Увидев два наставленных на него автоматных ствола, высокий человек бросил свой чемоданчик в лицо Бармалееву так ловко, что тот едва успел защититься автоматом, но его напарник успел дать короткую очередь и попал гиганту в икру.

Он сильно затряс им в воздухе, сжимая тело мальчика своими сильными руками. Стал бить его по щекам. Другой солдат начал смахивать с лица Вити крохотные комочки земли. Третий протянул фляжку с водой. Толпа бойцов моментально окружила их.

Падающие тяжелые снаряды выворачивали землю все ближе и ближе к прячущимся в траншеях людям, заваливая и осыпая их поднятым в воздух грунтом. Над поляной потянулась дымка кипящей и горящей от взрывов глины. Ноздри драло от запаха пороха. В горле сильно першило, бойцы кашляли и сплевывали на землю гарь.

Витя быстро отреагировал на слова сослуживца и, вскочив, направился к укреплениям, уже плотно забитым солдатами. Он успел заскочить в небольшой просвет между тел, когда с жутким воем что-то сильно ударило о землю, разнося страшный грохот по округе. Все вокруг сразу же затянуло дымом и почувствовался запах сгоревшего взрывчатого вещества.

Спустя секунду раздался выстрел. Защитница дома ударилась всем телом о забор и упала на землю, сложившись в неестественной позе. Витя, его бабушка и еще несколько женщин, наблюдавших за тем, что происходило у дома Цыгана, одновременно вскрикнули. Мальчик остолбенел.

Гитлеровец презрительно посмотрел на нее. Потом развернулся, сделал три шага назад и, без какого-либо предупреждения, вскинул карабин. Он быстро навел его на женщину. Витя оторопел и перестал рваться из рук бабушки.

Закаленный в боях немецкий солдат, резким движением ударил ее локтем. Вскрикнув, молодая хозяйка упала на пол посередине комнаты. Фашист шагнул к ней и, сопровождая свои действия гортанной бранью, с размаху ударил ее ногою в живот. Она вскрикнула от боли и, съежившись на полу, закрыла руками тело.

Длинная очередь прорезала воздух, отдавшись эхом среди скал. Темноволосый мужчина в ненецкой одежде, готовившийся убить Сосновского, мгновенно рухнул на бок, его автомат покатился по камням. Михаил с шумом выдохнул и вытер потный лоб рукавом.

Противник обманул его, видимо бросив горсть камней в сторону от себя. И теперь подбирался с другой стороны. Внутри у Михаила все похолодело от ощущения неизбежного.

Каким образом незнакомец заметил Михаила, непонятно. Но он почти мгновенно оценил ситуацию, дал короткую точную очередь и снова скрылся за камнями. Пули ударили возле самой головы Сосновского, и тот поспешно отполз за камни, меняя позицию.

Снова тускло блеснул металл. Вот она, гильза от 9-мм патрона «парабеллум». И особенно не потемнела. Она здесь не с прошлого года лежит, она свежая, всего несколько дней назад. Сосновский поднес гильзу к носу и понюхал. Еле уловимый запах сгоревшего пороха.

Фактически группе предстоит искать иголку в стоге сена. Проводить армейскую поисковую операции, снимать с боевых дежурств силы северного флота или военную авиацию глупо, а доказательства того, что немецкие подлодки, забираются в северные воды, лишь косвенные.

«О людях надо думать хорошо!» Это была последняя мысль старика. Он успел только удивиться, когда один из чужаков направил на него автомат и выстрелил короткой очередью с сухим треском. Пули ударили старику в грудь, и его ноги подкосились.

Стреляли из пистолетов – дружно и плотно – из северного конца подвала. Гордин распластался за бетонным постаментом. Не отказала же интуиция! Закричали офицеры, захваченные врасплох, покатился фонарь.

Взрыв в городе прогремел - как гром среди ясного неба! За сквером, там, где начиналась плотная застройка, встало облако дыма. Капитан Волынцев, грязно ругаясь, первым побежал через парк.

Это был тот самый объект – загруженный в автотранспорт. Два двухтонных грузовика – не так уж и много. Вывозили самое ценное (включая продукцию), остальное могли бросить.

Немец ударился о каменную стену затылком, треснула кость. Глаза фашиста остановились, он сполз по стене с приоткрытым ртом, волоча за собой кровавую дорожку, сел неловко – явно не жилец.

Старший лейтенант лихо провел подсечку, и немец разбил лицо о брусчатку. На нехватку мышечной массы Валентин не жаловался - схватил фашиста за шиворот, стал поднимать. Тот брыкался, шипел, давясь кровью.

Находка была жуткой. Женщина лежала в мусоре, одетая в глухую ночную сорочку, ноги были подогнуты, позвоночник искривлен. Белокурые волосы растрепались, перепачкались грязью.

Скорее всего, эта ночная встреча – еще одна проверка личностей Раздабарова и Лыкова. Да оно и понятно: не таким человеком был Подкова, чтобы поверить их россказням вот так вот, сходу. Ну, хоть что-то стало понятно.

От Петра Петровича Сальников вышел с тяжелым сердцем. Не верил он в конечных успех задуманной авантюры, можно сказать, не верил на все сто процентов. Вряд ли ему, а точнее, Осипову и компании удастся склонить блатных к побегу.

И до самого вечера Лева Гармидер читал Раздабарову и Лыкову лекцию о неписаных законах в уголовной среде. Смершевцы слушали, не перебивая и не отвлекаясь. Они понимали: для того задания, которое они обязаны будут выполнить, это пригодится.

На следующий же день в лагере были зарезаны трое заключенных. Все они были осведомителями оперуполномоченного Казакова. На следующий день, а точнее сказать, в следующую ночь были зарезаны еще два осведомителя оперуполномоченного.

Сила была полностью на стороне Звягина. В любой момент он мог сделать с ней все, что захочет. Может увести с собой силой или убить. Такой, стало быть, был у нее выбор – быть убитой или оказаться в плену у немцев.

Рядом с машиной один за другим раздались три взрыва. Стреляли, судя по звукам, из минометов. Осколки и комья мерзлой земли защелкали и загрохотали по машине. Мотор взвыл, и умолк.

Такэси поднялся на кафедру и, повернувшись спиной к классу, снял пиджак. Под ним оказалась черная рубашка. Он снова повернулся лицом. Его белая маска сменилась черной. Когда Такэси вышел из-за кафедры, брюки на нем тоже были черные. – А сейчас – второе отделение шоу, – громко объявил он пораженной публике.

Хозяйка дома извлекла черный четырехугольный прибор. На взгляд Маё, на компьютер это похоже не было. Прямоугольный, толщиной сантиметров пять. Попробовав приподнять его, она поняла, что он к тому же весьма тяжел. Это трудно было назвать ноутбуком. Хорошо еще, что к нему полагался чехол. Ее собственная сумка уже была набита сочинениями, и если туда запихнуть еще и это, ее будет невозможно поднять.

– Как вы не понимаете? Из-за вас она не может больше доверять одноклассникам. Ведь так? Может быть, они убили ее отца. Ей еще придется с ними встречаться, и каждого она должна подозревать. Вам ее не жалко?

Единственный выход – назначить переговорщиком человека, способного в одиночку подняться на гору, подобную Эвересту. После рассмотрения кандидатур альпинистов со всего мира выбрали Адзуму Рэймондзи из Японии. Хотя у него не было рук и ног, его мозг сохранил способность управлять конечностями, поэтому в виртуальном пространстве он был вполне в состоянии свободно передвигаться.

В это мгновение в груди у Маё поднялась какая-то волна. Она нарастала с огромной силой, и справиться с ней не было никакой возможности. Волна захлестнула всю ее душу. Маё поняла, что кричит. Это было непереносимо. Она зарыдала до боли в горле. И в то же время где-то в уголке сознания спокойно думала о том, что это, наверное, и называется горем.

– Следователь считает, что ему со спины перетянули шею чем-то вроде полотенца. В этом самая большая загадка… Ладно, допустим, что, не имея ножа, он решил задушить жертву. Но если так, он должен был приготовить веревку или провод – что-то тонкое и крепкое. Почему полотенце? Это не носовой платок, чтобы случайно оказаться под рукой.

У Эбби закружилась голова, и она вспомнила ту девушку, которая произнесла «О господи!» на записи. Голос которой, как она теперь поняла, был очень похож на голос подруги Сэм Фионы. А Сэм знала основы оказания первой помощи… Ее дочь находилась сейчас в здании школы.

В любом случае, Сэм понимала, что это должно исходить от Альмы. Сейчас ни в коем случае нельзя давить на нее. – Конечно. – Она улыбнулась. – А как? Альма шагнула к ней, широко раскрыв глаза от возбуждения. – Ты знаешь, где Круг держит детей, которых они собирались продать? Они должны быть где-то в этой школе. Как только мы найдем их, то все сможем отсюда уйти.

– Есть какие-то представления, насколько опасны эти психи? – По некоторым оценкам, группа сторонников теории заговора под названием «Стражи» насчитывает более миллиона приверженцев в одних только в Соединенных Штатах. Там можно встретить кого угодно – от скучающих двенадцатилетних мальчишек до восьмидесятилетних бабулек.

Открыв дверь, Сэм выглянула наружу. Увидела двух мужчин – оба вооружены, у одного из них по лицу стекает кровь. Другой, крупный, с короткой стрижкой и мясистыми губами, обернулся и посмотрел прямо на нее. И поднял свой пистолет.

– Сэм, остановись-ка на секундочку! Со звуком что-то не то, – вдруг сказал Рэй. – Что? – Она приподняла смычок над струнами. Рэй нахмурился. – Мне показалось, что скрипка прозвучала, словно… Их взгляды встретились, и Сэм почувствовала, как в груди расползается леденящий холод. Теперь они все это услышали. – …крик.

Шляпник достал другой пистолет, держа по одному в каждой руке. Представил, как идет по коридору, вооруженный до зубов. За ним, в ногу, – Гусеница и Альма. Все разбегаются, когда они втроем целеустремленно шагают по школе в поисках педофилов, сдуру оказавшихся на линии огня…

Глен застонал, пытаясь сказать девочке, что что-то с ним не так, попросить ее помочь ему. Он не мог дышать, не мог двинуться, и все вокруг быстро тускнело. Он больше ничего не видел – слышал лишь девочку, которая быстро бормотала вновь и вновь: – Она убила его, о боже, она убила его, о боже, я видела ее лицо, я видела ее лицо, я видела ее лицо…

– Обычная сволочь оставляет злобный комментарий на вашей странице в «Фейсбуке» и обсуждает вас за вашей спиной, а не похищает вашего ребенка и злорадствует по этому поводу, – заметила Зои Бентли. – Этот человек ненавидит одного или обоих родителей Эбигейл. Ищите того, кто хорошо их знает.

– Посмотри на меня, – приказала женщина холодным голосом, лишенным всяких эмоций. Эбигейл подняла глаза. Ее мучительница держала телефон, нацелив его на нее. Глаза у женщины были карие. Эбигейл всегда казалось, что это теплый цвет, но эти глаза были ледяными и отстраненными.

Фото было размещено через аккаунт Эбигейл. Подпись внизу гласила: «Если хотите когда-либо увидеть Эбигейл живой и здоровой, лучше начинайте готовить выкуп. 3 миллиона долларов. Мы будем на связи. #ЭбигейлУНас». Наамит вскрикнула так, что разбудила Рона.

Дверь была открыта, и кто-то стоял на пороге. На нем была та же черная лыжная маска, что и в тот раз. Эбигейл заскулила, пытаясь забиться в угол кровати, когда он приблизился. Он убьет ее прямо сейчас, как убили того мальчика в фильме? У него было что-то в руках – какой-то черный комок…

Танесса бросилась бегом, едва не поскользнувшись на ледяной тропе, и наконец подбежала к лежащему на земле телу. Присев на корточки, осторожно перевернула его, открывая лицо. Это была девочка-подросток с высохшей кровью на лбу. Обмякшая, с бледной, почти синей кожей.

– Теперь я всем довольна. – Сестра Чжао вытерла глаза и храбро улыбнулась. – Я хорошо забочусь о ребятишках в приюте. Если буду щедра душой и добра к ним, Господь вернет мне моего сына. Пусть даже в виде призрака – я не против. И когда он вернется, я ему скажу… – Она повернулась к фотографии мальчика; слезы все еще бежали по ее щекам. – Скажу: «Мама ошибалась. Мама верит тебе».

Ян Чжисен вообще-то собирался прочитать сыну нотацию, но, услышав щелчок запираемой двери, замер на месте, борясь с закипавшим в груди гневом. Не в силах сдерживать его дальше, он заорал во всю глотку: – Я возвращаюсь на работу! Не вздумай что-нибудь выкинуть, пока меня не будет, и никуда не выходи из дома!

Ему приходилось слышать о коррумпированных государственных служащих, которые сбегали из страны; и он знал, что жизнь у беглецов не сахар. Похоже, в этом была доля правды.

– Очень хорошо. Некоторое время назад я изложил мотивы подсудимого Люо Цзяхая суду. Думаю, вы с ними знакомы, не так ли? – Да, знаком. – Тогда скажите, будьте добры, с позиции обычного гражданина – вы испытываете сочувствие к подсудимому Люо Цзяхаю? В зале повисла тишина; все взгляды были устремлены на Фан Му. Тот пристально поглядел на Чжан Десяня, потом перевел глаза на Люо Цзяхая. – Да.

– Что? – Фан Му невольно проникся восхищением. – Значит, он посвятил себя целиком этим детям? – Да, он удивительный человек!

Текущее состояние жертвы неизвестно, но, судя по показаниям свидетелей, она мертва. Проблема в том, что в квартире находится девочка примерно девяти лет, и мы предполагаем, что ее держат в заложниках, – только поэтому до сих пор не взяли квартиру штурмом.

Боль не проходила, но уже не так душила. Ноги слушались. Майор скатился вниз, используя лишь силу гравитации, вывалился на улицу. Еще одна картина маслом: Гриша Вишневский сидел на бетонном бортике, держался за голову. Кровь сочилась из-под пальцев.