— Знаешь, Натан, если людям суждено встретиться, то ни одна сила на свете им не помешает. Раньше я не верила в это, теперь же я понимаю, что все произошло не просто так.

С каждым днем мне начинает казаться, что я живу не своей жизнью. Будто действительно когда-то существовал совсем другой я. Он был сильным и смелым, бросался под меч ради друга, рисковал собой ради девушки.

Влюблялся я всего раз, это было настоящее чувство, но даже его я не смог сберечь. И с тех пор я закрылся окончательно, перестал подпускать кого-либо ближе дозволенного.

Ритмы нашего дыхания сравнялись, словно были одним целым. Могу поклясться, что и наши сердца кружили в ритме одного танца. Это было неземное чувство, новое, совершенное. Я не хотел его отпускать…

Песня была прекрасна. От каждого слова у меня внутри все дрожало. Сердце бешено колотилось, восторг был в каждой клеточке тела.

Мне хотелось, чтобы поскорее наступил вечер и Гедеон исполнил свою угрозу. Закинет на плечо и утащит куда вздумается.

Я отвлекся. Что со мной такое? Впервые за время наших выступлений, но вроде бы никто из зрителей не заметил. Мне нужно было собраться!

Да я вас сейчас всех заблокирую! Вам просто завидно, что я имела возможность обнимать вашего любимого кумира, а вы нет.

Все же Гедеон пел потрясающе. Для меня песня звучала бы намного приятнее, не будь она такой громкой и тяжелой, но даже я невольно заслушалась, а грохот ударных вторил ритму моего сердца.

— Кто вообще додумался включить пункты о заботе, поддержке и помощи артисту в наш договор? — он мягко усмехнулся. — Это был ты, — серьезным тоном ответил я.

Он понял, что ему не хватает этой мелодии… Он болел без нее, как без воздуха. И тоска занимала все его силы!

Музыкант не может жить без музыки, а маг — без магии. Но сила, как и твой меч, — лишь инструмент.

Желая счастья и процветания только для своих детей, вы забываете, что дети есть у лесов и болот. Добывая свое счастье с помощью меча и топора, за счет чужого горя, в конце концов, вы останетесь совсем одни. И тогда уж ненавидеть будет некого, кроме самих себя.

Мужчина пел о великой битве, что сотрясла мир. Он пел о потере, которая стала страшнее смерти. Он пел о горе, которое было столь велико, что поглотило сам свет. Индрик повествовал о том, как беловолосая дева почернела от тоски… Он пел о черном единороге.

— Деяния эльфов и сидов прекрасны, однако они предсказуемы, однообразны… Они видят красоту и повторяют ее, но… Люди… О, люди! Они находятся в вечном поиске!

— Мой путь светел и прям, как путь солнца. Но, признаться, я сам не всегда столь же умело иду по нему. — Жрец бросил тяжелый взгляд на серое небо за окнами. — Знаешь, Сай, порой так сложно… не быть человеком.

Мы соприкоснулись, и почву выбило из-под ног. От одного случайного касания.

Небо стало темней, и легкий сумрак сгустился вокруг, укрывая в своей тени Изабелл вместе с ее секретами, о которых никто не должен был узнать.

Белла ощутила, как внутри нее зарождается почти забытое ею чувство: неодиночества. Она понимала Даяну как никто. Будь ты какой угодно: богатой или бедной, глупой или же умной, все равно будут те, кому ты понравиться не сможешь.

Когда тебе что-то повторяют с определенной периодичностью — волей-неволей начинаешь прислушиваться.

Что-то определенно произойдет. О, звезды, прошу, только не сегодня.

К Белле на мягких лапах начала подкрадываться паника, чтобы потом внезапно напасть прыжком тигра, не оставляя жертве ни единого шанса на спасение.

— Я не дам тебя в обиду, — прошептал он. — Больше никогда. Из-за моей наивности и глупости ты пострадала, и я не позволю этому повториться. Теперь ты в безопасности.

— Я считаю, что латте — это молоко с кофе, а не кофе с молоком. Настоящий кофе — это зёрна, кипяток и стойкое желание взбодриться, — высокомерно заметил он. — Всё остальное — пародия на кофе. — Не знал, что ты философ, — не скрывая смешок, произнёс Белый.

«Не думаю, что любовь — это зло», — рассуждал Александр. — «Всё зависит от людей, которые делят это чувство».

— Хотел поинтересоваться, если позволите, почему вы выбрали именно такую надпись на худи? — «LOVE IS EVIL», — сказала она. — Любовь — это зло. Почему? Потому что это правда.

Алиса плакала в душе, вздрагивая от скребущегося чувства в груди, и кусала губы в немой мольбе о том, чтобы проснуться, если это был очередной кошмарный сон. Однако это была реальность. Болезненная, рвущая на части душу острыми когтями реальность.

Глубокое чувство справедливости — вот топливо, на котором работал следователь Александр Белый.

– То, что девушке изменяет парень, ещё не повод для чрезвычайных мер. Он мог поехать добровольно… Я вспыхиваю – в буквальном смысле слова. Кощеев на миг окутывается чем-то белым и искрящимся, от него веет холодом, а когда он протягивает руку и гладит меня по голове, слышится шипение, как от раскалённой сковороды. – Сам-то понял, что сказал? – интересуется маг даже с некоторой жалостью.

– Что ж вы так неаккуратно, Катенька?.. – уточняет он с притворным участием в голосе. – Если уж убивать кого, то тихонечко, чтоб никто не видел, никто не слышал, никто прикопаться не мог – а вы что же?..

По этому поводу тоже есть куча норм, правил и разъяснений, но прямо сейчас я понимаю только три вещи. Если я откажусь от освидетельствования, Сашка умрёт. Если я соглашусь и окажусь виновной, он, идиот такой-сякой-разэтакий, умрёт тоже, во имя этой долбаной справедливости, и выметать из этой комнаты нас будут одним веником. А если я выживу… Сама его придушу, честное слово!

– Константин Кириллович, – недовольным тоном поясняет министр, – работает на Особый отдел. – На полставочки, – тут же поправляет маг прежним дребезжащим голоском. – Возраст, знаете ли, давно уж на пенсию пора, но куды ж, если специалистов нет… – Да тебя если отпустить, ты со своим стажем пенсионный фонд разоришь, – ворчит шеф, ощупывая древко копья.

В кабинет влетает Сашка с копьём наперевес. Дальше всё случается очень быстро. Сашка, не останавливаясь, бросается на Кощеева, тот размазанной чёрной тенью подрывается с места. На мгновение время будто замирает, сквозь стену огня я очень чётко вижу, как они стоят, вцепившись в копьё – то самое, из кабинета шефа, и искорки бегут по древку, собираясь на кристаллическом наконечнике.

Ручной дракон – это, разумеется, круто. Пока не заведёшь его себе. Нет, плюсы, конечно, тоже есть. Например, можно почувствовать себя героиней древней легенды, или, наоборот, современного фильма – как же, прекрасная дева с драконом на плече! Причём любоваться все интересующиеся будут исключительно издалека – комнатные породы редко бывают огнедышащими, а вот зубы и когти никто не отменял.

Стрит лежал на спине, раскинув руки. Рядом валялся пистолет. Капюшон сбился, открыв лицо. И Павел подумал, что встреть он этого человека в толпе, ни за что бы не подумал, что перед ним – серийный убийца.

Два выстрела слились в один, Павел почувствовал, как Лиза под ним сначала сжалась в тугой комок, дернулась, а потом вдруг расслабилась и затихла. Он услышал призывный свист и поднял голову: Шарьяж стоял возле неподвижно лежащего на земле тела.

Лиза переводила взгляд с бабушки на мать и обратно. У обеих были странно похожие строгие лица. – Дед не умер, твой отчим его убил. Лиза ахнула.

Павел внутренне возликовал. Заглотил! Заглотил наживку, тварь сутулая! Сейчас нужно быть очень осторожным. Натянуть леску с наживкой, а вот подсекать только вместе с Шарьяжем.

Раздался удар, словно короткий взрыв, Павел вздрогнул, и к нему вдруг вернулся слух. Он различил звук бензопилы, шум проезжающих машин, разговоры прохожих.

От толпы, окружившей плотным кольцом место аварии, отделился человек, одетый в темный бесформенный балахон с капюшоном, опущенным на лицо. Человек потянулся одним боком, постоял несколько секунд, словно пережидал боль, и двинулся в противоположную от дороги сторону.

– Никто не делает того, чего не хочет, Вера. Запомни это. Люди несчастливы, потому что выбрали быть несчастными. Слабы, потому что выбрали быть слабыми. Эта ваша Летняя Дева делает то, что делает, потому что ей нравится такая жизнь

Холод – это милосердие. Мысль родилась в глубине сознания, импульсом пронеслась по самым кончикам пальцев. Холод – это покой. Зима – это спасение.

Видимо, это и значит вырасти. Начать самой исправлять свои ошибки.

Все, что ты чувствуешь, — правда.

— Запомните раз и на всю вашу вечность — никогда никого не жалейте. Жалость бывает губительна. Всегда доводите дело до конца.

— Скажите мне, есть ли какой-то смысл в вашей жизни? — Ты, — не задумываясь ответил он.

— Я позабочусь о тебе и подарю целый мир. Ты станешь сильной, неуязвимой и никогда больше не почувствуешь боли. Никто на этом свете не сравнится с тобой. Тебе понравится, обещаю. Я научу тебя жить, покажу настоящую жизнь.

— Если тебе так тяжело убивать девушек, учись убивать мужчин, — посоветовал ей Эдгар. — С твоей ангельской внешностью, моя красавица, это будет проще простого. Однако легче ей не стало.

В твоем распоряжении целый мир и бесконечное время, а ты не хочешь приложить ни малейших усилий, чтобы стать умнее или сильнее.

— Я убила тебя, мой обреченный мальчик, — всхлипывала она его кровью. — Неизвестно только, кто из нас мертвее…