Как только вы начнете работать, всем будет наплевать на ваши связи, прошлые заслуги или их отсутствие.

…никогда нельзя считать себя жертвой, потому что тогда вы будете вести себя как жертва.

Пока одни герои стремились «изменить мир», я всего лишь хотел поменять машину.

Меня захлестнула такая огромная волна любви, что я перепугалась. Девятый вал. Как далеко все зашло… Впору захлебнуться и уйти на дно.

Наверное, при рождении меня кто-то сглазил. Посмотрел своими недобрыми глазами на беспомощного младенца и решил: личного счастья этой девочке в будущем не видать.

Вы когда-нибудь задумывались о том, насколько хрупкая ваша мечта? Она не прочнее хрустальной вазы и может в любой момент разбиться вдребезги, осколками вонзившись в ребра. Туда, где ваше сердце.

Покажи мне, где ты живешь, и я скажу, кто ты и что происходит у тебя в жизни. Это на самом деле так. Мы проводим в квартирах, домах, офисах большую часть своей жизни, качество и ˆ обстановка этих пространств оказывают на нас существенное влияние.

Кто-то скажет, что все проблемы у нас в голове! Соглашусь на сто процентов. Только добавлю, что наше пространство — это и есть наше подсознательное, наш дом и есть отражение нашего внутреннего мира, этакая лакмусовая бумажка, через которую проявляются все наши сложности.

Только когда в вашем жилом пространстве энергии движутся спиралевидно, по часовой стрелке, вы получаете от Вселенной поддержку, в дом стучится удача, события складываются наилучшим образом, появляются новые ресурсы и возможности, в вашу жизнь приходят люди, с которыми вы на одной волне

Задача Васту № 1— усилить и приумножить в жилом пространстве энергии, приходящие с севера, северо-востока и востока. Задача Васту № 2 — максимально утяжелить и заблокировать в доме зоны юга, юго-запада и запада.

Васту — наука о доме, которая помогает со-настроить собственное жилище с ритмами Вселенной и потоками позитивной энергии, чтобы получать поддержку и процветание. Это наука не просто о том, как создать в своем доме уют и красоту: она о том, как добиться, чтобы дома и стены помогали. Не путайте Васту с религией, эзотерикой, а также уборкой по Кон Мари.

Шёл второй день нашего плена, а никто даже и не пытался установить связь с нашей компанией и потребовать за нас выкуп.

Представляешь себе рекламную надпись: «Экстремальные туры на острова. Мы домчим вас на лодке с ветерком. Проживание в комфортабельной палатке в Дельте Нигера за счёт работодателя».

Ну вот мы и в плену! Где и у кого — ещё предстояло выяснить.

На протяжении нескольких лет он погружен в размышления об этом созданном им герое. Кто он — человек, отстраненный от всего, отторгнутый миром, сердце которого проникнуто бесконечным одиночеством, или образ части души каждого из нас, хоть раз испытавшего боль разочарования? Ответ на этот вопрос каждый зритель находит для себя сам. (о «Демоне» М. Врубеля)

До XVIII века изображение кого или чего бы то ни было, кроме бога и святых, не допускалось православной религией, а потому наследие изобразительного искусства допетровской эпохи имеет исключительно религиозную направленность.

Важно отметить, что ни барокко, ни рококо не раскрылись в русской живописи в полной мере. Основным сдерживающим фактором все еще служила привычная религиозная направленность искусства и некоторая «зажатость» русских художников в изображении анатомии человеческого тела и владения красками.

«Мы горели желанием вселить в окружающем обществе любовь к самому существу искусства». А. Н. Бенуа

Порой мы и впрямь узнаем о собственных давних деяниях только из будущего, а события, которых, по нашему мнению, и вовсе никогда не было, обретают плоть и кровь в чужом прошлом.

В нем еще жила слабая надежда на чудо. Правда, любопытство было куда сильнее, но надежда оставалась. И даже если окажется, что изменить будущее он не в силах, он встретит его лицом к лицу.

Когда просто хочешь ненадолго отправиться в прошлое, а управляться со временны̀м туннелем и экзотическим веществом, которого к тому же всегда не хватает, — вдвойне непросто.

Если фильм про любовь, то ближе к финалу обязательно возникает ситуация, когда главному герою приходится сделать выбор, — наконец проговорила она. — И тогда герой либо решает пойти по легкому пути и оставить всё как есть, либо избирает трудный путь, и всё меняется. Если герой не боится взглянуть своим страхам в лицо, то обретает в итоге желанную награду! — Но моя история совсем не про любовь, Чанд

Как запугать людей, которые наводили ужас на весь город? Ответ оказался проще простого. Надо самой принять жуткий облик.

О чувствах говорить сложнее всего.

Сегодня в комнате пахнет не сладкими мандаринами, а моими несбыточными мечтами. Какими словами лучше всего описать пустоту?

Как здорово, что у каждого из нас есть свои заморочки, которые делают нас счастливыми. Мы ведь состоим из них – таких вот тараканов в голове, мечтаний, планов, фантазий, желаний, предпочтений. И когда что-нибудь задуманное осуществляется – мы становимся теплыми и радостными…

Мне семнадцать. Я влюблена. И очень счастлива.

Это так круто и одновременно волнительно – кокетничать в переписке с парнем, который тебе небезразличен.

Выгодный контракт, съеденная на большой перемене вожделенная слойка, заинтересованность парня, который тебе небезразличен. Такое разное счастье, которое должно быть у всех.

— Ты меня удивляешь. — Да? Думаешь, я со всеми подряд целуюсь? — А мы что, целовались?

Это Лиаскай. Она сияет во мне. Никогда прежде я не чувствовала себя настолько светлой, сильной и вечной! Но мое тело слишком хрупкое, чтобы выдержать этот свет, эту силу, эту вечность. Такова судьба всех Королев уже много-много лет. Мы храним в себе частичку Лиаскай — частичку ее красоты и силы. И затем сгораем в ее лучах.

Девушкам из твоего мира в Лиаскай уготована особая судьба. И, когда приходит время, она оборвется со смертью.

— Доброй ночи, Питер. — Ночи, мисс Уолш. — Можешь звать меня Майлин. — Завтра посмотрим.

Мое сердце будет биться ради тебя. Чувствовать ради тебя.

Столько книг. А ты берешь именно эту.

Не знаю, есть ли на свете вещи, к которым итальянцы относятся более трепетно, чем к еде. Как бы абсурдно это не звучало, но разговоры о еде ведутся даже во время еды! А при встрече близкие родственники в первую очередь поинтересуются, что у вас было на обед. Что уж говорить о том, что неловких пауз во время беседы с итальянцем точно не будет, ведь всегда можно спросить: «А что ты ел сегодня?»

Итальянцы умеют по-настоящему восхищаться женщиной. А еще лучше они делают комплименты, тонко и многогранно, проявляя всю свою эмоциональность. Смотря на вас влюбленными глазами и рассказывая, куда и как вы вместе поедете, что и как будете делать, они заставляют вас почувствовать себя настоящей принцессой. Но потом карета может превратиться в тыкву, а герой-любовник пропасть и не перезвонить.

Итальянцы достаточно инфантильны по нашим меркам, они долго чувствуют себя детьми и поздно взрослеют. Семьи создают тоже поздно, много лет посвящают обучению в университете (далеко не все его заканчивают), да и вообще берут ответственность за свою жизнь годам к 30. Уж не знаю, плохо это или хорошо, ведь они наслаждаются детством и юношеством в полной мере, хоть и поздно начинают карьерный рост.

Одна из главных черт итальянцев – это общительность. Они обладают невообразимым талантом вести поверхностную беседу и могут говорить бесконечно о всевозможных мелочах даже с незнакомым человеком, не касаясь деликатных тем.

Искусство и архитектура, окружающие итальянцев просто не могут не оказать влияние на характер и видение мира. Чувство вкуса у итальянцев в крови. Они впитывают неосознанно в себя эту красоту и потом воспроизводят ее во всем: в одежде, в современной архитектуре, в мебели и даже просто у себя дома. Вы никогда не обращали внимания, с какой любовью и вкусом они украшают свои дома?

Юг и север Италии настолько сильно отличаются друг от друга как по стилю, так и по уровню жизни, что кажутся разными мирами. Даже диалекты здесь такие разные, что если миланец и калабриец не перейдут на итальянский, то они друг друга не поймут совершенно! А Сицилия – так это вообще другая страна.

Но девушка, которую любил Орион, была не кроткой нежной целительницей, а колдуньей, способной к массовому истреблению. Ей уже удалось разнести в клочья двух чреворотов. Этот тупой кретин должен был довериться мне.

Орион, видимо, пытался сделать то же самое, что сделал много лет назад мой папа: он схватил чреворота и потащил прочь, жертвуя собой, чтобы спасти девушку, которую любил.

Это был удар в самое сердце, оскорбивший Римму в лучших чувствах и обидевший до глубины души. Увлекшись Олафом, она сама даже подумать не могла о том, что можно параллельно рассматривать каких-то других кандидатов.

Римма перечитала написанное и поняла, что под ее требования с большой натяжкой подойдет разве что какой-нибудь отпрыск европейской монаршей семьи, да и то лишь в том случае, если как следует поработает над собой... Что ж, пусть будет так. На меньшее она и не согласна.

Над Риммой, которая продолжала ждать своего заморского принца, вместо того, чтобы заниматься самосовершенствованием и достигать внутренней гармонии, Ульяна нещадно иронизировала и подшучивала. Но та не обижалась и всегда прощала подруге едкие подколки ради тех качеств, которые по-настоящему ценила в Уле — ее отзывчивости, готовности всегда выслушать и прийти на помощь.

Римма всё так же ни минуты не сомневалась в том, что счастье ждёт её где-то за границами «шестой части Земли», но решила, что отныне будет устраивать свою судьбу только собственными руками.

Неудивительно, что, будучи сильно привязанной к маме, Римма с раннего детства воспринимала ее романтические грезы как свои собственные. Как и мама, она бредила Италией, зачитывалась книгами о ней и знала чуть ли не наизусть все любимые мамины фильмы.

Пусть Людмила Сергеевна и не говорила этого открытым текстом, но все-таки была убеждена, что ее дочь достойна всего самого лучшего. И работа в московском представительстве итальянской компании в их с мамой системе ценностей уж точно относилась к категории лучшего — но только как промежуточный этап, как очередная ступенька к достижению цели.

На Эверест вообще нужно идти только в том случае, если вы для себя поняли, что это восхождение для вас важнее, чем сама ваша жизнь. Человек должен четко понять для себя: на Эвересте существует очень высокий риск не спуститься.