— Ты давно переступила черту, сестра. Я не раз предлагала принять меры и обезопасить от твоего дара остальных. Но они отвергали эту идею. Что ж, больше поблажек не жди.

У нас есть еще один шанс. По благоволению и милости богов, мы снова отыскали друг друга. И я его теперь не потеряю.

Он любит меня. По-настоящему любит. И это превосходит все самые смелые ожидания, которые я осмеливалась вынашивать. Превосходит все надежды о том, что я найду себе место в этом или любом другом мире. Он любит меня чистой, жертвенной любовью, которая всегда будет ставить меня превыше его собственных нужд.

Я чувствую его любовь. Его вину. Его страх. Мне больно, но я хочу этой боли. Я хочу ее ощущать. Потому что она — его, а он — мой.

Война с фейри кого угодно отвадит от желания просто так даваться в руки одному из этих, будь то союзник или враг.

— Никто не может отрицать воли богов. Ты здесь. И ты станешь спасением Подземного Королевства, так или иначе. Но только когда познаешь свою истинную силу.

— Мы словно дети, увлекшиеся выдумками, рассказываем сами себе красивые сказки. Но у этой сказки не может быть счастливого конца. Все будет потеряно. Это неизбежно. Предсказано Глубокой Тьмой многие столетия назад.

Несмотря на внешнюю суровость и неприступность, он тоже нуждается в добром отношении и искренней любви. Возможно, это единственный способ коснуться его души.

— Хоть у каждого внутри кровоточит глубокая рана, все как один здесь безликие и серые. Подобно тучам, что сейчас нависли над нами. — Я кивнул на небо. — Ты на их фоне — лучик солнца, что пытается озарить своим светом царство жестокости.

Она —моя зависимость и пылкая страсть, неудержимая сила и тайная слабость. Ангел с черными крыльями, которые подарил ей я. Это ли люди зовут любовью?

Способность улыбаться дана только живым. Это знак, и Кристиан не камень, как говорит Тея. В нем еще сохранились светлые чувства.

«Одиночество — моя стихия. Я из числа тех, кто ценит и любит уединение. Слышал, многие избегают подобного состояния, боясь остаться один на один с собой и нескончаемым потоком мыслей. Меня же душат не мысли в голове, а люди вокруг».

— Приют — не место, где следует искать поддержку, заботу и любовь. Здесь волчьи законы и каждый за себя.

— Зачем ты сравниваешь себя с другими? Чжэнь Хуань — это Чжэнь Хуань. Ты лучше всех.

Наложницы тянутся к императору ради статуса, богатства и покровительства. Были ли вообще такие, кто хотел от императора любви?..

Не забывайте, что злые языки страшнее любого оружия. Они могут создать серьезные проблемы.

Люди, живущие в гареме, всегда стремятся к блеску и льнут к силе. Они поклоняются тем, кто забрался на вершину, и считают пустым местом тех, кто остался у подножия.

Я хотела попасть в чарующий мир, наполненный соблазнами и роскошью, с которыми я еще никогда не соприкасалась. И пускай в нем звенели острые мечи и разносился аромат ядовитой пудры, меня все равно тянуло к нему, и я не могла сопротивляться.

— Если в будущем ты станешь любимой наложницей Его Величества, я буду рада, но ты для меня важнее всех почестей и богатств. Твоя жизнь ценнее всего, поэтому постарайся беречь себя.

Я посмотрела в его глаза и увидела в них отражение своей надежды. Мне стало ясно, что иногда даже самые краткие мгновения могут стать началом чего-то великого.

— Не существует войны без крови. Иногда нужно что-то потерять, чтобы достичь цели.

… я не воин, не борец за справедливость, а просто молодая девушка, желающая, чтобы мир стал лучше.

Он позволил мне ее потерять, позволил сломить меня, чтобы стать целителем моих душевных ран, пользуясь тем, что я осталась совсем одна. Он знал, что я буду нуждаться в ком-то, кто поможет мне справиться с этой болью.

Мы были как две половинки, дополняющие друг друга, и наша любовь казалась сильнее любых обстоятельств. Так я думала… А потом получила нож в спину, который застрял там навсегда.

Меня интересовало, как люди жили раньше, что они делали, любили ли они эту жизнь, пока магия не отвернулась от нас и не началась бойня. Ведь были же те, кто выжил, наверняка они были. Кто-то ведь передал эти истории своим детям, а те — своим. Я тоже хотела услышать их истории.

— Это нормально, если тебя не хватает на других, когда ты сам не в порядке. Это не делает тебя плохим человеком.

Может, любви нет и мы просто хотим быть кому-то нужными?

— Не понимаю, как можно использовать оружие против кого-то. — Многие так говорят, пока однажды оно не спасет чью-нибудь жизнь. — Или пока не отнимет…

Он привык помогать людям и ставить собственные интересы и чувства на режим ожидания. Но с Вивьен было иначе. Необъяснимый, почти инородный трепет в груди вызывал порыв не просто помочь, а заботиться. Заботиться о ней. О той, кто не привыкла, чтобы о ней заботились…

— Насколько же нужно любить кого-то, чтобы пожертвовать собой? — Не уверен, что хотел бы узнать…

— Любовь, — уверенно ответил Миллс. — Некоторых она заставляет совершать безумные поступки. Например, сдаться полиции, зная, что тебе грозит высшая мера.

Закрыв глаза, я представляю прекрасное лицо Авы. Она — лесной пожар, вышедший из‑под контроля и набирающий силу с каждым ударом сердца, с каждым вздохом. Или маленький, но ласковый костерок, проникающий глубоко в душу и обдающий меня своим теплом.

Она воплощает в себе все, что я хочу. Она мое гребаное солнце, и я вращаюсь вокруг нее. Без нее я чувствую себя потерянным, словно законы всемирного тяготения на меня не распространяются.

Определенные фигуры во время игры заточены на разные комбинации. Но король всегда король, как и королева не пешка. И поведение людей определяют не только условия, в которых они оказались, но и жизненный опыт.

Моя нервозность растворяется. Его способность успокаивать меня просто поражает. Я прежде не встречала никого, кто понимал бы меня так хорошо, как он.

Я пытаюсь подавить улыбку… но без толку. Словно она мой личный источник витамина D, озаряющая меня светом и пропитывающая своим теплом.Немного ярких лучей, прорывающихся сквозь мою хмурую оборону.

И мир перестает существовать, исчезая в водовороте небытия. Никаких звуков. Никаких запахов. Никакого ощущения времени или пространства. Только мы вдвоем, и я не хочу, чтобы было иначе.

— Только ты принимаешь решение, и только ты принимаешь его результат, каким бы он ни был. Прощаешь себе ошибки, иначе не вынесешь возложенной на плечи ответственности.

Единственное, что сейчас беспокоило ее, — возвращение клинков и месть обидчикам. Любой ценой.

— Я так по тебе скучал... — шепнул он ей на ухо с неослабевающей тоской. — Я тоже, — столь же нежно призналась в ответ Неамара. — И больше, клянусь... больше я никогда не оставлю тебя.

— Верь, Америус. Помощь часто приходит из ниоткуда и не от тех, от кого ее можно было ожидать. А главное, верь в чудо.

— Что от меня потребуется, когда мы окажемся на месте? — пыталась понять свою роль Терезта. — Буду с вами честна. Вам придется ради спасения своего народа отдать то, что вы планировали беречь до конца своих дней…

Единственный выход — это выжить. Вот только эта задача не из простых.

— У меня выдалось тяжелое детство, а футбол оказался единственной вещью, в которой я был хорош. Только он вынуждал других детей смотреть на меня с восхищением, а не с жалостью. Не видеть во мне чудака.

— Раш, я живу здесь. Это моя работа. На кону мой профессионализм. Моя репутация. И… — Тогда мы не позволим никому узнать.

Интуиция говорит мне, что этот мужчина станет разрушением — для моих чувств, моего статус-кво и моего сердца, которое не привыкло к сантиментам.

— Не могу обещать, что не совершу ошибок, но могу сказать, что тебе принадлежит мой завтрашний день и все дни после. Не могу обещать, что мы не будем странствовать, но уверяю, делать это мы будем вместе.

— И все же я собираюсь завоевать тебя, Нокс, — заявляет Раш, делая шаг назад. — Футбол, как и меня, нужно прочувствовать. Но после ты будешь пытаться урвать кусочек при любой удобной возможности.

Только так мои мечты смогут осуществиться. Только так у меня появится шанс. Либо играть в профессиональный футбол… либо ничего.

Возможно, в другой жизни мы стали бы другими людьми и смогли бы быть вместе. — В другой жизни. — Я выдавила улыбку. Он перевел взгляд на мои губы. А после запустил руку мне в волосы, подался вперед и поцеловал.