Стоило мне взглянуть на статуэтку, как по всему позвоночнику у меня побежали мурашки — казалось, тысячи жучков вышли на парад и идут у меня вдоль спины, перебирая своими ледяными лапками.

Взрослые всегда сами по себе и держатся вместе, а на детей обращают внимание только тогда, когда они болеют или сильно поранятся.

Мама у меня лихая, удалая, отважная и очень-очень умная. А еще она у меня американка, а это значит, что моя мама не придает большого значения глупым старинным правилам. Она любит нарушать их. Бабушка Трокмортон говорит, что я — точная копия своей матери. Не думаю, что из ее уст это можно принимать за комплимент.

Интересно, каким же старым должен стать человек, чтобы иметь право заниматься тем, что ему действительно интересно?

Если умело воспользоваться Сердцем Египта, с его помощью можно уничтожить целую страну.

Внутри ящика лежала искусно вырезанная длинная тонкая статуэтка, изображающая жуткого вида змею с разинутой пастью, острыми чешуйками и огромными клыками. Глаза змеи были сделаны из кусочков красного сердолика. Чувствовалось, что это очень старая статуэтка, пожалуй, древняя, как само Время.

Нести неприятие к себе — сверхзадача, дело жизни. Нужно подготовиться к повышенным эмоциональным нагрузкам прежде, чем начать жить. Иначе все функции организма моментально откажут. Первой уходит система пищеварения, а нервы уже потом. Так что кушать нужно вовремя, и желательно — суп, даже если челюсти перекосило от радости после очередного критического высказывания в адрес.

Можно собирать коллекцию. Для этого имеет смысл покупать одежду, и не очень нужно ее носить. Можно коллекционировать тело. Как хорошо сохранившиеся туфли или пальто. Чтобы в назначенное время вернуть тому, кто их дал. Богу. Или человеку, который пришел от Бога именно за этими вещами.

Какое отец Феодор имеет отношение к христианству, не мне тогда судить было, да и не сейчас, но в 1997-м он еще сохранял романтичное семинарское обаяние, был худ и вместе внушителен. И гораздо более чуток, чем, например, в двадцать первом веке. Он был полезен как примочка к раздраженным от слез векам.

Принять монашество? По детским еще путешествиям вместе с матерью знала, что сейчас монашество — род самоубийства, и не только в приятно-книжном смысле. Это болезни и труд. Выйти замуж? Эта мысль уже давно не приходила в голову, а если и приходила, то дежурно, без последствий. Оставалась работа. И одежда.

Пока станет ясно, что «ты здесь никто», «ты ничто», «ты никто и ничто», «ты не умеешь», «бестолочь», «ты не зарабатываешь» — только формы речи, может пройти две трети жизни.

Нижнее белье было головной болью. Даже бюстгальтеров не носила, потому что из тех, что могла купить, все казались уродливыми. На дорогие бюстгальтеры нравилось смотреть, но представить их как часть себя было невозможно. Такое нужно снимать, а не надевать.

Что ж, с женщин срывают одежды, зато мужчин по закону справедливости обирают до нитки.

Лучше всего та семейная сцена, которую можно не устраивать.

То, что не имеет конца, не имеет и ценности.

Да, верно говорится: брак создается руками мужчины, но семью-то, к счастью, создают женские руки.

Женщины кричат: "Ты - мой бог!" А думают: "Ах ты мой щенок".

Общество было бы идеальным, если б все женщины были замужними, а все мужчины холостяками.

Слушайте, а что такое химия? — спрашивает Дима. Просто слышишь: химия, химия. А что это? Лекарства, говорю я. Капельницы, говорит Яна. Ну не всегда, говорю я, иногда и в таблетках бывает. Значит, просто лекарства? — спрашивает Дима. Да, говорю я, просто лекарства. Только они обычно и на здоровые клетки нехорошо действуют. То есть можно в принципе умереть от химии, а не от рака.

– Боже правый! Выглядит жутковато, – выдохнула Магдалена. – Что это? Деревня для нищих и головорезов? – Почти угадала, – усмехнулся палач. – А вы всерьез полагали, что дюжину грязных палачей пригласят в мюнхенскую резиденцию, угостят вином и фазанами? В Ау палачам самое место. Там всегда есть чем заняться.

Сквозь плечи мужчин Магдалена наконец-то разглядела, что же такое лежит на земле. Она вздрогнула, и Барбара рядом с ней тихонько вскрикнула. Мертвые возвращаются… Магдалена в ужасе уставилась в лицо мумии: в пустые черные глазницы падали снежинки, рот был широко раскрыт, словно в предсмертном крике, который так и остался неуслышанным. «Или в проклятии», – подумала Магдалена.

В комнату вошел человек с белоснежными волосами, собранными в хвост, одетый во все черное. Он был широкоплеч, с массивной шеей и лицом, белым как мел; только глаза сверкали красным, как у крысы. У Магдалены мороз пробежал по коже, и она с трудом сдержала крик. Она знала этого человека, но никак не ожидала увидеть его здесь «Двенадцатый палач, – подумала она. – Господи, знал ли отец об этом?»

– Тогда и с медальоном все стало бы понятно, – добавил Дайблер. – Может, она надеялась замедлить действие яда, вот и схватилась перед смертью за амулет… – При таком количестве ягод даже пресвятая дева Мария бессильна. Как бы там ни было… – Куизль снова показал на труп. – Это было не самоубийство, Михль, а четко спланированное убийство. И убийца разгуливает где-то по Ау…

Только открытия или изобретения улучшают уровень жизни всех людей, но при условии, что они становятся всеобщим достоянием.

Вот одно из неудачных правил сегодняшней экономики: нужно при первой возможности избавляться от человеческого труда, как от расходов.

Растущее влияние фальшивых новостей — это страшная история об алгоритмах, с которыми что-то пошло не так.

Алгоритмические джинны делают все, о чем мы их попросим, но их трактовки могут быть слишком бестолковыми и однобокими.

Компания Apple не создавала тысячи своих приложений. Apple построила платформу и рынок, и к ним стеклись сотни тысяч разработчиков.

Поиск возможностей будущего — это задача не только изобретателей программного обеспечения или машин. В этом состоит задача каждого бизнеса.

Филологи поодиночке не живут. Совсем как хомячки… Филологическая особь не приспособлена к одиночеству. Трындеть об одиночестве — сколько угодно, а посидеть хотя бы минутку в комнате без людей — ударяются в панику.

– Анна действительно была очень милой. Она не была обязана приходить сюда и делать то, что делала, но она сама этого хотела. Я… я очень надеюсь, что вы найдете того, кто это сделал. – Мы уже нашли его, мистер Дрюс, – сказал Декер. – Теперь нам просто осталось узнать, почему он это сделал.

– Очень хорошо, но мы и так знаем, от чего он умер. Огнестрельное ранение в голову, нанесенное самому себе. – Да, но это еще не все. – Что? – Похоже, этот человек уже был мертв, когда стрелял в себя.

– Похоже, Дабни произнес набор слов, в котором не увидел абсолютно никакого смысла никто из присутствовавших. – Полная галиматья? Следствие травмы головного мозга? – Ну, поскольку я сам перенес травму головного мозга, могу сказать уверенно: то, что одному человеку кажется галиматьей, для другого может стать откровением.

Достав телефон, Декер с разочарованием увидел, что под землей связи нет. Проклятье! И тут он вдруг почувствовал, что рядом с ним находится еще кто-то. Потому что этот кто-то только что приставил ему к спине дуло пистолета.

Фотографии папы у нас нет, но Чави ведь ушла не по своей воле. Папа же – по своей.

Потом заскрипела дверь, и я услышала мамин крик, резкий, отрывистый, пронзительный. Фрэнк побежал к ней и встал на пороге, не давая ей войти и со слезами на глазах умоляя ее позвать меня. Увести меня от Чави. Никогда не забуду цветы – разложенные вокруг Чави и у нее в волосах, – желтые, как солнца, хризантемы…

Грязный снег – едва ли не самое отвратительное, что есть на свете. Улицы, однако, расчищены, и тротуары чуточку синеют от соли. Впечатление такое, словно идешь по зарезанному смурфику.

Пересекающий горло разрез выглядит чистой линией, потому что без сознания она сопротивляться не могла. Ни боли, ни страха. У нее не будет шанса пасть подобно Дарле Джин; она не испытает соблазна, не совершит предательства. Сорайда Бурре навсегда останется хорошей девочкой.

Когда нас любят, мы всегда становимся лучше. Ничто не в силах заменить этого.

Семейная жизнь заканчивается не потому, что вы сказали что-то не то, а потому, что вы что-то не сказали.

С усталой покорностью Дэниел потер глаза, словно, стирая заманчивые картины, представшие перед его мысленным взором. – Не уверен, – пробурчал он, – Клодетт совсем не просто завоевать. – Ну, разумеется, не просто, – хмыкнув, согласилась Розалинда. – Иначе за нее не стоило бы и бороться. Верно?

Я всегда любил Рейна, но его стихи впервые прочитал только в крамольном «Метрополе». И сразу стал его вечным поклонником. Боже, как мне понравилось его стихотворение «Перед солнцеворотом»! Я абсолютно убеждён, что более пронзительного, трагического и при этом остроумного поэта у нас не было, нет, и вряд ли уже когда-нибудь появится.

Когда умер Сталин (а мне тогда было почти 14 лет), я с искренним недоумением смотрел на тысячи скорбящих людей, которые были убеждены в том, что после смерти Сталина будет конец света. И уже в Ленинграде моё мировоззрение было окончательно сформировано — я возненавидел и Сталина, и Ленина, и всю подлую советскую власть

Кулаков и Кубасов тогда очень дружили с Горбовским и Кондратовым, который чем-то (блондин, кудрявый, молодой) напоминал мне Есенина. А в 1969 году, когда мы — Миша Ерёмин, Лёня Виноградов и Володя Уфлянд — были уже близкими друзьями, Горбовский посвятил им стихи.

Как приятна эта дополнительная жизнь, которой мы раньше не замечали! Вдруг подаренная нам просто так, ни за что! Могли бы ее и не увидеть, если бы не поплыли сюда! Мы и своей-то жизни порой не замечаем. А так, с воды, все идет перед нами не спеша.

Обнявшись, перешептываясь, заглядывая в ладони друг друга, как в берестяные ямы и земляные кузова, они называются сестрами и совершенно нечувствительно тискают друг друга: игрушечная мать и приемная дочь, старшая сестра и младшая сестра, Вера в силе и духе Феофании и больная девочка в образе Феофании.

С помощью магических ритуалов свои великие открытия делал Исаак Ньютон. Для него не существовало различия между наукой, религией и оккультизмом. Официально Ньютон считается отцом классической физики, поскольку он открыл закон всемирного тяготения, сформулировал постулаты небесной механики и построил первый в мире зеркальный телескоп. Но парадокс в том, что Ньютон никогда не считал себя ученым!

Последние открытия ученых свидетельствуют, что в сверхъестественных способностях людей, переживших какое-то значительное потрясение, травму или даже клиническую смерть, ничего сверхъестественного нет. Сплошная физика.

– Хотите обыскать мои карманы? – Мы считаем, что вы достали содержимое сумки и передали его кому-то в толпе. – Что? – Если вы являетесь второй неизвестной фигурой, то почему бы не быть третьей? – Чепуха, – сказал Ричер. – Джек-прочерк-Ричер, вы арестованы за преступный сговор с коррумпированными и находящимися под влиянием рэкетиров организациями. Вы имеете право хранить молчание...

Потом Аарон спросил про его текущий адрес, что привело к оживленному обсуждению. – У меня нет постоянного адреса, – ответил Ричер. – И что это значит? – спросил Аарон. – Ровно то, что я сказал. Мои слова имеют вполне определенный смысл. – Вы нигде не живете? – Я живу в самых разных местах. Провожу где-нибудь одну ночь и двигаюсь дальше.