– Он сказал, что мне нельзя никому об этом рассказывать. Если он узнает… – Здесь только мы двое. Я никому не скажу. Кто велел тебе никому об этом не рассказывать? – Я не знаю… Тот парень – который прислал мне электронные письма со всеми инструкциями. Который сказал мне, что я должна делать. Так что… Боги все-таки не дурили голову Джемме. Но кто-то определенно дурил.

Джемма ничего не ответила. Она едва слышала его. Ее взгляд был прикован к лезвию, которое он держал в руке. Она уже видела этот нож раньше. Вообще-то некогда и сама купила точно такой же. И в точности таким ножом была убита Виктория Хауэлл.

Джемма поежилась, не понимая, что это было. Кровь ей только померещилась? Но даже без нее костюм был в точности таким, как тогда. Никакого парика на Виктории в тот вечер, конечно же, не было – ее собственные волосы были пепельно-белыми, именно такой длины, и… – У меня было два младших брата, – послышалось откуда-то сзади.

Самое время нагнать страху! Давайте отпразднуем канун Дня всех святых в доме Виктории Хауэлл! Большой выбор напитков, потрясающая музыка, размахивающие ножами психи, а еще убийство! Маскарадные костюмы не обязательны, но тебе стоит прийти в костюме, чтобы мы тебя не заметили, пока не станет слишком поздно!

– А это еще что за пятно? – спросила женщина в форме. Оба фонарика теперь нацелились на ее куртку. – По-моему, это кровь. – Нет, – попыталась объяснить Тео. – Это грязь… Но это была не грязь. Грязь выглядит совсем по-другому. И пахнет совсем по-другому. И тут она кое-что вспомнила. Вспомнила… большое пятно крови. – Мисс, – произнес коп мужского пола. – Нам нужно, чтобы вы прошли с нами.

– Гм… Я хотела бы сделать здесь маникюр… Это заведение мне порекомендовала подруга. – Ну, – ответила Барбара, – обычно ногтями у нас занимается Джемма, но у нее на сегодня все расписано. Могу и я вас принять, если хотите. Или вы можете записаться на… – Нет… Я надеялась, что их сделает Теодора. Стразы со стуком разлетелись по столу, а Джемма принялась неловко нащупывать выпавший пинцет.

Знаете, когда женщина крайне внимательно внимает словам супруга? Это случается тогда, когда ее верный спутник жизни запирается в ванной и начинает шепотом говорить с кем-то по телефону.

- Знаешь, думаю, надо любить тех, кто неожиданно пришел в твою жизнь, даже котов, потому что неожиданностей не случается, ничто не происходит просто так. Вдруг эти животные - наши ангелы-хранители?

Я не успела даже ахнуть, как кот шмыгнул в коридор. С воплем «милый, стой, мы сейчас поедем домой!» я, забыв, что из одежды на мне только свитер и колготки, ринулась за ним. Но разве можно поймать испуганное животное? Скинув туфли на каблуках, я побежала босиком по длинному коридору, оказалась на «перекрестке», поняла, что беспризорника никогда не найти, прислонилась к стене и заплакала.

- Недавно один дядька выиграл в новогоднюю лотерею миллиард. Хотите знать, где он взял билет? Везунчик пошел выбрасывать мусор, увидел в баке скомканную бумажку, взял ее. Оказалось, билетик! И - опля! - обрел невероятную сумму. Кто-то выкинул свою удачу, а кто-то подобрал.

«Никогда не радуйся в полдень, что день удался. Подожди ликовать до того момента, когда спать ляжешь, - все способно измениться за секунду. Вместо солнца над твоей головой скопятся тучи, и такая гроза начнется!»

- Успех - это гора, на вершину которой ты, не теряя веры в правильность избранного пути, взобрался, весь в синяках. Поднимался, падал, разбивал лоб, терял все что имеешь, провожал взглядом тех, кто ушел от тебя, обозвав неудачником.

А его жизнь определенно налаживалась... Новая жизнь здесь... И пусть она по-прежнему зависела от многих переменных и неизвестных, хоть бы даже от недоброжелателей из будущего, которые зачем-то его сюда заслали, теперешнее существование нравилось ему все больше и больше...

Группа засланцев из Службы эвакуации пропавших во времени расположилась на очередной конспиративной квартире, чтобы вновь обсудить подготовку к Романовским торжествам, защиту царя и Отечества. Диктофон традиционно писал все для истории, хотя вот уже несколько лет большинство присутствующих не обращало на него особого внимания. Говорили, что хотели. И часто не по делу.

Если бы в подклете церкви отсутствовали только два сундука и один мешок, как планировал прежний Двуреченский, – это говорило бы о том, что обнос старообрядческого схрона все-таки был, в теле Двуреченского все-таки сидит беглый офицер ФСБ, а нынешний чиновник ваньку валяет, притворяясь обычным губернским секретарем. Хотя...

В Москве начала XX века стояла поздняя осень. А ранним утром уже особенно ощущались заморозки. Но все равно вокруг было благостно. Несмотря ни на что, гостю из будущего было приятно идти по полупустому городу, снова слышать диковинную речь, присущую своему времени, да изредка уворачиваться от конных экипажей.

Рита что-то беззвучно шепчет. Капитан вслушивается и пытается разобрать слова. Но ничего не получается. В конце концов он просто теряет сознание. ...Очнувшись уже в знакомых интерьерах Сандуновских бань, да в 1912 году! Откуда он с таким трудом срулил несколько недель назад обратно в будущее. Причем сделав это ценой собственной жизни!

Но будьте осторожны со своими желаниями, даже потаенными и не высказанными вслух, ибо они имеют свойство сбываться. Как, собственно, и произошло. Когда опер из XXI века попал... опять же в Историю… И сразу на 111 лет лет назад! Да еще и очутившись в теле бандита – Жорки Ратманова, вора-рецидивиста и капорника Серебряного века.

Граната полетела под бензовоз, вторая взлетела вверх и упала на кабину машины. Буторин закрыл голову руками и бросился в сторону, в примеченную им канаву. Он упал, вскочил, и тут весь мир вспыхнул ярким огнем и жаром. Буторин не понял, упал ли он сам, или его швырнуло на землю взрывной волной.

В этот момент, поливая очередями то место, где он лежал минуту назад, трое словаков бросились с криками вперед. В одном из них Шелестов узнал офицера. Длинная очередь с фланга, неожиданная для врага, сделала свое дело – все трое, один за другим замертво повалились в траву, роняя оружие.

Максим повел стволом и дал короткую очередь. Один из солдат тут же рухнул в траву, вторая очередь прозвучала почти одновременно, когда Шелестов успел навести оружие на врага. Третий отпрыгнул в сторону и залег за стволом дерева. Видимо его пули не задели.

Шелестов успел выставить руки и принять удар ладонями о приборную доску, щепки полетели на лобовое стекло, но толстый металл капота «шкоды» выдержал удар, и машина вылетела в парк под густые кроны деревьев и сразу полетела вниз по склону.

Реакция у Шелестова была мгновенной. Он даже не успел подумать о том, что человек за спиной не станет сразу стрелять. По крайней мере, заминка в пару секунд будет. И Максим использовал эти две секунды, мгновенно просунув ствол своего пистолета под мышку и, не целясь, выстрелил в незнакомца.

Как только Буторин увидел спину офицера, он тут же шагнул из-за дерева навстречу солдату. Перед ним мелькнули испуганные расширившиеся от страха глаза, а потом он просто зажал врагу рот рукой и дважды ударил снизу вверх ножом под ребра.

Глеб насадил на ветку свою шапку, вытянул руку, так что мишень показалась над поверхностью. Ему было достаточно несколько раз качнуть приманкой, как тут же немцы перевели на нее свой огонь. Все больше и больше пуль выбивали земляные фонтаны, поле перед окопом словно бурлило от раскаленного свинца. От оружейного грохота заложило уши.

Огонь становился все плотнее, капитан не мог даже шелохнуться, обстрел не утихал ни на секунду. Глеб больше не всматривался в черную стену земляного вала, он уткнулся лицом в землю, стараясь утонуть в небольшом углублении, куда пристроился после последней перебежки.

Неожиданно из сырого марева прямо на них шагнул немецкий автоматчик. Видимо, он тоже не ожидал такой встречи, поэтому на несколько секунд замер с открытым от удивления ртом. Зато капитан Шубин отреагировал мгновенно – выхватил из-под ремня нож и ловко вонзил его в горло замешкавшемуся фашисту.

Чтобы успокоить животное, он стащил с плеча автомат и дал очередь вверх. Пули с визгом прошли совсем рядом с капитаном, ударились в ствол, выбивая во все стороны острые щепки. Глеб прикрыл глаза: терпеть, только терпеть, чтобы не выдать себя.

Неожиданно внизу послышался шорох. Шубин пружинисто подскочил на месте, в руке блеснуло широкое лезвие ножа. Он не взял с собой для вылазки на вражескую территорию огнестрельное оружие. Здесь в нем мало толку: громкими выстрелами, в случае чего, можно привлечь ненужное внимание. Разведчик должен действовать бесшумно – наблюдать, следить, передвигаться. И убивать.

Шубин уже хотел было подойти еще поближе под прикрытием деревьев, но неожиданно блеснул луч фонарика. Часовой из охранения провел снопом света по темноте кустов, будто разрезал ножом черный пласт темноты. Глеб едва успел упасть на землю.

Сосновский выстрелил дважды в бандита за столом, который взялся за автомат и прыгнул влево, оставляя возможность стрелять и маневрировать Когану.

Машина вильнула и, не сбавляя скорости, понеслась по улице, а к безжизненному темному телу на снегу стали сбегаться люди. Буторин тоже подошел, глубоко засунув руки в карманы. Ему и без осмотра было видно, что человек мертв.

И тут Сосновский застонал, попытался привстать и повалился на пол. Женщина вскрикнула, кинулась к гостю и тут же замерла. По руке мужчины потекла кровь.

Коган, глянув в отражение в стекле, убедился, что за ним увязался самый молодой из этой троицы. «Хорошо. Заинтересовал я их», - усмехнулся Коган. Он осмотрел себя в стекло. Надо себе кликуху подходящую придумать. Филин! А что, очень даже похож.

Сосновский умудрился не показать, что ведет наблюдение за наблюдателями. А то, что они есть, он понял сразу. Двое, и действуют не очень профессионально. Или новички, или уверены, что «объект» даже не подозревает, что за ним кто-то может следить в таком глубоком тылу.

Он и машину оставил за квартал от места встречи, и время назначил точное, чтобы встреча произошла мгновенно, чтобы лично убедиться, что за лейтенантом нет хвоста. Ставки в этой операции слишком велики.

Майор медленно оглянулся, приняв рассеянный вид, при этом внимательно рассматривая пространство, стараясь подметить каждую мелочь. На зрение он не жаловался, но, даже сейчас офицер не мог предположить, где их «хвост». Неужто так умело спрятались, что даже они, разведчики с опытом, не могут никого засечь?

Тут же справа и слева поднялась стрельба. Это оживились те, кто отделились от их группы. Стрелял Юргис, стреляли оставшиеся с ними бойцы. Напарникам ничего не оставалось, как палить из револьверов наугад в темноту, в то время как остальные «братья» вели огонь из немецких автоматов.

Звуки выстрелов, которые раздались где-то далеко, резко отрезвили. Майор тут же остановился и, едва не положив по своей армейской привычке руку на бедро, принялся крутить головой по сторонам. Капитан напряжённо всматривался в темноту.

Все четверо выскочили из-за стеллажей неожиданно. Сторож немного опешил от появления незнакомцев, что сыграло им на руку. Но, старик, похоже, и впрямь был не промах: Паша отлетел на добрых пару метров. Остальным пришлось повозиться. Спустя какое-то время, старик лежал на топчане, во рту у него был кляп, руки и ноги связаны веревкой.

Николай оказался прав. Обладавший чутким сном капитан, проснулся среди ночи от звуков выстрелов, звучавших где-то далеко, вскочил с кровати и кинулся к дорожному мешку, в котором у него лежал пистолет.

Василий и Николай многозначительно переглянулись. Линию поведения они выбрали правильно: бродя по улицам городка, нет-нет, да и оглядывались по сторонам, старались держаться подальше от патрульных милиционеров, да и придали себе вид людей настороженных.

Олег вскарабкался на рельсовую решетку, приподнял голову. Пуля прошла на бреющем полете, вторая выбила гравий под носом, хорошо, что в лоб не попала… Он сполз обратно. Подполз Вениамин, стал приподниматься. Олег схватил его за ворот, стащил вниз. Еще две пули улетели в «молоко».

Откуда взялись? Потерялись, отстали от своих? Грязные, страшные, с щетинистыми, опухшими от комариных укусов лицами. Каморин запоздало вскинул автомат. Плотно сложенный зэк ударил ногой по стволу, выбил оружие и хищно засмеялся. Паршиво как-то все складывалось…

Автоматная очередь пролаяла из кустов за оврагом. Пули красиво сбили ветки с сосны, и они посыпались на людей. Олег распластался, прикрыл голову. За спиной на поляне ревел вертолет, в него загрузили раненого Марченко. Машина еще не ушла, пилот тянул резину. Рев двигателя заглушал все прочие звуки.

- Хотите сказать, его не расстреляли… - Хансен передернул плечами. - Странные у вас порядки, Натали. То присуждаете высшую меру всем без разбора, то милуете тех, кто ее заслуживает… Хотите сказать, как только этот тип доберется до телефона, он начнет сдавать всех, кого не сдал три года назад?

Он схватил охранника за ворот – совсем утратили чувство опасности, месяцами ничего не происходит – рванул на себя, сдавил предплечьем горло. Некогда убивать – напарник вряд ли станет смотреть – отшвырнул от себя, тот судорожно хватал ртом воздух, бросился за стекло, где изменившийся в лице сотрудник уже рвал ПМ из кобуры.

Откуда взялся в тюремной одежде хирургический скальпель? Похоже, запасы в эту ночь делал не только верный помощник. Лезвие, как в масло, вошло в живот. Сжимать рукоятку было неудобно, но убийца старался. Инструмент использовался по назначению – для разрезания глубоких тканей.

И такая возможность ему представилась, Сава действительно находился в гостинице. Причем уже отдыхал после сеанса. Паша даже успел заметить проститутку, которая выходила из номера. Выходила торопливо, радуясь, что наконец-то закончила. Не в том возрасте Сава, чтобы радовать молодые развратные тела.

Метро, толпа, толкотня, толстяк инстинктивно приложил руку к боковому карману куртки. Также инстинктивно Паша почувствовал это движение. Раз, и пальцы уже в кармане, два, и бумажник уже в руке. Но Паше этого мало, он ведь ворует не из нужды, ему нужен адреналин.