«Может быть, тебя заразило все то зло, которое ты видел?» – подумал он. И решил сам себе не отвечать. Были более важные дела. Он достал из кармана визитку и подумал, что больше не может откладывать этот звонок. Слишком долго медлил, обманывая себя тем, что если не сможет победить опухоль, то хотя бы протянет еще год-другой. Но в этот момент понял, что не сможет вершить правосудие в одиночку.

Сыч, длинный лупоглазый парень, вытянул руку Максима, придавив ее к полу коленом в локте. Он сдавил кисть и втащив нож, прижал холодное лезвие к указательному пальцу пленника.

Максим пришел в себя, когда на него обрушился водопад, заливая горло, ноздри, глаза. Он закашлялся и стал ворочаться на полу, пытаясь повернуться на бок. Бок пронзила огненная боль, как будто туда вонзили раскаленный стержень.

Через полминуты решетка на окне и колючая проволока были перекушены. Отогнув решетку, Буторин змеей скользнул внутрь. Помощник поставили на место решетку и как ни в чем не бывало, продолжили ремонтировать ограждение.

Шелестов толкнул дверь и выбрался из машины, доставая пистолет. Водитель покореженной машины выскочил и бросился бежать, с другой стороны появилась женщина с пистолетом. Хлестко ударили пистолетные выстрелы. Водитель упал, к нему уже подбегал постовой милиционер.

Он видел пулевые отверстия на бедрах, засохшие потеки крови. Человеку простреливали ноги, пока он был жив. А потом бросили лицом в костер. Неужели это возможно, неужели можно до такой степени убить в себе все человеческое, чтобы поступать вот так?

Договорить юноша не успел. В лесу раздались один за другим три выстрела. Андрей схватил девушку и прижал к себе, с тревогой глядя на зеленую стену деревьев.

– Получите, фашисты, вот вам! Сдохните! Он очнулся, только когда взвился столбом последний взрыв в центре города. Его почти никто не заметил, город был охвачен пламенем, ужасом и паникой.

Он вдруг развернулся и с такой силой ударил женщину по лицу, что она как сломанная кукла упала прямо на куски кирпичей и потеряла сознание. Волосы и лицо залила тонкая струйка крови из разбитой брови.

Шульц навалился на разведчика всем своим жилистым телом, повалил его на пол рядом с огнем. Его пальцы сомкнулись на горле мужчины. Но Глеб нащупал пальцами что-то тяжелое сбоку и со всего размаху опустил этот предмет на голову противника.

Он изо всех сил напружинился и кинулся на фальшивого врача. Только Шубина не так-то легко было напугать, хотя он после долгой ночи еле держался на ногах. Глеб дернулся в сторону, перехватил кулак, летевший ему прямо в лицо, и отвел руку в сторону.

Ждать разведчику пришлось недолго, в ночной тишине раздались шаги и перепуганные голоса. Встревоженные охранницы втащили в избу стонущего, согнувшегося пополам от резей в животе того самого угрюмого немца, что так жадно съел промасленный хлеб.

Офицер вырвал Анке клок седых волос, и теперь из раны на глаза ей текла кровь. Хоть это и не мешало ей, незрячей, работать спицами, поскольку она все равно не видела результатов своей работы, но кожу щипало, рану саднило, а тело ныло после ударов.

Расставание с любимым надломило психику Екатерины. Депрессия сказалась на ее душевном здоровье. Порой она начинала заговариваться, утверждать, что является дочерью великого князя Михаила Александровича, и что скоро из Аргентины приедет ее жених граф Паскевич-Эриванский.

Утром следующего дня в центральное отделение милиции заявилась худощавая женщина лет тридцати одетая в плохонькое, явно не по сезону серое пальтишко, и заявила, что это она убила девочку в Ямской слободе на улице Ухтомского с целью ограбления.

Через день Степан Кириллович узнал, что Николая Волосюка арестовали. Все говорило о том, что это он убил Мотю, когда не получилось ее снасильничать. Весть эта никакого облегчения Позднякову не принесла. Да пусть Волосюка хоть четвертуют, внучку-то это наказание уже не вернет.

Оба удара нанесены девочке сверху, что подтверждает нахождение ее в лежачем положении. Удары наносились тяжелым предметом овальной формы с ограниченной поверхностью, например, камнем, обрезком трубы, гирькой или гантелей.

Напрашивался вывод, что Мотю сначала изнасиловали, а потом убили, чтобы девочка не могла указать сотрудникам уголовного розыска на своего истязателя.

Первые свидетели уже успели изрядно натоптать в распахнутой настежь конторе артели и комнате при ней, где на диване лежал растерзанный труп девочки, и тем самым уничтожить следы преступника или преступников.

Фарис, а за ним Максум и Терко отступили в сторону. Именно это спокойствие и сыграло решающую роль. Все три охранника подошли к завернутому в ковер Гюрзе и склонились над ним. Хватило трех ударов – каждому охраннику по удару.

Испуганные, полуобнаженные женщины не успели даже вскрикнуть. Одни точным движение Максум и Фарис зажали им рты, а другим движением – нажали на их шеях тоненькие жилки. Обе женщины прерывисто вздохнули и замерли.

Оставаясь незамеченным, Фарис подполз к гарцующему всаднику совсем близко. Какое-то время он лежал неподвижно, затем, выбрав момент, стремительно вскочил и взмахнул рукой. И – почти в тот же миг аркан обвился вокруг гарцующего всадника.

Стрельба наверху усилилась. Несколько пуль прожужжали высоко над головами Богданова и Рябова. Скоро наверху послышались отрывистые сухие щелчки – это стреляли в ответ Муромцев, Терко и Фарис.

Тронулись дальше, и скоро увидели мертвые тела. Много мертвых тел, десятка полтора. - Похоже, что тут и наши охранники, - сказал Алексей. – И наш Максум тоже где-то здесь. Они защищали нас до последнего.

Они стояли на возвышенности, мертвый оазис оставался внизу. Рядом с оставленными машинами суетились люди. Затем они дружно отбежали, и вскоре над машинами взвилось пламя, и раздались два взрыва.

От взрыва адской машины, уложенной в обычную хозяйственную сумку, с которой в былое время крейсировали челноки, погибло двенадцать и было ранено около ста человек — местных и приезжих. В числе последних оказалась и Лайкина, выбравшаяся на отдых к морю.

С лицом у этой дамочки творилось черт знает что: казалось бы, вся забинтованная, но гримаса была зверская, и глаз почти из орбит вылез, и прямо кипели в нем злющие слезы. Очевидно, она пребывала в ярости.

Лишь чудом удалось избежать беды на Чистых прудах, где немалый переполох случился из-за тикающей жестянки пива, оставленной под скамейкой. Пошутил кто-то? Взрывотехникам было не до скепсиса, это был тот самый случай, когда паранойя спасла не одну жизнь: в банке оказался пластит.

Лев Иванович пообещал стопроцентную конфиденциальность, и эксперт признался, что характер, масштаб повреждений, точность и направленность волны не свойственны ни одному известному лично ему, эксперту, составу.

В самом деле, по крыше мчался человек. Добежав по задымленной секции, перелез через ограждение по периметру, сиганул прямо на хлипкий козырек, проломив его, очутился точно на балконе. Успел, перехватил женщину, удерживая ее, крикнул: «Нет огня! “Скорую”!»

Плавающая камера, бесхитростно имитируя работу «в поле», дернулась к небесам, туда, где из выбитого окна на последнем, пятом этаже вырывался серый дым. Там же на балконе, металась женщина, хватая руками то воздух, то лицо — точнее, кровавое месиво на его месте.

Труп лежал у самой кромки зарослей. Поломанные ветки, засыхающие листья ясно показывали, где тащили тело и как его бросили сюда. Темно-синяя милицейская форма еще не натянулась - лежавшее лицом вниз тело еще не начало распухать, но на кистях рук и шее убитого хорошо были заметны трупные пятна.

Серов напряженно размышлял, разглядывая странные документы, на которых были фото командира корпуса генерала Максимова. Стопка бланков с красной полосой поперек текста и фашистский орел в углу со свастикой. На одних текст на немецком языке, на других на русском.

Отбив локтем ствол автомата, Косович обхватил шею диверсанта сгибом локтя и прижал его ноги своей ногой, лишив возможности двигаться. Машинально противник схватился Косовича за руки, но это не могло продлиться долго.

Поймав момент, когда сидевший перед ним бандит меньше всего ожидал нападения, он ударил его костяшками пальцев точно в кадык. Что-то хрустнуло, бандит захлебнулся кашлем, схватился за горло. Пистолет выпал из его рук и отлетел в сторону.

Степан прожил немного дольше брата. Расстрелял все патроны и разбросав гранаты, он взобрался в бронетранспортер, отпихнул ногой убитого немца и развернул на врага пулемет. Степан уже расстрелял почти всю ленту, когда пуля угодила ему в лицо.

Пантелей бросился к крайней хате, буквально у входа во двор столкнулся с дюжим немецким солдатом. Сильным ударом он отбросил в сторону направленный на него ствол «шмайсера» и схватил немца за горло.

Сухарков умер относительно недавно, снег еще стаивал с его лица, оставляя на нем смешанные с кровью капли. Нос распухший после удара, губа разбита, на щеке ссадина, над глазом шишка, не успевшая растечься в синяк, хотя уже и потемневшая.

Промахнись Лика, киллер бы успел нажать на спусковой крючок, а потом бы уже занялся ею. Так что винить ее не в чем. – Это же будет как превышение пределов самообороны? – робко спросила девушка.

Малахов приготовился умереть, но в темноте за его уже почти состоявшимся убийцей мелькнула быстрая тень. Послышался звук удара, что-то хрустнуло, треснуло, хлюпнуло, и бородач стал падать, разжимая руки. Пистолет с глухим стуком упал на асфальт.

Труп нашли метрах в ста от брошенной «Мазды». Течение прибило тело к берегу, там оно зацепилось за корягу. Труп мог бы и не всплыть, хорошо, что Максим обратился за помощью к водолазам.

Широка река, а вода холодная просто жуть. Искать утопленника в таких условиях - дело сложное, а ждать, когда тело всплывет − безнадежное. В холодной воде труп разлагается дольше, чем в теплой, может пройти месяц, а то и больше, прежде чем трупные газы вытолкнут его на поверхность.

Берег низкий, пологий, удобный для купания, возможно, в летнее время это место использовалось как пляж. В двух-трех километрах вверх по реке дымил и шумел горно-обогатительный комбинат, где работала пропавшая Сухаркова.

Бросок, а потом грохнул взрыв, взметнувший в воздух землю вперемешку с травой и старой хвоей. И сразу же Будан вскочил на ноги и, прикрываясь деревом, стал расстреливать поляков с фланга. Крики и ответная стрельба огласили лес.

Мотыль тут же сдвинул в сторону флажок предохранителя, обхватил ствол пистолета зимней шапкой-ушанкой, которую припас заранее и нажал на спусковой крючок. Сухой щелчок бойка прозвучал тихо и безнадежно. Мотыль так побледнел, что это стало заметно даже в темноте.

Мотыль стоял босиком и в исподних штанах. Одной рукой он придерживал дверь, вторую держал за спиной. Сосновский подумал, что там мог быть пистолет, но потом увидел конец топорища.

Осмотревшись во временном лагере «окруженцев», Сосновский понял, что они тут делали и зачем разжигали костер. В кустах валялись жерди самодельных носилок и окровавленная простыня. А еще на краю поляны виднелся холмик свежей могилы.

Мужчина держал в руках немецкий «шмайсер» и тут же вскинул его, увидев человека в советской военной форме. Оперативник опередил своего противника и короткой очередью свалил его.

Николай, вскрикнув и схватившись за бедро, рухнул на землю и прокатился по траве. Буторин упал с ним рядом, прикрывая собой и стреляя короткими очередями. - Зацепило, - простонал партизан. – Вот сволочи! Нога…

Скорее всего, эта ночная встреча – еще одна проверка личностей Раздабарова и Лыкова. Да оно и понятно: не таким человеком был Подкова, чтобы поверить их россказням вот так вот, сходу. Ну, хоть что-то стало понятно.