Запах такой, будто здесь годами томился дневной свет, пока не сквасился и не протух.

Она посмотрела на Питера Уолша. Взгляд, пройдя насквозь годы и чувства, неуверенно коснулся его лица; остановился на нем в поволоке слез; вспорхнул и улетел, как, едва тронув ветку, птица вспархивает и улетает. Осталось только вытереть слезы.

Законы наследственности неумолимы, научно доказанные истины не могут быть опровергнуты.

...я отнюдь не желаю, чтобы вы считали меня неразумным человеком. Разум привел меня к этим выводам, ибо, к сожалению, разум-то к ним и приводит.

В моей морали, религия это или не религия, нет места кровожадному злодею.

Вот вам иллюстрация последнего открытия, сознание не есть непрерывная линия, а скорее - пунктирная.

Ни разу в жизни почтенная, всеми уважаемая собака не подвергалась столь унизительному обращению со стороны ничтожной старой палки.
- Что же она сделала такого, эта палка? - спросил Фьенн.
- Она утонула, - ответил патер Браун.

— Наш мир — жестокое место. Сильный и способный биться — только такие могут выжить. Сила, конечно, может принять разные обличья, но готовность пустить её в ход и, как правильно заметила наша прекрасная сидха, не уклоняться от поединка — необходимые составляющие, как в должной алхимической смеси.

— В каждом должна содержаться тайна, ибо всё наше стремление — это тяга к неизведанному, и если об идущем с тобою рядом известно всё и в точности, то какой смысл…

Я веду себя так, как считаю правильным, а другим свой закон не навязываю.

Мы бродили по улицам, доходили до моего дома. Там он увлекал меня в подъезд и целовал: мне открылась прелесть поцелуев. Неважно, как звались эти воспоминания: Жан, Юбер или Жак — эти имена одинаковы для всех молоденьких девушек.

Но люди втягиваются. Только перережут им пуповину, они привязываются к другим вещам. К зрелищам, звукам, сексу, деньгам, миражам, матерям, онанизму, убийству, к утренним похмельям в понедельник.

Передавали рэп. Я не мог разобрать, чего он там рэпaeт.

В нашем публичном мире, где каждый блогер доступен миру, как ипотека для молодой семьи, нужно уметь сохранить что-то лишь для себя. Наверное,должна быть у любви кожа, которая скрывает биение двух сердец от чужого дыхания...

Она слишком долго верила в чудеса и пряталась за сказкой. Одноклассники давно и открыто смеялись над ней, а Тося считала, что это лишь безобидные шутки, от которых всем становится весело.

Я металась между ними. Что-то доказывала, убеждала. Причем меня не покидало чувство, что меня просто рвут на куски. Мой внутренний голос совершенно обессилел, выдавал только «ах», да «ох». Прабабушка не могла справиться с моими кавалерами. Приходилось все делать самой.

Есть одно слово, которое нужно записать на скрижалях нашего сердца золотыми буквами. Это слово "НАДО". Слову "ХОЧУ" вообще доверять нельзя, хотя бы оно и предлагало правильнейшие вещи: спать на голом полу, получить третье высшее образование, прочитывать по семь книг в неделю и купаться в проруби. Просто потому не верить, что оно "ХОЧУ". Завтра оно все равно поменяет планы, предложит какую-нибудь другую ерунду, предаст и бросит, потому что оно "ХОЧУ".

Господи, у меня же замечательная мама - она критикует, но никогда ничего не запрещает!

Если кто-то относится к представителям видового меньшинства, это вовсе не значит, что он не может быть мелким, тупоголовым, зловредным засранцем?

"Навстречу бурям и мечте,
Не устрашаясь ничуть,
К своей заветной высоте
Держи упрямо путь.
Когда начнет тебя манить
Благих советов хор,
Непросто будет поступить
Ему наперекор.
Но пусть ничто тебя с пути
Прямого не собъет.
Ты в даль гляди и знай, иди-
Вперед,вперед,вперед!"

– Платье твое могу постирать...
– Прекрасно, постирай!
Интересно будет на это посмотреть! Донских с тазом и хозяйственным мылом, то еще зрелище.
– Отлично, – он сложил руки на груди, – снимай!
Ирина Молчанова "Дневник юной леди".

Переживать из-за погоды могут только те, у кого нет проблем посерьезнее.

Ксения Беленкова "Симптомы любви".

Другой никогда не может узнать, до какой степени я страдаю, потому что он другой, а не я.

Без тебя мне не надо было быть сильной, и я стала слабой.

Мне нравится видеть, как люди встречаются, может, это и глупо, что тут скажешь, нравится, как люди бегут навстречу друг другу, нравятся поцелуи и слезы, нравится нетерпение, рты, которые не могут наговориться, уши, которые не могут наслушаться, глаза, которые не могут вобрать в себя все перемены сразу, нравятся объятья, воссоединения, конец тоски.

Если ты не получаешь от меня писем, не думай, что я их не пишу.

-А почему тебе грустно от красивых песен?
- В них все неправда.

Число людей, живущих сейчас на земле, больше, чем число умерших за всю историю человечества. Другими словами, если все одновременно захотят сыграть "Гамлета", кому-то придется ждать, потому что черепов на всех не хватит.

Какой конец я выберу? Прыгну или сгорю? Пожалуй, все-таки прыгну, потому что тогда не почувствую боли. С другой стороны, может, и сгорю, потому что это все-таки оставляет шанс на спасение, а если и нет, то ведь чувствовать боль все равно лучше, чем совсем ничего не чувствовать, правда?

Наступил ноябрь, стало рано темнеть, и вместе с темнотой ко мне заявлялась старая знакомая – тоска. Она уже не наваливается, как серый зверь. Она вгрызается в моё сердце, погружает в него свои когти, осторожно нащупывает то зёрнышко, что колотится «тук-тук-тук», и нежно, прислушиваясь, сжимает его.

- Ха, ну очаруешь там богатого старичка, - подмигнула Ляля, - какого-нибудь старого турка, он тебя будет называть "мой медовий курага" или "слядкий рахат-люкумчик", обвешает золотишком...
- Ляля, перестань!
- Шубу из лисы подарит! Или у них там в Турции нет лис? Тогда на рыбьем меху! Рыбы-то у них завалялись?

Да, – мягко сказал он, – я люблю её. Но не думайте, что я собираюсь объясняться ей в любви. Меня ждёт…
Последние слова он произнёс чуть слышным шёпотом. Мартини подошёл ближе:
– Что ждёт?..
– Смерть.

— Гроувер, дорогой,— улыбнулась она сатиру,— не забывай, пожалуйста, как правильно пользоваться салфеткой. Не надо ее жевать.

Не очень-то легко было убедить Пола Блофиса, что наш гость предпочел спуститься по пожарной лестнице. Но так как люди обычно не имеют привычки растворяться в воздухе, ему ничего не оставалось, как поверить этой сказочке.

- Скорей! - выдохнул Гроувер. - Конечно, постарайся не уронить на нас потолок, но все-таки поторопись!

Луч фонарика, который держала в руках Аннабет, обежал арки восьми туннелей. Насколько я мог видеть, они были совершенно одинаковые.
- Сюда, - скомандовала она, показывая на один.
- С чего ты так решила? - поинтересовался я.
- Применив метод дедукции.
- Значит, это всего лишь твое предположение?
- Ладно, пошли.

Перси, - предупреждающе шепнула Рейчел.
На что я чрезвычайно остроумно отозвался:
- А? Чего?

— Зевс уничтожит вас! — пообещала она. — Аид заберет твою душу!
— Braccas meus vescimini! — звонко крикнул я.
До сих пор не пойму, как у меня выскочила эта латинская фраза. Думаю, она означала: «Пошла в задницу! »

Она назовет вас дерзким, а вы назовите ее жестокой. Женщины очень любят, когда их называют жестокими.

— Возьми-ка вот книжку почитай.
Ефрем остановился как бык, посмотрел мутно.
— А зачем — читать? Зачем, как все подохнем скоро? Оглоед шевельнул шрамом:
— Вот потому и торопись, что скоро подохнем.

Появляется взрывом один человек в жизни другого.

Дьявол труслив; он не показывает своего лица. Он не имеет сущности, распылен на миллионы частичек, коварными червоточинами проникающими в кровь и душу.

Почему-то нам всегда кажется, что мы умрем в собственной постели, в окружении близких нам людей. Забавно. Ведь зачастую случается нечто неожиданное — и ты вдруг осознаешь, что жизнь кончена, и в панике пытаешься умчаться от смерти, хотя на самом деле едва шевелишь руками и ногами, а солнце, раскачиваясь, словно маятник, неумолимо опускается на тебя, как ты ни стараешься улизнуть из-под него.

...Отказаться от благополучия ради того, чтобы немного посмотреть мир, взглянуть краем глаза на океан… а что дальше? Ветер всегда приносит нас к подножию той же стены. Толкает под колеса нью-йоркского такси. На темную аллею. В лютый холод. — Нельзя все так бросить и бежать, — сказала я. — Я знаю, что говорю. Пробовала.

Гадание - всего лишь способ открыть то, что тебе уже известно.

Счастье. Невзыскательное, как бокал шоколада, или непростое, как сердце. Горькое. Сладкое. Настоящее.

...негодяй может исповедовать любую религию.