Я глупо создан: ничего не забываю, - ничего!

Хотя этот мир устроен так, чтобы служить славе, успеху и силе, своих родителей и детей любят, несмотря на их неудачи и слабости – порой из-за них даже больше.

С самого своего рождения я наблюдал, как отец мой терпел неудачи. Сначала он не хотел этого признавать. Затем допустил, что нас ждут тяжелые времена. Когда тяжелые времена не пожелали смягчиться, он стал во всем винить себя и начал трудиться едва ли не усерднее, чем это вообще возможно для человеческой природы. Когда и это не остановило снижения нашего достатка – помню, с каким вожделением набрасывался я на вареную картошку и какое чувство испытывал после того, как съедал крошечный кусочек мяса на обед, – он попытался прибегнуть к новой стратегии. Неожиданно мы стали выращивать разного рода странные нежные экзотические фрукты и овощи, вернее – пытались выращивать: малину, цикорий, заморские дыни. Эти культуры были капризны, ранимы, и убирать их надо было мгновенно, а в противном случае они портились. Вскоре мы вернулись к привычным посевам, а потом стали возникать проекты – санаторий, часовая мастерская, рубка льда на продажу, содержание конюшни.

Горечь, казалось мне, насколько я вообще способен был чувствовать или думать в те минуты, подобна битве души и тела, ополчившихся друг на друга, а такого я никогда не испытывал. Хотя из глаз у меня текли слезы, я стоял прямо и гордо, в совершенном молчании. Я сражался с горечью тем, что не сгибался, и, так и не позволив себе согнуться, полагал, что победил. Увы, я не победил, потому что не сумел понять, что это было только знаком, предвестием.

– Мой дядя однажды принял таблетку аспирина и целый год после этого болел. Вся страна вот-вот угодит в лапы аптекарей и никогда уже не оправится.
– От одной таблетки?
– Одна таблетка ведет к двум, две – к четырем, четыре – к восьми, восемь – к шестнадцати, шестнадцать – к тридцати двум, а тридцать две – к шестидесяти четырем. Вы и опомниться не успеете, как я буду раскачиваться на качелях между аспирином и кофе.

Кадетам кажется, что они обожают карнавал. Им все это действо представляется коктейлем из секса и танцев, а все потому, что у них нет времени подумать хорошенько ни о сексе, ни о смысле танца – тех двух предметах, о которых мне, в моем-то возрасте, размышлять уже бесполезно.

Необходимо отказаться от несуществующей свободы и признать неощущаемую нами зависимость.

Мы не столько любим людей за то добро, которое они сделали нам, сколько за то добро, которое сделали им мы.

Миллиарды лет жизнь на Земле развивалась обособленно. На смену пышному цветению приходил полный упадок. Быть может, где-то были и иные миры, где миллиарды лет жизнь существовала в такой же изоляции.

По ту сторону завесы лежал совершенно неизвестный ему Сектор Вечности. Он, конечно, заглянул перед отъездом в Справочник Времён и кое-что о нём узнал. Но Справочник — это одно, а личное впечатление — совсем другое. Харлан внутренне приготовился к любым неожиданностям.

Люблю поезд. Люблю в нем читать, слушать музыку, смотреть фильмы. Он меня умиротворяет, я становлюсь спокойней, не бешусь, в поезде у меня всегда ровное настроение.

— Вот что, маленький землянин, моё положение уязвимо, и вы, возможно, это сообразили. Я всё-таки дочь доктора Фастольфа, и в Институте есть люди, у которых хватает глупости — или подлости — из-за этого не доверять мне. Не знаю, какие сплетни вы слышали — или сами сочинили, но они смехотворны, иначе и быть не может. Но при всей смехотворности могут быть использованы против меня. А потому я готова на обмен.

Вот и сейчас лишь минуты могли разделять сдерживаемую враждебность толпы от внезапной вспышки кровавой оргии уничтожения.

— Конечно, роботы не могут причинить вред человеку, если знают о присутствии этого человека. Но, видите ли, роботов тщательно проинструктировали, и они убеждены, что на вашем корабле тоже только роботы. А из-за уничтожения роботов они не испытывают угрызений совести. Сдаётесь?

“Продолжать двигаться” – вот его девиз. Не зацикливаться на чем-то. Не оставаться на одном месте слишком долго. Это был единственный способ обогнать печаль.

В любви нет больше и меньше.

Ложь не всегда сразу становится ложью. В трети случаев ложь – это просроченная правда.

Интересно, что бы я сделал, проснись завтра на птицеферме в теле бройлера? Попытался бы открыть клетку, вырубить сторожа ударом клюва и бежать в неизвестность, чтобы меня лиса съела? Или морзянкой отстукивал бы клювом по поилке: „Спасите! Помогите! Это недоразумение!

Правду говорить легко и приятно.

Ишь ты, как негодует! А сам позавчера Верку Попугаеву сглазил! Бедняга полчаса гонялась за Дусей Пупсиковой, возомнив себя бенгальским тигром. А что она орала? “Я тигр-пупсоед!” Надо же такое выдумать!

— Моя мама всегда твердила, что я родилась не из женской утробы, а из бутылки с уксусом и что они с отцом три дня купали меня в сахаре, чтобы отмыть кислоту. Я стараюсь вести себя как следует, но постоянно ныряю обратно в уксус.

Скажите мне, что обычно подразумевается под выражением «Большая Четверка»?
– Полагаю, это выражение пошло от Версальской конференции, потом есть знаменитая голливудская «Большая Четверка», ну а теперь так называет себя начальство любой мало-мальски заметной фирмы…

Может, он не сказал, что любит меня, потому что любил.

ПОЧЕМУ Я НЕ ТАМ, ГДЕ ТЫ

Я похлопал его по плечу и сказал: "Если заглянуть в словарь на слово "оборжацца", там будет ваша фотография".

"Я не верю в Бога, но я верю в то, что в жизни всё жутко сложно"

Не мир страшен, а то, что в нем полно негодяев.

На фига быть жутко органичным, если все равно никто не смотрит?

Это нормально — не разбираться в себе.

— Виновен по всем статьям. Эти радикальные израильтяне, как вы изволили выразиться, — поселенцы, которые не хотят, чтобы коррумпированное израильское правительство лишило их домов. Чтобы им помочь, мы привлекли денежные средства от богатых арабов, которые торговали похищенными произведениями искусства. Украденные предметы были экспроприированы у воров. Возможно, в ваших файлах указано, что эти произведения искусства возвращались первоначальным владельцам.
— За деньги.
— Любой частный детектив берет деньги за свои услуги. Мы просто направляли заработанные деньги на более насущные нужды. Я вижу в этом своеобразную справедливость.

Это "привет" было самым одиноким и холодным за весь месяц. Мы больше не общались и только односложно здоровались раз в неделю. Казалось, мы забыли все слова, которыми общались раньше. Осталось только одно - из шести букв - просто "привет".

Некоторые из детей, по злобе или по недомыслию, звали меня викмас – «бездомная», «полукровка». А еще я слышала о себе такое: «Она человек только наполовину». Понимала я это по-своему и, разумеется, неправильно, поскольку дома мне ничего не объясняли.

Кому-то, скажем, за счастье опрокинуть в себя с утречка стакан бормотухи, но разве сие означает, будто следует потакать беспробудному пьянству, а не дать пьяницам и спаивающим их прохвостам как следует по рукам? А как быть, если рук — превеликое множество и они тянутся не к какой-то бутылке портвейна, а к казне, положение новорожденной республики тяжелое, враг буквально стоит у ворот?

А надежды у меня скромные. Я живу надеждой, что завтра меня накормят вкуснее, чем сегодня.

— Справедливо или несправедливо — какая разница, — сказала она. — Людям нужно найти виноватого. Если есть преступление, они хотят знать, кто его совершил. Они не любят оставаться в неведении.

Мужчины должны рождаться в маленьких шерстяных костюмчиках, которые с годами будут расти. Это позволило бы избежать общения с вечно суетливыми и недобросовестными портными.

Я уверена, что Швейная Машинка облегчила бы человеческие страдания ничуть не меньше, чем сотня сумасшедших домов, — а может быть, и намного больше.

— Префект и его сподвижники ошибаются так часто, во-первых, потому, что у них отсутствует отождествление, во-вторых, потому, что они неточно оценивают или вовсе не оценивают тот интеллект, с которым им приходится иметь дело. Они принимают в расчет только свои представления о хитрости и, разыскивая что-нибудь, имеют в виду лишь те способы, которые они применили бы сами, если бы им вздумалось что-нибудь скрыть.

Не знаю, — продолжал Дюпен, — какое на вас впечатление производят мои доводы, но осмелюсь утверждать, что уже из этой части показаний — насчет хриплого и визгливого голоса — вытекают законные выводы и догадки, предопределяющие весь дальнейший ход нашего расследования. Сказав «законные выводы», я не совсем точно выразился. Я хотел сказать, что это единственно возможные выводы и что они неизбежно ведут к моей догадке, как к единственному результату.

Так продолжалось год, два, а мне показалось, что лет десять. Я перебиралась с одной сцены на другую, терпела один крах за другим, все шло из рук вон плохо. Я избавляю Вас от рассказа о моих трудностях с «Амбигю Комик», со всеми театрами, со всеми казино, со всеми полициями мира. Я избавляю Вас от рассказа об обидах, которые он наносил мне своими связями с актрисами, об оскорблениях, которые он позволял себе высказывать в мой адрес публично и наедине, я опускаю все, что мне пришлось вынести. А еще говорят, что я была холодна!

Я была в голосе, воздух океана укрепил мои голосовые связки, и я инстинктивно тотчас же попала в тон оркестру. Я усиливала звучание голоса, слышала, как он взмывает вверх, более трепетный, более могучий, более чистый, чем когда-либо, потом ширится, взрывается, отодвигает потолок, стены, люстру «Оперы». Я почувствовала, как он преодолел настороженность всех присутствующих, вознесся и покорил их, увлекая за собой. Мой голос, как говорили тогда – мой золотой голос, должно быть, и в самом деле был таким, раз вся толпа, воодушевившись, поднялась и запела вместе со мной во все горло. В конце гимна я раскинула руки, мое платье превратилось в знамя, его синие, белые и красные цвета смешались, слились и обвились вокруг моего тела,...

Безжалостность и простодушие этого признания, порывистость ее фразы и безусловная искренность, которую она выражала, поразили, естественно, всю гостиную; отчаяние юных было под стать смущению взрослых.

Всё равно есть опасность провалиться в единственную проблему, превратиться в твой случай, когда из головы не идут обидчики, их безнаказанность, не знающая исключений и конца…

И помни, что человек счастлив, когда в балансе находятся все сферы его жизни. Поэтому «помечтай» в своем Дневнике на разные темы:

• здоровье (здоровый образ жизни, цели, связанные с внешностью, самочувствием);

• любовь, отношения;

• работа, деятельность (какой ты видишь свою идеальную работу или, возможно, какой деятельностью занимаешься для души);

• дом, быт (где бы ты хотела жить, чем себя окружать);

• отдых, путешествия, досуг (как ты хочешь отдыхать, куда мечтаешь поехать, чем заниматься в свободное время);

• духовное развитие;

• деньги, материальные ценности;

• самосовершенствование (возможно, ты хочешь пойти на какие-то курсы или развить в себе какие-то качества).

Не забывай, что вы – в одной лодке. В отношениях не может постоянно вести кто-то один, вы танцуете общий танец, под одну музыку, близко друг к другу. А не что ты выплетаешь бачату в одном углу, а он медленно перемещается в ритме румбы.

Я очень советую тебе смотреть на кризис именно как на шанс. Ведь его действительно можно использовать с умом и себе во благо. Да и боевой эмоциональный настрой тебе только поможет, ведь если ты хочешь исправить ситуацию, тебе нужно мобилизовать все силы, а не печально наблюдать, как уходит под воду корабль с названием «Я думала, это лучшие отношения в моей жизни».

Когда мы сталкиваемся с трудностями или сложной ситуацией в отношениях, почти всегда, мы не благодарны другому человеку. Вместо этого, мы заняты обвинениями другого, за проблемы, которые мы имеем с ним, а это означает отсутствие благодарности. Вина никогда не будет делать отношения лучше, и она никогда не сделает вашу жизнь лучше. В самом деле, чем больше вините, тем хуже отношения получаете, и тем хуже ваша жизнь становиться.

Если вы благодарны за работу, которая у вас есть, если даже она не работа вашей мечты, вещи начнут изменяться, так что вам будет нравиться ваша работа все больше и больше, и все виды возможностей для работы внезапно появятся.

Любовь никогда не бывает ошибкой, даже если она безответна.

Разве в жизни каждого из нас не встречаются коротенькие главы, кажущиеся сущим пустяком, но воздействующие на весь дальнейший ход событий?..