой, и в так называемой „большой“ литературе. Пять ярких примеров: „Иные“ Саши Яковлевой, „Граф Аверин“ Виктора Дашкевича, „Век серебра и стали“ Дениса Лукьянова, мое „Чудо“, „Тайна и Авторитет“ и „Камни поют“ Александры Шалашовой», — рассказывает писательница Екатерина Звонцова.
Санкт-Петербург, фотография начала XX века
Как рождаются сюжеты?
У каждого автора это, конечно, индивидуальный процесс, немного похожий на волшебство:
«Герои приходят, когда наступает их время. Так было и на сей раз: открылось окно, и в нем я увидел картину: мальчишки в военной форме, класс, стены, увешанные картами сражений и кампаний, портреты русских полководцев и офицер-наставник с вытатуированными на щеках мишенями обсуждает с учениками-кадетами ход сражения Русско-японской войны под Ляояном. Я схватил перо, журнал и записал. Потом перенес это в электронную форму. Показал своему другу, редактору, а теперь и соавтору Ирине Черкашиной, которая твердо сказала, что «это надо писать!» — рассказывает писатель Ник Перумов об идее дилогии «Александровскiе кадеты».
Александровские Кадеты. Смута. Том 1
По словам Перумова, идея дилогии теплилась давно, и связана она с рассказами деда и с изучением XX века, который оказался совершенно не таким, каким его рисовали в школе. Еще раньше в голове писателя возник сюжет романа «Кормовые, пли!», где главным героем должен был стать адмирал Александр Колчак. Книга пока так и не родилась, но часть набранного материала вошла в дилогию «Александровскiе кадеты».
С Колчаком, а точнее — с его наследием, связан и цикл романов о графе Аверине писателя Виктора Дашкевича:
«Еще в юности я сильно увлекался Гражданской войной на Дальнем Востоке. И тогда появилась забавная мысль: „Что, если сделать исторических персонажей колдунами?“ Отголоски этой идеи отразились в романе: Колчак — колдун, принесший чудовищную человеческую жертву, чтобы вызвать самого сильного и опасного дива из известных. Дальнейшие события показывают, что для него и его потомков эта „оправдывающая средства цель“ ничего хорошего не принесла».
-17% Граф Аверин. Колдун Российской империи 779 ₽ 935 ₽ -17% В корзину
Именно это, по словам автора, и заставило его перенести столицу Российской империи из Петербурга в Омск, в свое время занятый Колчаком. Кстати, несмотря на исторический подтекст, герои Дашкевича — почти наши современники, а действие его романов разворачивается в конце XX века. Так что будет крайним упрощением говорить о том, что писателей интересует только позднеимперская Россия.
И вот вам еще один пример: писатели Анна и Марк Коэны перенесли действие своего романа «Геммы» в куда более позднюю эпоху, напоминающую время правления Елизаветы Петровны:
«Хорошее фэнтези для нас — это огромный, основательно проработанный мир, поэтому последние пять лет мы прописывали все до мелочей: магическую систему, религию, географию, предысторию, народы, бестиарий, внешнюю и внутреннюю политику. И идеальным сеттингом для этой истории сочли середину XVIII века».
По словам Анны, идея романа родилась в 2018 году и изначально никак не была связана с альтернативной историей. Тогда писатели придумали собственную систему сверхспособностей, основанную на цвете глаз героев, и совместили ее с названиями самоцветов: янтарь, лазурит, малахит и яшма. Сеттинг подбирался уже исходя из родившегося конфликта.
«Елизавета Петровна в Царском Селе», картина Евгения Лансье
Удачные декорации
Имперский сеттинг действительно часто служит как красивая декорация. Так, сюжет Анны и Марка Коэнов нуждался именно в необычном обрамлении:
«Пышные костюмы и военная форма, шпаги и пистоли, кареты, парусники... Прекрасная, яркая эпоха. А в истории России это еще и время основания университетов, строительства многих памятников архитектуры и глубоких потрясений — войн, бунтов и переворотов. Это значительный и вдохновляющий период в истории».
-22% Геммы. Сыскное управление 637 ₽ 816 ₽ -22% В корзину
Однако менять что-то в реальной истории авторам не хотелось. Поэтому, при всей узнаваемости места и времени, в которые они поместили героев, Анна и Марк придумали собственную страну Паустáклаву. Писатели уверяют, что ни географически, ни исторически это не Российская империя.
Писательница Екатерина Звонцова считает, что людям свойственно «звенящее и хрупкое чувство ностальгии по тому, чего они не видели». Именно поэтому альтернативная (да и не только) история так популярна как среди авторов, так и среди читателей. Она про «эстетику, атмосферу, типажи, приключения и отношения, возможные только там, N лет назад».
Еще один плюс имперского сеттинга в том, что он дает карт-бланш и на использование реальных сюжетов прошлого, и на включение в текст мотивов славянской мифологии, что, например, было важно Виктору Дашкевичу:
«В своих книгах я обыгрываю историю знаменитых петербургских котов, и, само собой, основной фольклор, вроде русалок, чертей, алконоста, ведьм и колдунов. Отсылок много. Русские колдуны как раз и занимались тем, что ловили и подчиняли себе чертей. В чем-то и в Кузе отражены черты кота Баюна. Если брать исторические загадки, то в книгах обыграна и переложена на реалии мира история Распутина. И она играет в сюжете очень важную роль».
-22% Императорский Див. Колдун Российской империи 620 ₽ 795 ₽ -22% В корзину
Виктор Дашкевич признается, что очень любит историю, и в своих книгах он стремился поразмышлять, какой была бы наша страна, если бы Колчак одержал победу. Кстати, такое же «если» появляется и у Перумова, который не позволил умереть Александру III в 1894 году и продлил его царствование до первых десятилетий XX века.
Интересные вопросы, не так ли? Кажется, что возвращение в Российскую империю для русскоговорящих авторов все-таки не исчерпывается простым интересом к прошлому и желанием переодеть героя в камзол с галунами.
У каждого что-то болит
Главные вопросы, которые мы задавали себе и авторам, когда начинали работать над этой статьей: «Можно ли говорить о моде на сеттинг Российской империи?» и «Почему эта мода возникла именно сейчас?»
Судя по тому, что за последние несколько месяцев и в «Эксмо», и в других издательствах вышло сразу несколько книг с похожими декорациями, мы имеем право говорить хотя бы о зарождающемся интересе. Однако это действительно больше похоже на вполне сформировавшийся тренд. Закономерным кажется и его возникновение. Так, Ник Перумов уверен, что пришла пора честно поговорить о XX веке и его последствиях:
«Рефлексия может принимать разные формы, в том числе и литературные. Помните, как в великой первой „Матрице“ Морфеус говорит Нео: „Ты не знаешь, что это такое, но оно, как осколок в твоем сознании, сводит тебя с ума“. В наших умах сидит такой же осколок. Точнее, множество таких осколков. Если Россия — „темная, лапотная и отсталая“, почему же в ней появилось столько шедевров — архитектурных, литературных, изобразительных, музыкальных? <...> Почему Россия якобы ну никак не могла обойтись без кровавого ужаса октябрьского переворота и гражданской войны, без красного террора, без гулагов, ягод, ежовых, берий и им подобных?»
Демонстрация в Санкт-Петербурге, фотография начала XX века
Непростое время, в котором мы живем, подталкивает к рассуждениям на тему «Как мы здесь оказались?» и анализу прошлого:
«У каждого народа и строя есть свои национальные травмы и нерешенные вопросы из далеких эпох. У России где-то болит, у Штатов болит, у Японии, у Индии, и иногда очень хочется либо найти альтернативный путь развития в прошлом, либо попытаться, обратившись к истории, увидеть картину целиком и смоделировать варианты будущего», — уверена Екатерина Звонцова.
***
Способны ли романы о Российской империи помочь отрефлексировать события прошлого и ответить на неудобные вопросы, — покажет время. А пока можно просто знакомиться с произведениями и самому размышлять над важными и волнующими темами. Книги в этом точно помогут. А чтобы покупать их было приятнее, дарим скидку 20% по промокоду ЖУРНАЛ.
