Максим открыл рот, чтобы назвать имя своей жены. Он, может, и не столь знаменит, как хотелось бы, но имя Оксаны Корниловой знают все женщины от тридцати и выше. Но слово-не воробей так и осталось во рту. Не стал он открывать имя жены. Во–первых, Рите не совсем тридцать, а, во–вторых, зачем светиться? Рита может начать его шантажировать, если узнает, с кем спала.

Вертолет опустился, из машины выскочили плотного телосложения парни в темных костюмах и с короткоствольными автоматами. Их было всего трое, но стоили они, возможно, целого взвода.

Родион подошел к ней, вынул из кармана оранжевую щеточку. Ну, конечно, это же оперение дротика со снотворным. В Майю стреляли шприцем-дротиком, он остался в ней, а щеточка выскочила из крепления.

На этот раз он уклоняться не стал, всего лишь ударил на опережение кулаком в лицо. Попал точно в подбородок. Семен сел на пятую точку, но тут же вскочил. И Варшавин снова ударил, сбив его с ног.

В самый последний момент Варшавин уклонился, и кулак пробил пустоту в нескольких сантиметрах от его носа. В эту пустоту перед собой Семен и провалился, потеряв равновесие. Варшавин тут же этим воспользовался, ударил его по ногам.

Ну да, ошибся отец в молодости, не той дорогой пошел. Но Фомин выяснил, не убивал отец никого на той злосчастной свадьбе, когда погибла дочь крутого авторитета. Должен был, но не смог заставить себя выстрелить.

Родион выстрелил под нижний срез бронежилета, но противник справился с болью, не выпустил из рук оружие и даже выстрелил, но мимо.

Усаживая подозреваемого в машину, Прокофьев заметил, как тронулся с места стоявший вдалеке черный внедорожный «Фольксваген» с затемненными окнами. Похоже, за Борщом наблюдали, если так, то его задержание воспринято как сигнал тревоги.

Иногда убийцы возвращаются на место преступления, особенно в тех случаях, когда смерть маскируется под несчастный случай. Борщ хотел убедиться, что план сработал.

Старенький дом, из красного кирпича, шиферная крыша от времени подернулась мхом, позеленела. А сам Хикс посинел. И тоже, можно сказать, от времени. Труп его, возможно, пролежал всю ночь, и большую часть дня.

Прокофьев задумался. Преступники погрузили труп Асвалова в его же машину, вывезли покойника в лес, похоронили, на его же машине и уехали.

За оружие потерпевший взяться не успел. Подушку, под которой оно лежало, отбросить успел, а дальше последовала целая серия ударов, справиться с которыми он не смог. Сначала его избили, затем задушили.

Могила разрыта, на дне мертвый мужчина лет тридцати. В спортивном костюме, на нем шерстяные носки и только на одной ноге галоша. Труп совсем еще свежий, и суток не прошло с момента смерти.

Игнат тоже обернулся и увидел несущегося на него человека. В лунном свете тускло блеснул нож. Жуков продолжил разворот, но уже с уходом в сторону. И все же нож скользнул по спине, вспарывая кожу. И продолжил движение, пока не ткнулся Лешке в пузо.

Как оказалось, тетя Витя все-таки отреагировала на шум во дворе. Но не сейчас, а какое-то время назад. Не включая свет, она вышла в коридор, открыла дверь, тут смерть ее и настигла.

Игнат включил свет и увидел дядю Валю, вернее, его труп. Он лежал на ступеньках бетонной лестницы. В области живота - несколько ножевых ран, белая майка в крови.

Сушеный рванул назад, кончик ножа царапнул Игната по руке. Но тем не менее, ударную руку он поймал, взял в захват. И одновременно въехал ногой лысому в колено, чтобы тот не помешал провести прием.

В ресторане Лия работала, с блатными хороводила. Может, и сама - блатная кошка. Есть в ней что-то такое зубастое и царапистое, хотя и не злое. Но развратное.

Если Давид все знает, если он начал разговор с предъяв, то сначала нужно спросить с Игната, а потом уже выяснять с ней отношения. А спросить Давид мог, наверняка, у него в заднем кармане джинсов находился кнопочный нож.

Второй снаряд разорвался возле головной машины. Двигатель грузовика мгновенно загорелся, а через несколько секунд с громким хлопком взорвался, отбросив в сторону остатки капота. Над дорогой взметнулось пламя, и тут же пополз черный дым с копотью.

«Тридцатьчетверка» остановилась. Орудие выстрелило, выплюнув вместе со снарядом, струю серого дыма. И тут же под немецкой легковушкой разорвался осколочно-фугасный снаряд. Машину подбросило, она упала на бок в кювет, ее задние колеса завращались в воздухе.

Один из немцев подошел к краю низинки и дал длинную очередь в папоротники. Мишутка не испугался. Он, наверное, был бы рад, если бы его сейчас убили. Но пули прошли мимо, даже не задев мальчика.

Васьков чиркал и чиркал зажигалкой. Вот заплясал огонек, чадя черным язычком…. Шнур загорелся, затрещал, и огонь побежал по нему к пакету с взрывчаткой.

Передвинув ножны с дедовским кинжалом на живот, Руслан с зажатым в руке пистолетом улегся между тюками и прикрыл себя сеткой. Теперь не пропустить момент, когда машина проедет контрольный пункт.

Болванка, выпущенная «Зверобоем», пробила броню моторного отсека немецкого танка. Еще несколько секунд, и из клубов серого дыма вперемешку с паром, взметнулись языки яркого пламени, а потом взорвался бензобак, и в небо ударил с гулом столб огня.

Когда вода была ему по грудь, Галина с усилием бросила в него булыжник. Раздался тяжелый всплеск. Одновременно с камнем под водой скрылся и Виктор.

В эту минуту Виктор испытывал непреодолимое желание убить Графова. Он накинулся на него, как зверь, и стал душить.

Тефин тянул его изо всех сил, но в какой-то момент Герман изловчился и в долю секунду выскочил вон из клетки, захлопнув за собой дверь и задвинув защелку.

План Германа состоял в том, чтобы заманить Тефина в цирк и там скормить его тиграм. - Кто к нам с тиграми придет, тот от тигров и погибнет! – афористично выразил Герман свою мысль, изложив Галине план убийства Тефина.

Учитывая все вышесказанное, нетрудно догадаться, что Герман и Галина стали на студии нарицательной парой. Режиссеры сходились на том, что даже самый творчески слабый из них выглядит Эйзенштейном на фоне Графова с его жалкими киноподелками.

- Отравить? Меня? – все сокрушался умирающий Жнейцер. – Мне такое… и в голову никогда… прийти не могло… - Ну, а мне вот пришло, - усмехнулся Герман. – И знаешь, ты сам меня вдохновил…

— Ты сделал свой выбор, а я свой. — Значит, ты ошибаешься. — Упрямый мальчишка, никогда не говори за других людей. То, что хорошо для тебя, для меня может быть неприемлемым. У каждого из нас своя клетка. Но мы добровольно в эту клетку попадаем, чаво. Я живу так, как считаю нужным.

В мире, в котором вырос Костя, главным являлось не то, как ты выглядел и как хорошо дрался. Все решал характер. Неважно, каким ты был: худым, слабым, слишком мелким или неуклюжим. Ромал смотрел на соперника так, что тот чувствовал привкус проигрыша во рту. Некоторых это пугало, кого-то подзадоривало.

— Игнатьева нужно поставить на место первым. Ты боишься, что он самый сильный, но потому мы с ним и должны пообщаться. Сначала он, а потом Клементьев. — Тоже странный выбор, — пробормотал Даниил. — Странный? Ну нет, это же система, Дань. Все просто: сначала выбиваешь из строя самого сильного, чтобы заявить о себе. А потом берешься за самого слабого.

Захотите поговорить о морали? Обратитесь к священ- нику.

Мне говорили в десятке кабинетов: «Ты вообще понимаешь, что хочешь невозможного? Человек будет получать хоть какую-то пенсию. Анжелика, девочка, спустись с небес на землю».

Брат и сестра стали обучаться в центре для детей с ограниченными возможностями. Именно там им удалось успешно освоить программу начальной школы, проявлять себя творчески, не чувствовать себя неудобными для кого-то.

Кристина, моя сестра, — закрытый человек, переваривает эмоции внутри себя. Я знала, что она боится, ведь я тоже боялась. Но каким-то чудом я добилась, чего хотела. Силы исчезали, но потом вновь переполняли меня. Особенно когда я слышала «Нет, мы вам отказываем, это ваши проблемы». Такой вот парадокс.

Грандиозная эпопея, посвященная тяжелой борьбе с ЖЭКом и жилищным фондом, заняла около двух лет. Списание долга — почти три года. Но вопрос с квартирой был решен! Я позволила себе немного успокоиться и почувствовала: теперь это место — снова наш дом.

Нам помогала тётя, старалась сделать хоть что-то. Я и сама пробовала решать проблему… Кажется, именно тогда мне удалось впервые нащупать собственный характер.

Мама мечтала о времени, когда поздравит меня с аттестатом о среднем образовании, у меня будет выпускной, она сошьет мне самое красивое платье. Мы часто говорили об этом. Помню, мы, дети, сидим у маминой постели, глотая слезы — и я вдруг начинаю смеяться. Может, понимала уже, что слезами не поможешь. Мама говорит: это смех не к добру. Чего ты смеешься?

Деньги обладают огромной силой. Они отрезвляют, приводят сознание в ясность и компенсируют любые неудобства. Коля слышал и другую версию о том, что деньги опьяняют, но такого количества их у него пока не водилось.

Когда точно знаешь, что хочешь, все возможно. Это главный жизненный закон, действующий во всех измерениях

Чтобы обратить человека в ту или иную веру, нужно сначала разрушить его реальность.

Добро не очевидно, как и благие цели.

Объяснения — это мыльные пузыри, которые лопаются так же быстро, как и произносятся слова.

Все ее показное безразличие смывают слезы. Она любит брата. Ей не все равно. Гадкие мысли о том, что ее заботит лишь ее собственный ребенок выветриваются из головы. Обмануть себя не удастся. Слезы льются нескончаемым потоком. Девушка сжимает руку братика.

Звать на помощь? Но кого? Здесь это бесполезно. Кто осмелится выйти из квартиры в темный двор, бросить вызов банде и заступиться за незнакомца? А милиция. Можно даже и не мечтать, что они окажутся в нужное время в нужном месте. Как гласит инструкция, не паникуем, выполняем, после обращаемся.

Собравшиеся шаманы сотрясают ладонями, двигают руками, имитируют вихрь. Массовое погружение в транс. Каждый из них хочет поближе прикоснуться к призванному учеником и так явственно осязаемому миру духов.

Осужденных уже выстроили в ряд, лицом к красной кирпичной стене. За спиной у приговоренных готовятся солдаты и ходит, не находя себе места младший лейтенант Науменко. Михаил Григорьевич смеется. Он не может сдержать улыбки, когда замечает, как Науменко нервно грызет ногти.