Егор Грозный — игрок. И он ловко играет со мной и моими чувствами.

Я вижу главное — она врет. И самой себе тоже. Пламя между нами настолько яркое и обжигающее, что его можно почувствовать даже физически.

— Ты прямо сейчас должна признаться в том, что мы не просто друзья. Просто смирись и прими это. Прими и скажи «да». Мы совсем не друзья. Между нами что-то намного большее, чем чертова дружба.

…где-то там наверху решили, что она будет моей, и я безоговорочно согласен с этим.

Мне нравится Тим. Мое сердце, разум - с ним. Но сейчас я чувствую себя так, словно какой-то кусочек меня просто украли у него. Егор украл. Завладел моим вниманием, временем и даже пару раз моими губами. И я понимаю, что это начало чего-то... Того, к чему я совершенно не готова.

Мне чертовски жаль этого парня. Он кажется таким одиноким, несмотря на то, что всегда окружен целой толпой друзей.

Годы наших с матерью странствий научили меня тому, что еда – это своего рода универсальный паспорт. Какие бы сложности ни возникли в плане языка, культурных разногласий или географических сложностей, еда способна преодолеть все на свете. Предложить человеку пищу значит протянуть руку дружбы; принять пищу значит быть принятым в любую, даже самую замкнутую общину.

Шоколад безопасен. Он существует в рамках особых правил. Если он пригорит, значит, вы просто неправильно следовали инструкции. А любовь действует наугад, как придется, и всегда падает вам на голову неожиданно, как чума.

Вы считаете, что пост заставляет больше думать о Боге, тогда как любой человек, умеющий готовить, сразу вам скажет: любой пост заставляет человека думать только о еде. – Она улыбнулась мне всеми своими морщинками разом и прибавила: – Неужели ты думаешь, что Богу есть какое-то дело до того, что ты кладешь в рот?

Одна женщина как-то сказала мне, что только во Франции каждый год четверть миллиона писем доставляют тем, кто уже умер. Но вот о чем она даже не упомянула: иногда и нам приходят письма от мертвых.

<...> запри кошку в доме, и единственное, к чему она будет стремиться, это вновь оказаться на улице. Но если её оставить на улице, она будет мяукать под дверью до тех пор, пока её не впустят в дом. Люди, в общем, ведут себя примерно так же.

Аккарди резко вывернулся из-под руки Буторина и бросился к берегу. Не к катерам, а к воде. В последнюю секунду Виктор понял, что сейчас итальянец нырнет, и тогда его достать будет трудно.

Итальянец, сидевший на корточках с обломком шеста, был убит первым. Он повалился лицом вниз на камни. Так и остался лежать, поджав колени. Рулевому в катере со снаряжением пуля угодила в висок.

«А ведь в таких делах опыта у них - кот наплакал, - усмехнулся про себя Виктор. - Я же сейчас в две секунды ему руку сломаю, заберу пистолет и перестреляю этих двоих».

Стиснув зубы, собрав в кулак свою волю, Шелестов спускался к камерам внутренней тюрьмы на Лубянке. В своих кабинетах арестованных допрашивать было запрещено.

- Да что случилось? – почти закричал профессор, догадываясь, что грянула еще одна беда. - Николай Кондратьевич... Там… застрелился!

За сегодняшний день дважды налетала вражеская авиация. Люди выбегали из домов и смотрели, как несколько советских истребителей пытались остановить армаду немецких бомбардировщиков.

В ту же секунду раздался громкий тарахтящий звук. Я остановилась у витрины обувного магазина и в ту же секунду поняла, что на меня несется нечто. Еще секунда, и оно налетит на меня. Оставался лишь один вариант действий. Я скрутилась в клубок, разбила спиной стекло и ввалилась торговую точку.

Если у мужика окажется выбор, с кем провести жизнь: с театралкой, обожательницей выставок, постоянной посетительницей консерватории, с чрезмерно ранимой интеллектуалкой, которая не способна картошку отварить, или с женщиной, которая ходит на спектакли пару раз в год, но умеет вкусно готовить, содержать дом в порядке и всегда поддерживает супруга, нормальный человек всегда выберет второй вариант.

Я побежала в столовую и замерла на пороге. Возле дивана лежал Никита, около него сидели Мози и Роки. Первый изо всех своих собачьих сил царапал правой лапой бок поверженного Попова. Роки проделывал то же действие, только пустил в ход левую длань. Родственничек не делал попыток встать, он просто издавал визг в режиме ультразвука. Альберт Кузьмич восседал на спине Никиты, стучал ему по затылку.

Незваный гость – хуже кота, который сбросил на пол все ваши чашки.

Добрая собака определенно лучше злого человека. Только пес будет любить тебя просто за то, что ты возвращаешься домой каждый вечер.

Помощник поскользнулся и упал. Сачок выпал из его руки. Я бросился вперед со скоростью молодого гепарда, схватил инструмент для ловли бабочек и опрометью понесся к собаке. В голове билась лишь одна мысль: надо успеть. Но, если куда-то торопишься, то непременно опоздаешь. Мои ноги неожиданно разъехались, и я рухнул прямо в лужу. Сачок выскользнул из моих рук и отлетел в сторону.

Я не стал изображать храброго игрока в гандбол, трусливо присел и залез под стол. Борис проделал то же самое, через секунду к нам присоединился Юра. Три богатыря затаились в укрытии. А в лаборатории творилось нечто невообразимое. Слышался стук, звон чего-то разбитого, шорох, наконец, повисла тишина.

Боря сжал Демьянку в объятиях, я вознес над ее мордой печенье. Юра стоял наготове. Собака шумно вздохнула, подергала носом, увидела бисквит, пришла в восторг, разинула пасть... Юра мигом запихнул Демьянке за щеку ватную палочку, а она именно в этот момент подпрыгнула и схватила лакомство

– Материнская любовь иногда похожа на удава, – буркнул Борис, – обняла и душит!

Женщины полагают, что в браке они прекрасно узнают все о своем мужчине. Это трагическая ошибка. Полную правду о супруге дама выяснит лишь в процессе развода с ним.

Когда ничего не получается в работе, отбрасываются ваши предложения, не принимаются проекты, в этот момент может прийти уныние и зашептать в уши: «Неудачник ты, и неудачником останешься». Вот в эту секунду нужно задать вопрос: а вдруг следующая попытка открыть свое дело окажется удачной? И в очередной раз пытаться влезть на вершину. Успех любит смелых, упорных, храбрых, тех, кто никогда не сдается

Женщинам хочется любви, нежных слов, комплиментов. Вот ты сейчас принес букет. Сколько в нем моих любимых белых роз? – Тридцать одна штука, – сообщил я. Но подружка маменьки не удовлетворилась ответом. – Почему такое количество? Я улыбнулся. – Бабушка всегда говорила мне: «Когда хочешь порадовать женщину, подари ей букет. Цветов в нем должно быть по количеству ее лет.

Около небольшой машины с надписью «Кофе тебе в стакан, булку в зубы» столпился народ. Толстый мужик в пуховике, на который он сверху натянул белый халат, наливал в бумажные стаканчики светло-коричневую жидкость и пел аки соловушка: – Берите кофеек, весь натуральный, из цикория со жмыхом. Дешево! Полезно! Согревает!

Когда дама закатывает мощный скандал, перечисляет все косяки парня, говорит: «А помнишь, как двадцать лет назад ты не поздравил меня с годовщиной нашей первой сосиски», это не приносит радости, но и не нагоняет ужас. Вот мрачное молчание – плохой знак, тут жди беды.

– Истинная женщина никогда не повышает голоса, не кричит, не затевает шумные скандалы, истинная женщина, не говоря ни слова, просто смотрит на мужчину, и у парня начинается паника. Бедняга пытается понять: о чем она так громко молчит, что он натворил, куда ему бежать, где прятаться!

Быть женой — просто отстой.

Было ли это зрелым поведением будущей королевы? Нет. Волновало ли это меня? Не-а.

Целовать Райфа? То есть поцеловаться по-настоящему, чтобы наши фальшивые поцелуи выглядели настоящими?

— Обещай мне, что не влюбишься в меня, — выдохнул он, и я замерла, когда он отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза.

Значит, мы поженимся, победим королеву, а потом разведемся? Я догадывалась, что есть и худшие способы потратить свои годы после двадцати.

— Когда я думаю о том, что проведу остаток своей жизни с одной из этих женщин, с которыми провел всего час, я мечтаю встретить свою безвременную смерть.

Все это время, вся эта сильная тоска… Я болела тобой почти десять лет. Мы были Сесилией и Робби.

Счастье было чем-то, что принадлежало другим людям, которых мы не знали: они жили на других улицах, и у них была совершенно другая жизнь.

Видимо, моя любовь всегда будет связана с ненавистью, из-за чего все важные отношения в моей жизни будут горько-сладкими.

Так странно. И отвратительно. И до ужаса предсказуемо с моей стороны. Влюбиться в женщину, с которой я никогда не смогу быть. Которая разрушила мою жизнь, и я в ответ сделал с ней то же самое.

— Ты играешь с огнем, — предупредил Арсен. — Не имеет значения, с кем я играю, до тех пор, пока это значит выиграть.

Арья Рот была проклятием моего существования еще до нашей встречи. Неприкосновенная драгоценность, бесценная по сравнению с моим ничтожным существованием.

Любимая. От одного лишь упоминания этого слова в его исполнении меня трогает до мурашек. Но разумеется, это просто ласковое обращение ко мне, а не признание.

Верни мне мой талант, а я верну тебе твой.

Она делает вдох. Я вслед за ней тоже задерживаю дыхание. Мне плевать, что я подслушиваю. Они говорят обо мне все-таки. Я хочу услышать обо всем. О том, что же такого они говорят обо мне, когда ничего не подозревают. Хочу слышать ту суровую правду, которую они скрывают.

Особенность трагедий в том, что невозможно избежать Великого Одиночества. В один прекрасный момент оно все равно настигнет тебя. Посреди ночи. Когда поспешно принимаешь душ. Когда переворачиваешься в постели, а сторона, где обычно лежит возлюбленный, пустая и гладкая.

Ведь что такое одна ночь среди целого океана дней в твоей жизни?

«Мы идем», — мысленно сказала я, глядя в открытое окно, надеясь, что Вален услышит. Время пришло. Война звала.