...с женщинами вечно тонешь в болоте реальности, иначе говоря - в словах.

Это так по-английски - копить все в себе!

Машины нынче стали членами нашего общества.

Суть любовного письма как раз и заключается в провозглашении уникальности...

Когда ты кругом не прав, чувствуешь что-то вроде свободы. Не нужно бороться, бессмысленно подбирать аргументы.

Сотрудничество- вот основа наших первых успехов на охоте, сила, вызвавшая эволюцию языка, клей, соединяющий нас в общество.

Скверная политика со временем сказывается на любом бизнесе самым скверным образом.

«Сухопутного моряка» море всегда поражает – как запретный плод, прекрасный и опасный.

Покой обычно ассоциируется с тишиной и одиночеством, верно? Трудно представить себя в состоянии покоя на перегруженной станции метро, так ведь?

Я читал, что есть две вещи, не испугаться которых невозможно, сколько себя ни приучай: неожиданный шум и головокружение. Я бы добавил третью, а именно – стремительное и неотвратимое приближение знакомого убийцы.

В любовь тоже трудно поверить, спросите любого влюбленного. В жизнь тоже трудно поверить, спросите любого ученого. В Бога тоже трудно поверить, спросите любого верующего. Что же вы заладили – «трудно поверить», «трудно поверить»?

Даже если жизнь тебя изрядно побила, новая боль, хоть и пустячная, кажется нестерпимой.

Звери не умеют сравнивать. Они принимают всё как есть.

Я употреблял мало и с опаской и все время ждал,когда же три моих соквартирника - все они курили дурь по-черному - окончательно дегенерируют,превратятся в идиотски хихикающих идиотиков.Пока что они попросту получали гораздо больше удовольствия,чем я.

Эксплуатация, у нее тоже есть инстинкт самосохранения.

Господи Иисусе, да сколько я видел детишек, одевающихся точь-в-точь одинаково и при этом заявляющих, что это они для того, чтобы «отличаться», «не быть, как все».

За торговлю одним из самых безобидных наркотиков, какие известны человечеству, ты поимеешь двадцатку строгого, за торговлю тем, что ежегодно сводит в могилу сотни тысяч людей, можно поиметь рыцарское звание.

В глубине души мне всегда было ровно по фигу, что там думают обо мне другие, но в то же самое время это меня очень волновало.

"Цветы всегда готовы наполнить наши дома своей красотой и нежностью"

...я ждал, я отсчитывал каждый день и, несмотря на то что оставалось их тысячу, с наслаждением отсчитывал по одному, провожал, хоронил его и с наступлением другого дня рад был, что остается уже не тысяча дней, а девятьсот девяносто девять.

- Каждый сверчок должен знать свой шесток, - глубокомысленно изрёк ворон. - Выше головы не прыгнешь. Что недоступно, то недоступно... Успокойся!..

Что же касается до моих сокровеннейших нравственных убеждений, то в настоящих рассуждениях моих им, конечно, нет места. Пусть уж это будет так; говорю для очистки совести. Но вот что я замечу: что во все последнее время мне как-то ужасно противно было прикидывать поступки и мысли мои к какой бы то ни было нравственной мерке. Другое управляло мною..

Он предлагает, в виде конечного разрешения вопроса, — разделение человечества на две неравные части. Одна десятая доля получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью десятыми. Те же должны потерять личность и обратиться в роде как в стадо и при безграничном повиновении достигнуть рядом перерождений первобытной невинности, в роде как бы первобытного рая, хотя впрочем и будут работать. Меры, предлагаемые автором для отнятия у девяти десятых человечества воли и переделки его в стадо, посредством перевоспитания целых поколений, — весьма замечательны, основаны на естественных данных и очень логичны. Можно не согласиться с иными выводами, но в уме и в знаниях автора усумниться трудно.

Что может быть глупее глупого добряка?
– Злой дурак, ma bonne amie, злой дурак еще глупее,

– Нет, я сам угадал: Ставрогин если верует, то не верует, что он верует. Если же не верует, то не верует, что он не верует.

– Я всю жизнь не хотел, чтоб это только слова. Я потому и жил, что всё не хотел. Я и теперь каждый день хочу, чтобы не слова.
– Что ж, каждый ищет где лучше. Рыба… то есть каждый ищет своего рода комфорта; вот и всё. Чрезвычайно давно известно.

Вообще, сколько припомню, он в это время был как?то особенно зол и даже позволял себе чрезвычайно нетерпеливые выходки чуть не со всеми. Странно, что ему как?то все прощали. Вообще установилось мнение, что смотреть на него надо как?то особенно. Замечу, что он с чрезвычайною злобой отнесся к поединку Николая Всеволодовича. Его это застало врасплох; он даже позеленел, когда ему рассказали. Тут может быть страдало его самолюбие: он узнал на другой лишь день, когда всем было известно.

...– вы не ответили на мой вопрос: „почему?“ Я настоятельно жду ответа.
– Не ответил „почему?“ Ждете ответа на „почему?“ – переговорил капитан, подмигивая; – это маленькое словечко „почему“ разлито во всей вселенной с самого первого дня миросоздания, сударыня, и вся природа ежеминутно кричит своему творцу: „почему?“ и вот уже семь тысяч лет не получает ответа. Неужто отвечать одному капитану Лебядкину, и справедливо ли выйдет, сударыня?

...уж вернее предположить, что тут просто понадобилась моя ничтожная жизнь, жизнь атома, для пополнения какой-нибудь всеобщей гармонии в целом, для какого-нибудь плюса и минуса, для какого-нибудь контраста и прочее, и прочее, точно так же, как ежедневно надобится в жертву жизнь множества существ, без смерти которых остальной мир не может стоять...

Наполнять романы одними типами или даже просто, для интереса, людьми странными и небывалыми было бы неправдоподобно, да, пожалуй, и неинтересно. По-нашему, писателю надо стараться отыскивать интересные и поучительные оттенки даже и между ординарностями.

...он сам удивился своему необыкновенному волнению; он и не ожидал, что у него с такою болью будет биться сердце.

Не из одного ведь тщеславия, не всё ведь от одних скверных тщеславных чувств происходят русские атеисты и русские иезуиты, а и из боли духовной, из жажды духовной, из тоски по высшему делу, по крепкому берегу, по родине, в которую веровать перестали, потому что никогда ее и не знали! Атеистом же так легко сделаться русскому человеку, легче чем всем остальным во всем мире! И наши не просто становятся атеистами, а непременно уверуют в атеизм, как бы в новую веру, никак и не замечая, что уверовали в нуль. Такова наша жажда!

Человеческий организм, как и любой другой, есть материальный объект, его легко повредить, но трудно исправить.

Как полицейские, выслеживающие преступника, мы ползем к истине на четвереньках, вглядываясь в мельчайшие следы.

Вот маленький факт. Когда-нибудь вы умрете.

Он старался поверить, а это никогда не сулит ничего хорошего.

Он сделал мне кое-что, этот мальчик. Всякий раз делает. Это единственный вред от него. Он наступает мне на сердце. Он заставляет меня плакать.

Толпа занималась тем, чем занимается толпа.

Случай всегда ведет к следующему случаю, точно как риск несет в себе новый риск, жизнь — новую жизнь, а смерть — новую смерть.

Хуже мальчишки, который тебя ненавидит, только одно-мальчишка, который тебя любит!

Наше дело – защищать людей от тьмы, а не отвлекаться на хорошеньких девушек.

Она была далеко не красавица, но я имею свои предубеждения также и насчет красоты. В ней было много породы… порода в женщинах, как и в лошадях, великое дело…

…и к свисту пули можно привыкнуть, то есть привыкнуть скрывать невольное биение сердца.

Король был влюблен, дофин и принцессы маркизу ненавидели, королева держала нейтралитет. Дружбы не получилось.

Дама должна смеяться очень тихо, прикрыв лицо веером. К тому же это позволяет скрывать желтые или выпавшие зубы.

Вашему ребенку необходимо, чтобы к нему относились с уважением. Ему важно, чтобы его выслушивали взрослые, ему необходимо видеть, что его собственные чувства и мысли не безразличны близким. Он должен чувствовать себя полноправным членом своей семьи. Это совсем не означает, что он должен "добиваться своего" - у ребенка нет стремления тиранить, а есть только желание участвовать в жизни семьи.

Дети, которые часто бывают неудобны учителям из-за своей зажатости, или наоборот — чрезмерной активности, неуправляемости, а случается, и агрессивности, нуждаются в опеке педагога значительно сильнее других. Очень часто их неусидчивость, непослушание и стремление нарушать правила — не что иное, как крик о помощи, попытка заинтересовать собой, привлечь к себе внимание и получить хоть каплю заботы и душевного тепла, которого им так не хватает.

Существуют вещи, о которых многие не просто мечтают, к которым изо всех сил стремятся. Вещи, которые иные люди считают своей главной целью, за которые борются, не жалея времени и усилий, а подчас и не выбирая средств. А достаются эти вещи тем, кто не только не приложил к этому усилий, а кому они вовсе и не нужны.

Я действительно не представляю, как можно жить в доме, где не пахнет кофе, горячим хлебом или какой-нибудь другой едой.

- Мы никогда не согласимся друг с другом, - сказал он.
- Согласимся не соглашаться, - предложил марсианин.