Плох тот человек и плох тот народ, который сидит и льет слезы только потому что жизнь складывается не так, как хотелось бы.

Зачем забивать себе голову тем, чего уже не вернешь, - надо думать о том, что еще можно изменить.

– Вы читали Шпенглера? – В руках не держал. – В критические моменты Истории, пишет он, всегда найдется взвод солдат, который спасет западную цивилизацию.

Одни люди рождены повелевать, другие – повиноваться. А он не относится ни к тем, ни к другим.

Когда так давно и хорошо знаешь человека, молчание бывает красноречивей всяких слов.

Может быть, у мужчин, державших в объятьях многих женщин, в смертный час решимости больше, а страха – меньше.

Мне гораздо легче рисковать жизнью ради человека, чем быть с ним любезной, когда мне этого не хочется.

В восемнадцать лет ни голова, ни сердце не болят долго, а ласковое слово может помочь преодолеть большинство невзгод.

Счастливейшее королевство женщины – дом, а высочайшее искусство – править в нем не как королева, но как умная жена и мать.

Помни, погоду в семье делаешь ты и, если у тебя подавленное настроение, не жди солнечных дней.

Сердце, как цветы, – их нельзя открыть силой, они должны раскрыться сами.

Как вы умудряетесь жить здесь без книг? Отберите у меня книги - и я приду в отчаянье.

Дорога трудна – как ее одолеть с такою тяжестью на сердце!

У него нет права на мою жалость. Я отдала ему сердце, а он взял его, насмерть исколол и швырнул мне обратно.

При злом сердце самое красивое лицо становится хуже, чем безобразным.

Предательство и насилие — это копья, заостренные с обоих концов: того, кто пускает их в дело, они ранят больней, чем его противника.

Уже у одного разбойника рубаха на животе была окрашена кровью, и второй прихрамывал на раненную ногу. Илья покачал головой, не понимая, сколько еще Златыгорка собиралась вести такую схватку. Ведь так саблей противника не убьешь, не рубанешь, что есть мочи сверху, не поразишь прямым ударом острия

Двое других, что приближались к костру, этой сабли не видели, а видели только одинокую девушку. Значит, они не чувствуют опасности, подумал Илья. И если это просто грабители, то нападут они очень скоро. Только бы не стрела!

- Скажи, Илья, - неожиданно заговорила девушка, - почему ты раньше не пошел к князю Владимиру служить? Ты уже не молод, ты мудр и хитер. Неужели верил, что ваши князья сами помирятся и станут жить в добром соседстве, как в империи, что в давние времена простирались от моря до моря?

натянутая бабами длинная веревка, которой они были связаны, попала коню под ноги. От страшного рывка попадали и полонянки, и сам Асташ вылетел из седла и полетел наземь. Не успел он подняться, как новый камень, пущенный твердой рукой, ударил его точно в голову.

Ползли слухи один страшнее другого. Кто-то говорил, что будто бы слышали трубный глас архангельский, кто-то видел, что на миг солнце потемнело и в красный цвет окрасилось. Но больше всего шептались у плетней да у колодцев старухи, что местная ведунья Февронья, предрекла проклятье, которое падет на весь Тимофеев род по мужской линии

Тимофей вдруг подскочил к иконе и совершил такое страшное, что многие с криками бросились вон из избы. Взмахнув мечом, он разрубил икону на две части. Разлетелись куски в разные стороны. Одна – под ноги соседям у двери, а вторая под стол, на котором лежала покойная жена.

Затем случилось то, что обычно бывает лишь в фантастических боевиках: инкассаторов разом охватила паника. У всех членов группы страшно заболела голова, появилась тошнота и ухудшилось зрение. А безотчетный страх потребовал срочно бежать из машины.

«Интересным» оказались не сами купюры, а их происхождение. Значительная часть банкнот в нетронутых упаковках «Сбербанка» были украдены около года назад во время бандитского налета на инкассаторскую машину в Зеленограде.

Низовцев сломался. Инструкции, которые ему выдали на случай задержания полицией, у парня закончились

Над этим делом Гуров работал уже почти два месяца. И хотя поначалу он старался двумя руками откреститься от него, но работать спустя рукава не умел. И уж если брался за дело, всегда доводил его до логического завершения, поскольку «висяков» терпеть не мог.

Точилин даже успел удивиться. Улыбка сползла с его лица, пока он несколько мгновений смотрел в дуло пистолета, и превратилась в нечто вроде ребяческой удивленно-обиженной гримасы. А затем над Собачьим прудом прогремел выстрел.

Ему никогда не нравился этот человек. Ни своей фигурой, напоминающей орангутанга, ни манерой речи, внезапно меняющейся с откровенно-дружественной на неприкрытую хамскую. Ни тем более своим отношением к подполковнику – Кульков даже почти и не пытался скрывать свое презрение к менту.

Я, – подтвердил польщенный кот и добавил: – Приятно слышать, что вы так вежливо обращаетесь с котом. Котам обычно почему-то говорят «ты», хотя ни один кот никогда ни с кем не пил брудершафта.

Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!

Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!

Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!

Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!

Как вы умудряетесь жить здесь без книг? Отберите у меня книги - и я приду в отчаянье.

Дорога трудна – как ее одолеть с такою тяжестью на сердце!

У него нет права на мою жалость. Я отдала ему сердце, а он взял его, насмерть исколол и швырнул мне обратно.

При злом сердце самое красивое лицо становится хуже, чем безобразным.

Предательство и насилие — это копья, заостренные с обоих концов: того, кто пускает их в дело, они ранят больней, чем его противника.

Плохо быть запасливым хомяком, если тащить все это приходится на собственном горбу, да еще в воде чуть ли не по шею.

— Граф Лурье Касаль, последний из Говорящих с драконами. — Кира Золотова, адептка Высшей Школы Библиотекарей из Межреальности. А почему — последний? Кто вымер, вы или драконы?

Убью! Вот сначала убью, потом подниму в виде зомби, затем упокою и кол осиновый в сердце, дабы снова не поднялся!

Девчонки — это девчонки, и неважно, ноги у них или хвосты и живут они на суше или в воде.

Куда б пойти, чего б нашкодить!

— Ты! — ткнул он в меня пальцем. — Я! — согласилась с очевидным. — Ведьма! — Ну, есть немного, — не стала спорить. — Немного?! — завопил маг.

«Заслуженный любимец среди детей 2–5 лет». – The Sunday Times

«Как и Майкл Форман, Дэвид Макки умеет использовать юмор и свои выдающиеся таланты художника, чтобы заставить детей задуматься над актуальными вопросами». – Times Literary Supplement

«Чудесная жизнерадостная и сильная сказка, которая прославляет уникальность личности, а также дарит нам одного из самых любимых литературных персонажей». – Junior Magazine

«Никто не делает смешные истории в картинках лучше, чем Дэвид Макки». – Junior Bookshelf

«Заслуженный любимец среди детей 2–5 лет». – The Sunday Times

«Как и Майкл Форман, Дэвид Макки умеет использовать юмор и свои выдающиеся таланты художника, чтобы заставить детей задуматься над актуальными вопросами». – Times Literary Supplement