При виде этой улыбки полицейского пробрал озноб. Будучи достаточно молодым, он прекрасно помнил, что значит сдавать экзамены. Но не один не пугал его так сильно, как этот. Ничего себе тест, в котором ответы пишутся кровью!

Я ничего не боюсь. Даже если б убийца сидел сейчас у меня под кроватью с ножом в руках, я и то не испугался бы. Меня пытаются убить не в первый раз и, думаю, не в последний…

На самом деле, мы с тобой одинаковые…

Если человек чего-то боится и внезапно оказывается лицом к лицу со своим страхом, он полностью подчиняется ему. Но стоит отвлечь его внимание, и страх исчезнет. Правда, ненадолго – но хоть так.

– Ладно, все понятно. Спасибо за помощь. Если еще что-то понадобится, мы с вами свяжемся. До свидания. Фан Му ответил на рукопожатие. Его кожа была холодной, как лед. Тай Вей не ощутил ни намека на тепло. – Наверное, нам будет лучше не встречаться. – В смысле? – Брови Тай Вея взлетели вверх. – Следующая встреча будет означать, что кто-то снова погиб.

– Счастливого человека не заботит, что о нем думают другие, и ему безразлично, какие слова произнесут соседи. А несгибаемыми мы становимся не из-за трудностей жизни. – А из-за чего? – удивилась я. Муж сделал глоток чая. – Несгибаемыми людей сделает остеохондроз.

Вся несгибаемость Надежды Андреевны, все ее принципы, жизнь под девизом «что люди скажут, что соседи подумают» – все это вмиг изменилось, когда рядом оказался мужчина с коробочкой, в которой лежало обручальное кольцо. Тетю Муру не побеспокоило, что люди скажут, если узнают, что она собралась замуж за человека, которого знает меньше недели.

Да, во времена Ветхого Завета было заповедано: разрыв семьи невозможен. Но не каждый мужчина любит супругу. И не любая спутница жизни положительно себя ведет. Как жить с тем, кто тебя бьет или изменяет тебе? Развод под строгим запретом. Проблема решалась просто: сильная часть пары убивала слабую. И все! Свобода.

Я сосредоточилась на соседе Кругловой и увидела стройную, если не сказать тощую фигуру в бархатных бордовых кюлотах, кружевной блузе цвета сытого цыпленка, на ступнях сверкали золотые ботильоны, с мочек ушей свисали длинные, почти до плеч, серьги. Губы в ярко-бордовой помаде, веки похожи на радугу, интенсивный ядовито-розовый румянец, одна бровь зеленая, вторая оранжевая, волосы уложены замысловат

У отпрысков королевских семей гадкая жизнь. Сплошные запреты – это нельзя, то не разрешено, се не надевай, туда не ходи, здесь не сиди. Бедная принцесса должна улыбаться под дождем толпе народа, махать подданным ручонкой и изображать восторг вперемежку с неземной любовью к людям. Никогда не гонись за титулом. Еду подают холодной – кухня в восточном крыле дворца, столовая – в южном.

– Писатель часто рассеян в быту, он способен потерять телефон, забыть про назначенную встречу, но всегда хорошо помнит дорогу в бухгалтерию, где ему выдают гонорар.

Погодите-ка, неужели во мне было больше от смерт- ных, чем от лилит? Мысли крутились и вертелись в го- лове, пока разум пытался переварить услышанное. События вдруг начали развиваться слишком быстро, а мне еще многое предстояло узнать о культуре лилит.

Орион терзался чувством вины из-за какой-то страшной тайны. Интересно, что это могло быть?

Теперь, когда на коже появилась начертанная кро- вью метка, мир, казалось, заиграл более яркими кра- сками, хотя уже сгустились сумерки. Сквозь дубовые листья пробивались лучи солнечного света, в которых парили крошечные крупицы пыли, воздух сделался за- метно теплее. Я пребывала в полнейшем восторге.

Главный вопрос состоял в том, что я потеряю, за- брав у него корону. В голову приходил простой и по- нятный ответ: если бы я стояла во главе Города Ши- пов, мне не пришлось бы беспокоиться о том, кому доверять.

Когда я впервые увидел ее, она была хрупкой и пу- гливой. Неискушенной. А сейчас выглядела так, буд- то хочет оторвать мне голову. Но не смерти боялся я, а выражение ее глаз, в которых плескалась ярость. Да, конечно, ее гнев страшил меня столь сильно, что я едва мог дышать.

Какого черта он такой милый? Сидит тут весь из себя очаровательный и строит мне глазки. А его ноги! Иногда попадаются такие кракозябры вместо пальцев ног, что после встречи с ними нужна психологическая помощь, но у Дария они выглядят симпатично!

Настоящая любовь делает нас менее эгоистичными, и это прекрасно.

— Любовь побеждает все, так пишут. — В жизни все немного сложнее. — Это я уже поняла.

Терпение — не мой конек, поэтому первые три шага, которые представляют из себя случайные (в нашем случае четко спланированные) встречи для знакомства и сближения, провернула за одну неделю. Для начала упала с лестницы. Прямо на Рому. Ударилась головой, выбила два пальца, поцарапала его телефон, но все сработало как надо.

Да у нас тут безответная любовь. Несите ведро для слез.

Знаете ли вы, что люди сплетничают в полный голос, если предмет обсуждения находится рядом, но в наушниках? Я вот знаю и поэтому никогда не слушаю музыку в универе. Разговоры куда интереснее.

Теряя малое, порой обретаем бесценное

Мы не властны над нашим прошлым

Зверь есть зверь.

Не зная природы своих страхов, я должен был изобрести от них спасение.

Не бывает собак, которым плевать на пули

Именно смерть и даёт нам вкус жизни.

Неопределенность пугала и волновала, стегала по ребрам, но я упрямо забрасывала все мысли об этом в самый дальний угол сознания, успокаивая себя тем, что время есть.

Но сейчас... Сейчас я почему-то хотела знать о его мыслях. Хотела знать, давит он на меня осознанно или в самом деле нет. Думает ли, что я виновница нашего мрачного торжества?

Зачем я встретила тебя снова? Я ведь никогда этого не хотела.

Способен ли человек измениться? Я всегда была уверена, что способен, но так ли это? События, время, другие люди — они правда оказывают воздействие, под напором которого что-то меняется внутри?

Да, в наших отношениях действительно был период, когда мы делали друг друга счастливыми. А потом все закончилось иконками профилей в соцсетях в разделе «Возможно, вы знакомы». Надо же, как бы- вает, правда?

Мы оба совершили ошибку. Это единственное, в чем я нисколько не сомневалась.

Нам не узнать, каковы наши писательские трудности, пока мы до них не допишемся, и далее выход из них можно отыскать лишь письмом.

Писатель и читатель стоят по разные стороны пруда. Писатель роняет камешек, по воде идут круги. Писатель стоит на берегу и представляет себе, как эти круги дойдут до читателя, — и решает, какой камешек бросить следом.

Любую историю кто-то да рассказывает, а раз у любого человека есть точка зрения, всякая история повествуется недостоверно (изложена субъективно). А раз всякое повествование есть повествование недостоверное, как говорит нам Гоголь, давайте повествовать недостоверно в свое удовольствие.

Язык, подобно алгебре, способен на полезное действие только в определенных пределах. Он инструмент создания образов этого мира, которые мы, увы, далее путаем, принимая за сам мир.

Мы постоянно все объясняем и формулируем рационально. Однако постигаем мы больше всего как раз за миг до того, как принимаемся объяснять и формулировать. Великое искусство рождается — или не рождается — в тот самый миг.

Если бы передо мной стояла задача влюбить нечитающего человека в малую прозу, эти рассказы я бы предложил в первую очередь.

– Потому мы и здесь. – Уэйд убрал пистолет в поясную кобуру. – Нужно приладиться друг к другу, понять, чего мы друг от друга ожидаем, и научиться предсказывать следующие шаги напарника. – Предсказываю одно: Геррера всегда сумеет надрать зад! – засмеялась Брек.

«Сколько же горя замешано в этом деле!» – с грустью осознала Нина. Трагическая судьба Кармен и страшная гибель ее дочери были всего лишь частью узора, сплетенного жестоким убийцей, для которого чужие страдания – высшая цель. – У вас в работе случалось такое, когда с одной стороны не терпится выяснить правду, а с другой – боишься ее? – спросила Нина Уэйда. – Да каждый чертов раз!

– Так чьего ребенка убили? – задала очевидный вопрос изумленная Нина. Воцарившуюся тишину нарушил Перес: – Это и есть мотив убийства? Все-таки первый случай, с него все началось… – Я только анализирую улики, – сообщила Деб, хотя вопрос адресовался не ей. – Следователи здесь вы.

Возможно, появление Воительницы сыграет ему на руку. Она ведь практически звезда – можно почаще привлекать к ней внимание и мешать ФБР. Предстоит состязание умов с лучшими профессионалами органов правопорядка. Только… Что о нем смогли понять известные профайлеры? Его толкнули на этот путь! Он не виноват! Впрочем, теперь все изменилось. А значит, пора менять правила.

– Некоторые люди постоянно отмывают руки от воображаемой грязи. Так и субъект хочет вернуться в прошлое и исправить какое-то событие. Для этого он снова и снова воспроизводит сценарий, который сам же создал по примеру произошедшего с ним. К несчастью, это не решает проблему, как и любой защитный механизм. Следовательно, подозреваемый попадает в порочный круг.

Профайлер остановился и оглядел собравшихся вокруг коллег. – Он хотел причинить как можно больше моральных страданий. – Однако отец даже не успел ничего понять, да и младенец тоже, – напомнил Перес. – Именно. – Уэйд ничуть не сомневался в своем выводе. – Объектом его ярости – его гнева и мести – была мать.

О «Берлоге» говорили, что сюда приходят с деньгами, а уходят с молитвами.

Это был портрет девушки. Рыжий цвет ее волос ослеплял большим пятном, и его насыщенность подчеркивалась разными тонами контрастного синего кобальта, создавая иллюзию перспективы. Лицо девушки обводил черный контур, и на портрете Пьереля казалось, что от него исходило сияние. Все внутри картины подчинялось диктату цвета. Палитра была насыщенной и хищно выпрыгивала на зрителя, принимая его за свою

Габриэль подстригал себе бородку и напомаживал уголки усов ровно настолько, насколько результат можно было бы интерпретировать как естественное стремление усов воссоединиться с бровями.

Ленуар подумал, что его поведут через черный ход, но он ошибся… Они вошли через главный портик. Между лестницей и сияющим своей новизной лифтом стояла статуя девушки. В руках у нее был журавль. В Древней Греции журавлей считали символами долголетия и бдительности. Хм, бдительные немцы, следящие за легкомысленными французами. Неплохой символ «дружеских» отношений двух стран.