Она поднимает лицо к небу, а я обращаю внимание на ее розовые губы, на то, как она подставляет лицо дождю. В это мгновение мне хочется всё ей рассказать, потому что, насколько бы невероятным это ни казалось, сейчас мне тоже хочется верить в лучшее, которое ждет нас в будущем.

— Знаешь, что самое приятное в рассказывании историй? — спрашивает она. Я качаю головой, не сводя глаз с ее порозовевших щек. — Слушатели, — говорит она. — Без слушателей рассказчик просто сотрясает воздух, но если его кто-то слушает…

От ее слов у меня по рукам ползут мурашки. Очередное дуновение ветра срывает с дерева над нами лепестки вишни, потом обрывает несколько лепестков с веточки, которую я держу в руке. Глаза Марли сияют, она улыбается мне, сквозь дождь розовых и белых лепестков, а солнечный свет искрится в кронах деревьев.

Притягиваю ее к себе и вздыхаю с облегчением: Марли прижимается ко мне, от нее пахнет жасмином и цветками апельсина – теплый, знакомый аромат. Впервые я крепко ее обнимаю. – Больше никаких грустных историй, обещаю, – шепчу я. Вот так мы начинаем новую историю.

– Было место, где я любил тебя, место, созданное твоими словами, и счастье, которое мы разделили, было таким же настоящим, как этот мир, – продолжаю я, чувствуя, как неровно бьется сердце. – Там мы знали друг друга, потому что говорили обо всём. Мы рассказывали друг другу всё. И я влюбился в тебя, в твое сердце, в твою душу, которую ты вложила в свои истории.

Я так хотел стать героем книги, но, когда всё же ступил на страницы в виде персонажа, всё обратилось в пепел.

Любовь сама по себе — прекрасна, даже если её не с кем разделить.

У всех нас есть прошлое и плохие стороны, слышишь? Но это не значит, что мы монстры. Это значит, что мы люди и совсем не идеальны.

То, что тебе кажется предательством, может оказаться верой, жертвой или вымыслом. Подумай об этом до того, как выстрелишь в предателя в упор.

Это неправда, что в темноте живут страхи и монстры, которые исчезают, стоит лишь щелкнуть выключателем. Все это живет внутри нас самих и простым светом электрической лампы их, к сожалению, не прогнать.

Если не стремиться к звёздам, стоит ли вообще поднимать взгляд на небо?

Не знаю, могу ли я чем-то помочь, но я от всей души надеюсь, что охотники – продолжатели тысячелетней традиции, моржи и белые медведи окажутся для России важнее, чем нефтяная лихорадка. Однажды взглянув в глаза моржу, ты этого уже никогда не забудешь. Способны ли мы, люди, жить так, чтобы на Земном шаре осталось немного места и для этих восхитительных усачей с Северного Ледовитого океана?

Последний раз я отправлял вещи по российской железной дороге 15 лет назад из Иркутска. Когда мой багаж прибыл на место, я заметил, что вместо старого ноутбука мне в чемодан положили кусок рельсы. Надеюсь, с тех пор Россия изменилась.

"Когда говорят, что город строили комсомольцы, врут. Норильск строили «комсомольцы» с номерами, нашитыми на спине. Типа меня. Мой номер был Х401. Не только на спине – он был на всей одежде, на носках, на лифчиках..."

В сибирской тайге человек все еще чувствует себя ничтожным перед лицом природы. Там нет дорог, там не ловят мобильники – и оттуда не выберешься...

Дорогая, а что если мы переедем с детьми на год в сибирскую деревню, в Якутию, в самый холодный регион проживания человека, в дом без воды и с туалетом на улице?

Главное, что мы должны дать своим детям, — умение учиться, отыскивать информацию и работать с ней.

Все же английская поговорка «Не воспитывайте детей — они все равно будут похожи на вас. Воспитывайте себя» еще ни разу никого не подводила.

И самое главное — вы не должны учить своего ребенка.

На самом же деле школьная программа рассчитана не на гениев, а на середнячков. По большому счету, любой ребенок может ее освоить.

Итак, дистанционное образование целиком и полностью находится в правовом поле.

Сегодня, имея дело с поколением Z, преподавать практически любой предмет, как этому учили в педвузах советских времен, просто бессмысленно.

Нельзя глушить свои негативные эмоции. Злость (гнев, ярость — называйте как хотите) — это базовая эмоция. Пытаясь заглушить негативную эмоцию, вы не сможете полноценно ощущать позитивные. Негативные и позитивные эмоции связаны между собой — насколько ярко вы способны прожить негативные эмоции, ровно настолько же ярко можете прожить и положительные.

Не нужно «лепить» из себя идеального, счастливого и довольного жизнью 24 часа в сутки. Ребенок должен видеть вас настоящими: иногда расстроенными, иногда уставшими, а иногда и разозленными. Только тогда он научится понимать чувства других людей и изменять свое поведение в соответствии с ними: «Папа расстроен, у него неприятности на работе, давай мы с тобой не будем сегодня играть в шумные игры».

ЗАПОМНИТЕ: послушным ребенок будет не только с вами, но и со всеми. Ему всегда будет нужно кого-нибудь слушаться! Сначала он будет слушаться и выполнять ваши указания, с возрастом вы потеряете авторитет, и он примкнет к какой-нибудь компании и будет слушать их лидера. Задумайтесь только, к чему это может привести!

Неужели это я довела ее до такого? Меня боится мой ребенок?! Она же совсем еще малышка… Разве я этого хотела?.. Ведь я так бесконечно люблю ее, искренне желаю ей только добра!

Все хотят идеально послушного ребенка! А я расскажу, чем это грозит — поверьте, оно вам не надо! Да, порой бывает трудно сдержаться, и, сорвавшись, мы получаем глубокое чувство вины.

Мамы не роботы, и их порой накрывает, срывы на детей, к сожалению, не редкость. Кричат все — это факт. А между тем давно доказано, что крик негативно отражается на развитии мозга, не говоря уже о психологических последствиях.

– Что-то еще? – спрашиваю я. – Да, – откликается он, – дa, еще одно… Хотел спросить… Вы в курсе, что в вашем доме установлено оборудование наблюдения? – Че… чего?! – Ну знаете, камеры. И микрофоны. Видео- и аудионаблюдение. Я спрашиваю, потому что вы ведь и сами могли их установить… – Что вы такое говорите, – лепечу я, – я не понимаю, что вы такое говорите…

В кабинете старого Торпа тишина. Никого. Но кто-то здесь побывал. Оставил следы пальцев в слое пыли на столе. Порылся в папках на полках. Вижу по отметинам в пыли: вот здесь перекладывали бумаги. За папками спрятана небольшая плоская коробка. Однажды, уже под конец жизни, старый Торп показал нам, что в ней спрятано… Открываю коробку: пусто. Он держал там свой старый револьвер.

– Здравствуйте, – говорю. – Я только кофе налить. Та, что мне не нравится, спохватывается. – Это Сара Латхус, она была замужем за покойным. Странно звучит. Замужем за покойным… Семейное положение изменилось, думаю я. Даже не родственница. Замужем за покойным. Жутковато; не позавидуешь такому семейному положению.

Не глядя, я отпираю замок, распахиваю дверь ‒ и все понимаю, увидев мужчину и женщину в полицейской форме. – Сара Латхус? – спрашивает женщина. – Да, – отвечаю я. Или не так: за меня отвечают мои голосовые связки. – Так. Дело в том, что я, к сожалению, должна сообщить вам печальную новость, – говорит она.

– Управление полиции Осло, – говорит женский голос в трубке. – Здравствуйте; я вот, – говорю, – я звоню вам заявить о пропаже человека… ну, мужчины, моего мужа. Да. Так, значит. Он ушел вчера рано утром, и с тех пор от него нет вестей… или с половины десятого, я не знаю точно на самом деле. Он звонил мне чуть позже половины десятого. А потом – всё…

Если бы человеческую глупость холили и воспитывали веками так же, как ум, может быть, из нее получилось бы нечто необычайно драгоценное.

Боишься – потому что это сильнее тебя, ненавидишь – потому что боишься, любишь – потому что не можешь покорить это себе. Ведь только и можно любить непокорное.

Человек – как роман: до самой последней страницы не знаешь, чем кончится. Иначе не стоило бы и читать…

Смех – самое страшное оружие: смехом можно убить все – даже убийство.

Единственное средство избавить человека от преступлений – это избавить его от свободы.

Удаляясь от Ви- олы, он все сильней ощущал ее притяжение. А когда Лена взяла его за руку, он понял, что не может сопротивляться обаянию любимой де- вушки. Не может, но сможет…

Кирилл уныло усмехнулся. Машина скорее всего угнанная, но искать ее все же нужно. Он позвонил Прыгалеву, сообщил номер машины, Максим заверил, что срочно примет меры. Да по-другому и быть не могло.

— Это, если помру, сбросьте где-нибудь тело, — прошептал Кортик. — Пусть найдут, нормально похоронят… Не надо как собаку… Или хотя бы с Гогой… Рядом с ним… — Не помрешь. Найдем врачилу, вытащим пулю.

Если злость может схватить за руку, то именно это сейчас и происходило. Альберт едва сдержался, чтобы не ударить Машу.

Из машины вышли еще двое — водитель и его напарник, оба телохранители. Парни плот- ного телосложения и суровой внешности, на своего босса они практически не смотрели: за- няты были наблюдением за окружающей об- становкой. Внешность не самая приятная, но не отталкивающая, и по манерам видно, что не гопники. Возможно, ребята проходили специ- альную подготовку.

Артем Малахов жил бобылем, завтракал, обедал и ужинал в кафе, но и домашний холо- дильник вниманием не обходил. Он же началь- ник уголовного розыска, на вверенной террито- рии должен быть порядок, и будет стыдно, если в холодильнике повесится мышь. Тем более у него завтра выходной, можно пожарить мясо на мангале, посидеть в одиночестве за пивком, от- дохнуть от шумной работы.

Похоже, против них действовало всего четыре человека. Сэм исполнял в этом квартете роль снайпера. Причем справился он с заданием на "отлично". Это чудо, что удалось справиться с ним самим. И с его дружками. Но удача могла отвернуться в любой момент.

Гулова больше нет. Юра лично убедился в этом. Но исчезла ли вместе с ним угроза? Возможно, подельники Гулова все-таки начнут большую зачистку, которую пытался остановить Юра. Опасность стала меньше, но все же она не исчезла, и Юра думал о ней все время, пока ехал за Климом.

И, бросив ему рубашку, велела одеваться. Юра вздохнул, разглядывая сорочку. Постираться бы, погладиться, но, видно, не судьба. Во всяком случае, не сегодня. Если, конечно, Клим не изменит своего решения.