- Просто подумай, что есть люди, которые неправомерно завладели твоим имуществом, - разглагольствовал между тем Алекс. – А ты всего-навсего собираешься восстановить справедливость, забрав лишь то, что принадлежит тебе. Баланс будет восстановлен, и все дела, бро. Сечешь?

На тот момент, когда у нас возник вопрос раздела имущества, я уже была замужем за папой… И мне даже в голову не пришло, чтобы делить с ней квартиру и дачу в Подмосковье! К тому же, на тот момент сестра много болела и нуждалась. Я без раздумий написала отказ от всего в ее пользу. А потом она умерла, и все имущество поделили между собой ее дети. Кто мог подумать, что мы окажемся в такой ситуации?

- Он подал заявление на нас, - сообщила Коржина. – Благородный рыцарь, мать его. Решил защитить бедную вдовушку с ее парализованной дочкой. По моим источникам, заявление не хотели принимать до последнего, но старик был упрям, как осел.

Я сам хочу узнать, что случилось. Как так произошло, что любящий муж и отец полностью проигнорировал интересы самых близких ему людей? С которыми прожил, заметьте, больше сорока лет! И завещал все имущество малознакомым личностям? При этом не поставив в известность своих родных? В результате вдова и дочь живут в доме, который по закону уже даже не является их собственностью!

Несколько секунд вдова молча глядела на высветившийся на экране текст, вновь и вновь перечитывая его. Увиденное с трудом укладывалось в голове. Сообщение было коротким, уместившись всего в четыре слова, и оно вызывало не просто удивление, а оторопь. «Откажитесь от наследства добровольно»

И вообще я больше не расстраиваюсь из-за того, что кто-то называет меня бегемотом под майонезом. А всем, кто переживает из-за того, что весы ему каждое утро показывают большую цифру, чем вчера, советую взвешиваться, держа в руках свою собаку или кота! Это не вы толстеете, это ваши любимчики слишком много едят!

Рецепт торта я нашла в Интернете, он назывался «Предсмертный рулет». Автор кондитерского шедевра писала: «Очень просто и офигенно вкусно. Представьте, что вы собрались на тот свет отъехать, вспомнили, что салаты на поминки нарезали, блинов напекли, мясо приготовили, а про сладкое... забыли!

Коробка издала шипение, свечка приняла вертикальное положение, стартовала вверх, врезалась в люстру и взорвалась. Светильник рухнул на стол. Французские бульдоги кинулись к Наде. Альберт Кузьмич прыгнул мне на грудь, а я со скоростью молодой ящерицы юркнула на кухню. Из столовой запахло чем-то кислым, воцарилась тишина, которую нарушил голос Димона: – Все живы?

Альберт Кузьмич поднял шерсть дыбом, издал звук, которого я до сих пор не слышала, нечто между утробным воем и ликующим рыком тигра при виде добычи, а потом налетел на миску и стал есть. Нет, жрать! Нет, хватать куски корма, давиться им, одновременно «петь» и хлебать коричневую подливку. – Мама родная! – ахнула Рина. – Никогда мальчика в таком состоянии не видела.

Производители косметики не обманули, морщины пропали. Ни одной не видно. Но разве на надувном мяче бывают складки? А мое лицо сейчас напоминало этот спортивный снаряд. Щеки начинались от линии роста волос и заканчивались в районе ключиц. Больше у меня на лице не было ничего. Ни носа, ни рта, ни глаз. Сначала я опешила, но потом сообразила: если я любуюсь собой в зеркале, значит, глаза на месте.

Если, встав на весы, втягиваешь изо всех сил живот, это не сделает тебя стройнее, зато ты увидишь цифру, появившуюся в окошке.

Как зло порождает другое зло, так и одно горе может породить другие беды, которые будут до бесконечности расходиться кругами от исходной точки. Прервать этот порочный круг невозможно, и я со смирением это принял. Но можно поставить волнорезы. Они хотя бы чуточку смягчат последствия, сделают их не столь разрушительными.

Сережа Зарубин отпускал ехидные замечания и давал ценные советы, а Настя смотрела на них и думала о том, какая же она счастливая. Только сейчас, на пороге шестидесятилетия, она начала понимать, что в момент выхода в отставку вступила в самую лучшую пору своей жизни, когда можно делать не то, что должна, а то, что хочется, что действительно интересно, приносит удовольствие.

Господи, как это противно! И как муторно! Как скучно! Служба собственной безопасности когда-то создавалась с вполне благородной целью: выявлять и пресекать должностные преступления в среде сотрудников милиции. И во что она превратилась? Впрочем, милиция тоже на месте не стояла, превратившись сперва в полицию, а теперь вообще непонятно во что…

«Да уж, - с неожиданной тоской подумал Сташис, - времена изменились кардинально. Когда-то человека с милицейским удостоверением пропускали всюду и безропотно, но это было так давно… Теперь полицию ни в грош не ставят, и любой охранник считает себя вправе нам отказывать, не пускать, запрещать. Кто-то же виноват в том, что так стало. Но кто?»

Владение приемами, свидетельствующее о специальной боевой подготовке, возможность получать полную информацию о наличии и состоянии камер наружного наблюдения, умение собирать сведения об образе жизни и маршрутах передвижения будущих жертв – все говорит в пользу того, что речь идет именно о полицейском. Ну что ж, больному легче, хотя бы понятно, где искать.

Сегодня он, как и всегда, сидел на скамейке в соседнем дворе. Тишина не была полной, рядом трасса, Третье кольцо, машины проезжают круглосуточно, и на шорох за спиной Олег внимания не обратил. Почувствовал прикосновение грубоватой ткани к шее и челюсти и почему-то мгновенно понял, что сейчас умрет. «Вот и хорошо, - успела промелькнуть последняя мысль. – Вот и слава богу. Наконец-то».

Розовую блузку с зеленой юбкой, красное платье с алой шерстяной кофтой, фиолетовые бриджи с зелеными кедами, голубое пальто с такого же цвета платьем, обувью, сумкой, сапогами... Белка никогда не обращала внимания на улыбочки, ухмылочки, она одевается так, как ей хочется, никто ей не указ. И что получилось теперь? Весь мир полюбил белые носочки с босоножками, шубки из Чебурашки, сумки с надписями.

Руки схватились за булыжник, я начала подъем, неожиданно быстро добралась до потолка и увидела замочную скважину. И как поступить? Попробовать, подходит ли ключ к замку? Но ведь неизвестно, где окажусь. Остаться сидеть на одеяле? Пару мгновений Степанида провела в колебаниях, потом громко сказала: – Трус не играет в хоккей.

Если у женщины отсутствует золотой символ супружества на пальце, то это не означает, что она холостячка. Когда-то давно, в моей жизни появился человек, который подарил в знак своей любви украшение с очень дорогим камнем. Вот только оно не сделало меня счастливой и в конце концов перстень оказался брошен в реку.

Но на самом деле мы любим того мужчину, который всегда готов взять на себя решение наших проблем. И таких мужей большинство. Но! Если супруг видит на градуснике цифру: тридцать семь, то в этом случае помощи от него не ждите. Бросайте все дела, ухаживайте за тяжелобольным. Температура тридцать семь, страшное испытание для мужчины.

Я встала со стула, сделала пару шагов и опустилась на мягкое сиденье. Раздался щелчок, мои ноги приподняла подставка. – Удобно? – улыбнулся Рудольф. – Да, – кивнула я. – Полный релакс, мебель антистресс, – продолжил парень, – заснуть в ней хочется. Я опять согласилась. – Верно. – Спокойной ночи, – вдруг воскликнул рассказчик, поднял руку, в которой оказался пистолет. Я ощутила укол и свет погас.

Невероятные глупости способна натворить женщина, которая считает себя умнее всех.

Велесов швырнул гранату на нижний этаж и услышал, как она глухо стукнулась о стену. Тут же прозвучал оглушительный взрыв, заложивший уши. Взрывная волна сорвала с петель входную дверь третьего этажа и зашвырнула куда-то в длинный полутемный коридор.

Разведчики Велесова обстреливали немцев, продолжавших напирать, отвечали интенсивным огнем на каждое попытку углубиться в здание и отвоевать хотя бы маленький кусочек чужой территории. В некоторых местах позиции почти соприкасались.

Т-34 сумел расстрелять немецкую зенитку, растащить по сторонам колючую проволоку, формировать ров. Он добрался до немецких траншей, но преодолеть их не получилось. Снаряд противотанковой пушки пробил лобовую броню танка и уничтожил экипаж.

Обратно разведчики выбирались тяжело. Перед нейтральной полосой они угодили под осветительную ракету, были обнаружены, обстреляны из стрелкового оружия и закиданы минами. В результате один боец был убит, другому осколки разорвавшейся мины перебили обе ноги.

Фюрер предстал перед Борманом усталым, разбитым, обескровленным, желавшим только одного – покоя. Но именно этого он и не получал. Его тело катастрофически слабело с каждым днем. Не помогали даже возбуждающие уколы доктора Мореля.

Бурмистров подошел к Вере и обнял ее худенькие плечи. Он чувствовал, как жаркое тепло проникает в него и понемногу расходится по всему телу. Если так пойдет дальше, то Прохор может просто воспламениться.

Вот же я расписался-то! Хоть и умирающий, а все-таки мужик: как про психологию – так все сократил до минимума, а как про машинки – так меня и понесло, даже забыл, что сам же принял решение экономить время и силы. Дурак я… Устал. А столько хотел еще тебе сказать сегодня. Ладно, бог даст – до завтра доживу и еще кое-что успею. Но, похоже, успею я совсем мало…

Ненависть во мне не умерла, но я устал от нее. Она выжигала мое нутро. И я хотел вытеснить ее, отодвинуть, отвлечься.

Короче, здесь нужен задержанный, а лучше – уже арестованный, совершивший два убийства исключительно по личным мотивам или в связи с наркотиками. Министр в принципе и против маньяка не возражает, но при условии, что мы его очень быстро поймаем, а так не бывает, сам знаешь.

Время – это единственное, что имеет смысл экономить. Деньги можно заработать или получить, в наследство, например, здоровье можно поправить при помощи медицины, и только время абсолютно неумолимо, мы над ним не властны, потратим впустую – другого уже не выдадут, и не одолжить его, и не украсть, и не купить.

Любому следователю и оперативнику прекрасно известна разница между преступлениями, которые нужно «как бы раскрыть», и преступлениями, которые действительно должны быть раскрыты.

Насте стало немножко легче, но настроение все равно испортилось. А ведь только сегодня утром все было таким радужным! Стасов отпустил ее на год, на целый длинный прекрасный год, в течение которого Анастасия Каменская собиралась заниматься тем, что ей нравится. Впервые в жизни!

Она превратилась в королеву, строгую, но любящую мать для народа – такую, какой не было у нее самой.

В царстве слухов не бывает королей.

– Если ты не хочешь что-то отпускать, это не значит, что ты слаб.

Прошлое будет повторяться снова и снова, пока мы не извлечем из него уроки.

Рик понял, что попал в ловушку и начал ужом извиваться под незнакомцем. Но тот знал свое дело. Пара уверенных движений, и руки пленника оказались связаны прочным морским узлом. Еще минута, и Рик был стреножен.

Бойцы рассредоточились по ангару. Еремин оказался везунчиком: не прошло и двух минут, как он объявил, что поиски закончены. В доказательство он предъявил последнюю, четвертую бомбу.

Богданов сорвался с места, бросился к КрАЗу. По инерции машину несло еще какое-то время, мешки с землей рассыпались по шоссе, но, в конце концов, движение прекратилось, и КрАЗ встал точно поперек дороги, перегородив обе полосы от края до края.

Капитан корабля с симптомами неопределенного недуга попал в Гаванский госпиталь, где его «лечили» уже больше недели, каждый раз откладывая выписку, ссылаясь на плохие результаты анализов.

Он придвинул к себе пепельницу, достал спички и поджег шифровки. Пламя неохотно лизало плотную бумагу. Когда шифровки догорели, Богданов выбросил их в раковину и слил воду.

Привычка жить в своем мирке и не лезть к соседям осталась здесь с тех времен, когда районом заправляли гангстеры, на улицах процветала торговля телом, а в домах посолиднее устраивали казино.

Аккарди резко вывернулся из-под руки Буторина и бросился к берегу. Не к катерам, а к воде. В последнюю секунду Виктор понял, что сейчас итальянец нырнет, и тогда его достать будет трудно.

Итальянец, сидевший на корточках с обломком шеста, был убит первым. Он повалился лицом вниз на камни. Так и остался лежать, поджав колени. Рулевому в катере со снаряжением пуля угодила в висок.

«А ведь в таких делах опыта у них - кот наплакал, - усмехнулся про себя Виктор. - Я же сейчас в две секунды ему руку сломаю, заберу пистолет и перестреляю этих двоих».

Стиснув зубы, собрав в кулак свою волю, Шелестов спускался к камерам внутренней тюрьмы на Лубянке. В своих кабинетах арестованных допрашивать было запрещено.

- Да что случилось? – почти закричал профессор, догадываясь, что грянула еще одна беда. - Николай Кондратьевич... Там… застрелился!