каждая Аскеза делает вас более «прокачанным» в духовном плане, вы начинаете понимать многое из того, о чем раньше даже не думали. В вашем фокусе внимания оказываются те самые вещи, которые ведут вас к вашей цели

Аскеза — это, прежде всего, индивидуальная сакральная практика человека, ваш личный кармический (практически юридический в светском понимании) договор со Вселенной

любой совершеннолетний, здравомыслящий (выражаясь юридическим языком — дееспособный) человек любого пола, вероисповедания и национальности может взять Аскезу

Аскеза же — это временное и частичное ограничение (или усложнение путем внедрения новых атрибутов) конкретного фрагмента вашей жизни, и человек, берущий Аскезу, вовсе не становится монахом и может в остальных сферах жизни продолжать ее на прежнем уровне, все в тех же ярких красках и разнообразии

С помощью практики Аскезы вы аккумулируете энергию за определенный период времени (от 21 дня), и затем эта энергия направляется на реализацию вашей цели. Процесс накопления энергии происходит посредством отказа от какого-либо элемента вашей жизни или же, наоборот, внедрением чего-то нового в обиход

Эта книга станет вашим уникальным пособием в современном мире, требующим для достижения успеха обязательного понимания своего энергетического состояния и законов энергии Вселенной. А эта книга — инструмент для управления своей энергией для достижения целей

Иногда легче быть сильными ради других, чем позволить себе слабость и боль.

Я думала, Харпер воплощает в себе все, чем я хотела быть, но у этой монеты две стороны. На каждую секунду, когда она держалась молодцом, приходится другая, когда Харпер разваливается на части.

Я резко втягиваю воздух и оглядываю попутчиков с большей настороженностью. Кто-то из них лжет.

Я научилась обращать внимание на то, от чего по шее бегут мурашки. Когда первобытный, нутряной инстинкт говорит мне, что что-то не так. И именно это он говорит мне сейчас.

— Ты поедешь с незнакомыми людьми? — А что, у меня есть выбор?

Она не намерена вас прощать, — покачала головой Марьяна, прищурилась и с презрением добавила: — Я бы тоже не простила. Нет ни одной причины вас прощать. За отнятую жизнь нужно платить.

Я все ждал, когда же на сцену выйдет истинный Стас Платов. Злобный псих и социопат, кидающийся на все живое. За что? А просто так! Потому что ему в голову стрельнуло. Я до сих пор вспоминаю, как ты на моего дядьку накинулся… вцепился в него, чуть не задушил. И вот опять. Ты больше ничего и не умеешь, только всех ненавидеть. Шею, значит, мне свернешь? Ну, попробуй. Сил-то хватит, доходяга?

Как же это примитивно и объяснимо. Почему мы ищем зло там, где его нет, но, казалось бы, где оно должно быть… в то время как Стас Платов просто боится воды…

Стас, ты ничего не исправишь. Нельзя исправить то, что уже произошло.

— Как тебе, подруга? Он задушил меня. — На шее мертвой Лиды багровели пятна. — Он задушил меня, ты видишь? Видишь? А ты стояла и смотрела, как он душит меня. Ты ничего не сделала, паршивая тварь! Ты не спасла меня!

На этот раз она хотя бы могла бороться. Если лесу суждено поглотить ее, то не так, как это было в прошлый раз. Либо она не упадет в кучу листьев, либо вовсе не очнется. Сон должен чем-то завершиться.

Все приемы, которым она научилась у психологов, внезапно забылись, оставляя ее наедине с оголенными чувствами. Если бы кто-то в этот момент дотронулся до нее, мог бы получить разряд электричества и отлететь в сторону — так ей казалось.

Рина смахнула налипшие на ресницы холодные пушинки и подумала, как долго можно идти по ней вперед, не встретив никого и ничего на пути, и как долго можно пробыть там одной, не будучи найденной, замеченной, не будучи спасенной от отчаянного одиночества. От этих мыслей стало холодно.

Наклонившись, она зачерпнула воды, чтобы сделать глоток. И увидела, что держит не воду, а кровь. И руки в этой крови. И лицо. И тело.

Это правда: они не одинаковые. Пусть даже одногодки, студенты, между ними стояла преграда. Рина вдруг почувствовала желание исправить это. Неужели она не сможет забыть какой-то жалкий день? Один день, ведь до этого она забыла целую неделю.

Быть одиноким — не значит быть несчастным. Люди находят невероятное количество моментов для счастья, даже когда их не с кем разделить.

Вы спрашиваете, почему я не взяла ребенка помладше. Что ж, такие дети редко остаются в приюте. Маленьких детей легче воспитать в соответствии со своими представлениями об идеальном чаде. Тогда как Киллиана было поздно менять. Его можно было только полюбить.И когда я решилась на этот шаг, то знала, что не смогу стать ему матерью, так как она у него уже есть. Но я могла стать ему любящим другом.

В жизни каждого человека есть только один период в жизни, когда он безнадежно, беззаветно счастлив. У каждого он свой. Когда молод, и душа тоже молода, и мысли…И тело еще не отягощено болезнями, когда все мечты кажутся светлыми, когда близкие живы и всегда рядом. Когда осень не внушает тревоги и тебя радуют листья — потому что с ними можно играть и потому что ты не видишь в них признаков увядания.

Любовь не обессиливает, напротив, она дает тебе силы.

Но если ты не способен выразить любовь другому, есть только один выход. Погрузиться в нее с головой.

Вы боитесь смерти. Это вполне естественный страх, более того, он фундаментален. Каждый человек в той или иной степени несет в себе зачатки этого чувства. Кто-то принимает его, кто-то вуалирует, уходя в загул и загружая себя работой так сильно, чтобы только не осознавать его.

Надежда. В Закулисье она умирает первой. Только остатки ещё некоторое время волочатся.

Неудачи в Закулисье неизбежны. В них нет ничего постыдного. Другое дело, что таким образом ты, по сути, рискуешь домом, друзьями и семьёй — уже становится не так спокойно, верно?..

В Реальности вы обычно рассуждаете так: призраков не бывает, просто что-то померещилось. Воображение разыгралось. Просто тени и темнота.Ничего там нет. Рассуждения, в общем, правильные — для Реальности.

В отличие от мира, который вам известен как Реальность, Закулисье поделено на несколько уровней. У каждого уровня свои особенности и закономерности, каждый по-своему опасен и населён жуткими обитателями. По крайней мере, так гласит теория.

Если знаешь о смертельной опасности, она не становится менее смертельной. Оттого мне и непонятно, почему многие люди продолжают искать проход в Закулисье. Но мне и самому не оставалось ничего другого, кроме как снова посмотреть опасности в лицо.

Сет сдержанно улыбается, когда открывается вторая створка. За вратами простирается огромное озеро, на поверхности которого полыхает пламя. Малакай инстинктивно отшатывается, но Изменчивый, ухмыляясь, подталкивает его вперед. В Дуате нет пути назад.

Внутри я словно полностью онемела. Стараюсь ничего не чувствовать: ни надежду, ни горе. Нужно все исправить. Я всегда все исправляю. Это моя работа.

Геката спрашивала ее о самом сильном страхе. Я же, наоборот, мечтаю узнать заветное желание Нефертари и исполнить его.

Ярость, горе, страх и ненависть переплетаются, рождая безумный поток мыслей в голове, и я чувствую себя зомби. Хочется наказать кого-нибудь за свои страдания, но при этом у меня не осталось сил, даже чтобы поднять лист бумаги.

— Я больше ничего не ищу, леди де Вески. Но слышал, что вы делаете это очень хорошо. Причем предметы, которые утеряны целую вечность назад.

Понимаю: это не самое мудрое решение, но каждому человеку нужна цель в жизни. Обычно женщины в моем возрасте мечтают реализоваться в профессии и построить карьеру, влюбиться, возможно, выйти замуж и родить детей. Ничто из перечисленного меня не привлекает. Однако без цели мое существование не имеет смысла.

Если сравнить нашу семью с библиотекой, то папа — это книги, прочно стоящие на полках, Энн — смотритель, заботящийся о них, спасая от пыли, а мама — свет, помогающий им встретиться. Какое место в этой стройной системе занимаю я? За двадцать лет мне так и не удалось выяснить.