«Я бы хотела, чтобы ты был здесь», — мысленно произнесла я, задувая свечи. Это было глупое жела- ние, учитывая, что я ушла сама, но сейчас ничего дру- гого мне не хотелось.

Валя выглянула из-за спинки скамейки, ощупывая взглядом пространство перед домом. Кругом стояли шум, лязг, скрежет. Пахло гарью и пылью. Тварь, сшитая из кусков пальто, бесновалась перед подъездом. Чуть поодаль от неё стояла та самая старушка и мило улыбалась, будто вывела погулять свою маленькую собачку.

Там сидели люди, а вернее существа, напоминающие людей. Там, где должны были быть их лица, клубился дым, из-под одежды тоже шёл дым, и чёрное облако собиралось над их головами, затягивая небо.

Вообще Зверю повезло, что пожиратели нашли его. Он был почти мёртв, от его физической оболочки ничего не осталось кроме ярких глаз. Его учуяли, пришли по слабому следу, подобрали и откормили. Осталось немного, и Зверь сможет отправиться на охоту…

Когда-то и мы были такими. Нам и в голову не приходило, что есть грёзы, другие миры, места, где по пограничным лесам бродит Забытый Зверь, а собиратели столетиями путешествуют из города в город, среди живых и мёртвых, выискивая ценные человеческие грёзы…

Пожиратели уже в городе, они приманивают детей, чтобы собрать фантазии. Я не знаю истинной их цели, но боюсь, что они пришли за нами. Тем более теперь есть тоннель в мир грёз. Они становятся сильнее и наглее. Сужают круг поисков. Вынюхивают. Доберутся до нас рано или поздно. Поймут, кто мы такие.

Никто в этом чертовом дворце не заслуживает доверия. Все они — гадюки. По всей видимости, безумный бард в подземелье— единственный, кто говорит здесь хоть что-то разумное.

Преврати свое горе в ярость. Борись за то, чего лишилась. Защити тех, кто остался.

— Я люблю тебя больше, чем ты можешь представить. — Она проглотила слезы. — Какая-то любовь проходит, меняется или вовсе предает. Но не сестринская любовь. Она навсегда. Я вернусь за тобой, маленький дракон.

— Я не знаю, как уйти, — прохрипела она. Роуэн мягко улыбнулся ей, его зрачки сильно расширились. — Встаешь и уходишь, вот и все. — У меня нет сил. — Сильнее тебя я никого не знаю.

Из-за верлантийцев ее мать настолько боялась за свою жизнь, что была вынуждена бежать из королевства. На северных темных эльфов требовалось найти управу. Их народ славился жестокостью, довериться им мог лишь глупец, а их языки и мечи по остроте не уступали их ушам. Своей алчностью они заражали все, к чему прикладывали руку. И когда они захотят развязать войну с островами — лишь вопрос времени.

Он кивнул в сторону группы дворян, глядевших на них. — Вы действительно думаете, что вы им интересны? Дикая принцесса, выросшая с драконами? Вы, конечно, забавная, но отныне стали частью грандиозной игры. Все уже делают ставки, как долго вы проживете.

Я мгновенно вспомнила, как, стоя не так давно в магазине, услышала от продавщицы: «Если у вас с подругой есть по книге и вы ими обменялись, то у вас у каждой осталось по-прежнему по одной книге, если у вас с подругой есть по тайне и вы ими обменялись, то у вас более нет тайн. И подруги тоже нет».

Римма оказалась понятливой. Она приказала своей дуре говорить то, что я предложила. Все хорошо закончилось. Ты умер. Вера дома, во всех документах написано: «Рябов после секса пошел покурить, у него закружилась голова, юноша упал и разбился насмерть. Несчастный случай».

– Мы с Таней в интернете как в джунглях, – призналась собеседница, – вот Антон там лихо плавает. Поэтому он занимается нашей почтой. Мы письма никогда не открываем, все дела в сети мальчик ведет. Слава богу, избавил нас от докуки. На имя Тани пришло письмо: «Знаю правду о рождении мальчика Шкафина». Без подписи.

Чужеземец отказался, он попросил отвести его к ложу, где лежала несчастная девушка. Очутившись рядом с покойной, гость снял с плеча странное создание, сказал: «Лухосо, помоги», посадил его на голову усопшей, и через минуту та села и сказала: – Я очень проголодалась.

Не так давно мы с мужем решили развлечься, купили билеты на «Горе от ума». Ни Степа, ни я не ожидали ничего необычного и разинули рты, когда поняли, что действие перенесено в Африку. Скалозуб оказался белым плантатором, Чацкий имел темно-синий цвет кожи, Софью изображала тучная пенсионерка, а Молчалин расхаживал по сцене в одних красных стрингах.

– Слушай, чего скажу. У нас в магазине все бабы незамужние. Глянь на них! Чего только не делают! Причесанные, намазанные, на каблуках рассекают, кофточки с вырезами, лифчики хитрые понакупили, груди как арбузы, в фитнес носятся, попу качают. И что? А не фига. Познакомятся с парнем, месячишко-другой с ним погуляют, и... удрал женишок.

Если ваш супруг захотел прихватить в салон лайнера хлеб со слабосоленым лососем, не надо объяснять ему: «Испачкаешь пальцы или уронишь кусочек рыбки на себя». Просто возьмите чтото другое, никогда не следует спорить с представителем сильного пола. Есть только одна ситуация, когда женщине нужно согласиться с решением супруга. Не стоит возражать, когда он отдает жене полностью всю свою зарплату.

Правда – такая хитрая вещь, она легко может показаться ложью. Но и ложь без труда прикинется правдой.

Я воткнула телефон в держатель, через секунду увидела СМС: "Добрый день, Евлампия Романова. Ваш личный менеджер Николай готов ответить на любые вопросы. Лучшие предложения, специально отобранные по вашим желаниям. Платье Бабы-яги. Рекомендуем приобретать вместе с метлой и ступой. Специально для вас и только у нас скидка десять процентов на весь ассортимент, включая обувь и аксессуары. Ждем звонка"

М-да! Фея из меня, как из капусты ракета. На модели наряд сидел прекрасно, а на мне сейчас как на тощей кошке седло. Узкие до локтя рукава не давали полностью согнуть руки, выше шли «фонарики». Хотя нет, вернее, не фонарики, а прожекторы, здоровенные такие, круглые. Декольте оказалось глубоким.

В офис детективного агентства, которым владеет мой муж Макс Вульф, приходят разные люди, некоторые из них со странностями. Хорошо помню, как один посетитель вынул из портфеля контейнер и, открыв его, сказал: – Хочу познакомить всех со своим лучшим другом Чарльзом. Из коробки медленно выполз здоровенный таракан, размером с мою ладонь. Костин даже не вздрогнул, зато я отличилась по полной программе.

Лучше надолго застрять в пробке, чем мчаться без остановок по городу в «Скорой помощи». Всякий раз, когда в голову придет мысль, что твоя жизнь ужасна, подумай о тех, кто сейчас лежит в больнице, и порадуйся, что ты жива, здорова и передвигаешься по городу на личной машине, не в переполненном вагоне метро задыхаешься.

Гранаты взрывались в гуще подбегавших солдат. Напоследок еще один хлопок - очевидно, немец приготовил «колотушку» для броска, да не успел, и боеприпас сработал под ногами.

Со стороны опушки прогремел нестройный залп. Поднялась шеренга, пробежала несколько шагов, снова залегла. Немцы действовали невозмутимо, по своей солдатской науке.

За стеной деревьев трещали моторы, оба мотоцикла кругами носились по полю. Немцы боялись подъезжать к опушке, обрабатывали ее свинцом.

Надрывно затарахтел пулемет. Разведчики дружно попадали в траву. Шубин замешкался, подлетела Настя, ударом ноги сбила его с ног и упала сверху. Тяжело дышала, перепугалась за командира.

Шубин за шиворот вытаскивал майора из канавы. Тот еще не пришел в себя, фыркал, как конь.

Пальцы рвали застежку кобуры, офицер забыл, что она уже расстегнута. Испуганный крик застрял в горле. Глеб ударил корпусом – майор отлетел в дальний кювет.

Солдат пустился наутек, перепрыгнул через мертвеца и залег за ним. Тело кромсали пули, солдат скорчился за ним, орал от страха.

Первая граната полетела под колеса «Фольксвагена». Машина подпрыгнула, окуталась смрадным дымом. Свалился с капота мертвый водитель – щекастый, с носом-пуговкой.

Атака была внезапной. Двадцать шесть красноармейцев свалились на врага, как снег на голову. Убивать офицеров строго-настрого воспрещалось, дозволялось только ранить – если очень захочется.

Несколько человек добежали до тротуара, где и попали под кинжальный огонь. Возможно, кто-то выжил, уже не смотрели, мчались дальше. В спину простучала очередь, этим все и ограничилось.

Погиб Гулыгин от шальной мины – взорвалась у бойца за спиной, оторвала ноги. Погиб Саня Левашов – немцы предприняли контратаку, прорвались через перелески на мотоциклах.

К западу от столицы разверзся огненный ад. Немцы сопротивлялись, словно за спиной у них Берлин, пятились, хватались за каждый клочок земли.

Сероглазый, с правильными чертами лица и пронзительным взглядом, он совершенно не походил на деревенского жителя. Справа у виска у мужчины виднелся свежий кровоподтёк, бровь была рассечена.

Кто это может быть? А что если это тот, кто напал на Катю?.. В душе страстно этого желая, Веня достав из лежавшего в комоде пистолет и дослав патрон в патронник. Потом он на цыпочках прошёл по коридору, резко крутанул замок и распахнул дверь.

То, что на ноже помимо отпечатков пальцев Ярушкина была обнаружена кровь убитого, абсолютно ничего не доказывало. На фотографии отчётливо просматривалось тёмное пятно, и именно в этой луже крови нож и лежал.

Зацепина убили у беседки в нескольких десятков метров от поляны, где проходила основная драка. Его ударили со спины в кустах, в довольно большом отдалении от фонарного столба, что и объясняло то, что никто из дерущихся не увидел то, как произошло убийство.

Особо важной деталью стало то, что помимо ножевого ранения в спину, явившегося причиной смерти, у убитого имелся след от пулевого ранения, причём тоже в спину. Это, разумеется, не могло не заинтересовать Зверева.

Десятый номер смоленского клуба казался угрюмым и опустошённым. Голова лучшего нападающего была перевязана бинтами, под левым глазом красовался огромный синяк, правая бровь была заклеена пластырем.

Это была расправа – другого мнения не было, да и не могло быть. По телевизору передавали соболезнование – погибло шесть человек, еще двое находились в тяжелом состоянии.

Силов выдернул кольцо и со всего маху бросил гранату в кочку за окном. Граната еще не долетела, а Виктор прыжком бросился на землю. Пораженная тишина обрушилась на бывшую ферму грохотом взрыва.

Силов изо всех сил пытался сохранить спокойствие. Самое страшное, что крутилось в его голове мгновенно испарилось – сейчас он сидел перед своими палачами и понимал – все только начинается…

Гений-полуубийца лежал, уткнувшись лицом в подушку – воздуха не хватало. Повернулся, рядом с ним лежала грудь Лизы, прикрытая рубашкой. Силов, расстегнув пуговицы, открыл ее. Лиза не шелохнулась.

В песочнице валялся красный шарф. Рядом с ним лежал тот самый мужчина. Голова была размозжена до неузнаваемости. Труба, которая прекратила ад Николая и жизнь владельца шарфа, валялась рядом.

Какой-то шум и крик разрезал ночь – голос мужчины не кричал, он орал-визжал. Николай и Виктор оглянулись назад. Тени, прыгающие от света вывесок и одинокого фонаря – все, что можно увидеть.

Алексей сумел рассмотреть немца. Невысокий, с тонкими губами и орлиным носом. Но сейчас этот человек не выглядел орлом, он был просто высокомерным представителем арийской расы.

Вот огненный фонтан взрыва опрокинул на бок немецкий бронетранспортер, Еще один вспыхнул как факел, от него стали разбегаться объятые пламенем фашисты. Многие враги полегли под гусеницами советских танков, их дымящиеся обезображенные трупы остались далеко позади.