Мы передавали им одежду для побегов, они устанавливали контакты с Дахау. Мы снабжали их бумагами, они передавали наши письма в концлагеря. Мы стали единым движением сопротивления. Но ни один из них так и не узнал, что АННФ появился потому, что так решил я.

Особенно меня поразил отчёт о Владиславе Каролевской. Её шесть раз оперировали, вводили сульфаниламид, исследовали кости, мышцы и нервы. Её тело стало полем для экспериментов, а её жизнь — инструментом в руках врачей, которые, казалось, забыли о клятве Гиппократа. В отчёте холодно констатировалось, что она «выжила, несмотря на тяжёлые повреждения».

Она взмахнула кнутом, и тонкий кожаный хвост прошёлся по спине женщины, оставляя багровую полоску на серой ткани. Несчастная вскрикнула, но не двинулась с места. Она знала: шаг в сторону — смерть.

Менгеле повернулся ко мне: — Вам интересно увидеть операцию? Сегодня у нас как раз есть подходящая пара. Я понял, что это приглашение — проверка, но мой положительный ответ приведёт меня еще дальше в этот белый, стерильный кошмар.

Удар был быстрым, но я успел уклониться. Я не хотел драться, но знал, что если упаду, то уже не встану. Фриц бросился на меня снова, но я, используя ловкость, которую развил, выживая на улицах, поймал его руку и резко дернул на себя. Фриц упал на пол, его друзья замерли в нерешительности.

Когда в январе 2022 года силы ОДКБ предотвратили попытку государственного переворота в Казахстане, очень много голосов в Турции, причем голосов влиятельных, прозвучало в том духе, что «на его месте должен был быть я!». В том смысле, что на месте ОДКБ должны были выступить некие «тюркские силы быстрого реагирования» и их необходимо создать буквально вчера.

Балансирование зарубежных игроков по украинскому конфликту корректируется лишь одним способом — российскими успехами на поле боя. Которые, когда и если получат характер доминирования «ножа» над «маслом», довольно быстро убедят колеблющихся партнёров, включая и Турцию, изменить свои внешнеполитические предпочтения в нашу пользу.

В ходе переговоров турецкая сторона нередко использует аргумент, что она «рискует», углубляя отношения с Россией. Внесем ясность — это чистой воды переговорная манипуляция, призванная поднять значимость Турции как партнера, чтобы монетизировать её при обсуждении конкретных сделок.

Война сулит неизбежный мирный период, когда Украину, рано или поздно, придется восстанавливать. И турецкие строители будут здесь, без сомнений, главными кандидатами на выполнение работ.

Пик стратегического российского интереса к своему южному соседу пришелся на 2022-2023 годы и сейчас он — на паузе. Россия обратилась с масштабными начинаниями к альтернативным игрокам. В конце концов, не одна Турция может похвастать своим выгодным географическим положением в нужном нам регионе.

Инициативы, исходившие от руководства России, будучи в высшей степени стратегическими, выводили за скобки наличие серьезных политических противоречий. В „обычной жизни“ такие предложения не делаются.

– Не принимай его слова близко к сердцу, Марвин, – сказал Хайнлайн. – Господин Роттман не со зла. Он просто волнуется за своего пса. – За пса, – повторил Марвин. – Именно, за того, который пропал. Марвин долго думал, потом наконец произнес: – Пропал. И улыбнулся.

– Хороший песик, – подзывал ее Хайнлайн. – Посмотри- ка, что дядя Норберт для тебя припас… Малое существо претерпело не менее мучительную смерть, чем Адам Морлок. Когда его агония подошла к концу, Хайнлайн стоял на кухне и продолжал свой анализ.

Раздался грохот, а за ним – глухой, нервный стук. Хайнлайн резко обернулся. Тарелка разбилась вдребезги, а Адам Морлок исчез за рабочим столом... Стук исходил от каблуков его замшевых ботинок, которые судорожно барабанили по кафелю. Человек с родимым пятном медленно умирал в мучительной агонии. Он бился в судорогах на полу. Хайнлайн бросился ему на помощь – но все было тщетно

Хайнлайн попробовал паштет. Он знал – да, знал, – что тот не удался, но был не в состоянии составить о нем собственное суждение. Соленый? Пересоленный? Несъедобный? Он не различал этих оттенков вовсе. Норберт Хайнлайн утратил вкус.

Рана, хоть и болезненная, почти не кровоточила. Он ожидал шишку, а может, и головную боль. Но все это пройдет, казалось ему. Мелочь, досадное недоразумение – он скоро забудет об этом… Хайнлайн ошибался.

Хайнлайн глянул через его костлявое плечо в окно. Подростки бросились наутек. Главный убрал нож, обернулся и показал Морлоку средний палец. Тот в ответ помахал ему рукой – вежливо, почти снисходительно. – Норберт?.. – прохрипел старик. – Да? – Почему ты не даешь мне умереть?

Перед шкафчиком стояла вполоборота молодая женщина. При неровном колеблющемся свете свечей я не сразу узнала ее. Зато она меня, похоже, сразу узнала. Недовольно скривившись, она процедила: - Ты! Опять ты!

- Вы звали меня, ваше преосвященство? - Звал. Ты непременно должен восстановить нарушенное равновесие. Если не сделать это сейчас – последствия могут быть самыми, самыми плачевными. Он строго нахмурился и снова произнес те же слова: - Ex malis eligere minima… выбирай меньшее из зол! Добро нужно делать из того, что есть. Если в мире нет ничего, кроме зла – делай добро из зла!

На всякий случай я позвонила в дверь Артема, вдруг он дома? Но никого не было, так что я спокойно открыла дверь своими ключами, которые прихватила в ту ужасную ночь совершенно машинально, просто сунула в сумку, когда еще не знала, что человек, с которым я прожила почти год, привел в дом какую-то швабру и уложил ее в нашу постель, стоило мне уехать на одни сутки.

…он как раз справился с замком багажника, крышка багажника с чмокающим звуком поднялась… И вдруг лицо малолетнего уголовника удивительным образом переменилось, он побледнел, как полотно, губы его затряслись, глаза, уставившиеся в багажник, округлились, и он тонким, почти детским голосом выкрикнул: - Мама!

Портрет был написан мастерски. Тщательно выписанные складки фиолетового одеяния, живое, выразительное, властное лицо, прекрасно переданный характер пожилого мужчины… И этот мужчина был мне знаком…

В прихожей было темно, а на лестничной площадке горел какой-никакой свет, и этот свет тусклым призрачным ореолом окружил фигуру незнакомца. Это был мужчина, довольно высокий и крупный. Должно быть, он еще не видел меня – я стояла в темноте, к которой его глаза еще не привыкли. Незнакомец проскользнул в дверь и обернулся, чтобы закрыть за собой дверь квартиры…

Понимаю, я слишком о многом тебя прошу. Но знаю, что никто другой не справится с этой задачей лучше тебя.

Если магия в самом деле существует, тогда возможно что угодно.

И все же она не могла отрицать, что видела, каким он стал. Не могла отрицать, что он, стоящий перед ней, человек, сотканный из тьмы, опровергал все известные законы природы. Он разрушил ее представления о реальности, побудил к отчаянному поиску ответов, к поиску истины.

Что это было за чувство – страх? Трудно сказать. Но ощущения непривычные, будто в ней пробуждалось что-то с давних пор спящее.

Магия способна творить чудеса, Чарли.

От судьбы не убежишь, верно? Она все равно рано или поздно настигнет, положив на лопатки, разбив нос и сломав пару ребер. Так лучше встречать ее испытания вовремя и стоя на ногах. Больше шансов остаться целым.

Виски — лучший ужин, придуманный человечеством.

Он протянул руку, за которую я тут же ухватилась. — И почему я должен бегать и искать невесту по всему двору, как цепной песик? — А почему я должна сидеть около тебя, как послушная кукла? — спросила я, с силой сжав его ладонь в попытке причинить хоть немного боли. Лукас не ответил.

— Я не собираюсь тебя убивать, Лола, — прошептал я, пытаясь поймать взгляд голубых глаз. Девушка распахнула веки. — Очень жаль, — тихо отозвалась она, а затем раздались оглушительные овации. Я усмехнулся. Лола всегда знала толк в помпезности и эффектности.

— Свадьба состоится, Лола. Мы ничего не изменим, — я старался сохранять спокойствие, но выходило скверно. Она, кажется, была создана, чтобы играть на моих нервах. — Делай, что хочешь, но отмени ее! — Что изменится, Лола? Раньше ты была не против моего общества. — Неужели ты так сильно боишься остаться один?

У каждого своя ноша.

Юность – один из Зверей Апокалипсиса, самое опасное чудище, более дерзкое, чем Солнце.

Улыбаясь, мы обращаем дьяволов в ангелов, врагов – в друзей, чашу с ядом - в любовный напиток.

Утром все люди одного возраста – и отцы, и дети.

У них, должно быть, не меньше полусотни маленьких богов: каждый может выбрать себе своего бога, как таблетки в аптеке.

- Я не верю в богов – только в благое. Боги требуют жертв; благое дается всем.

- Что еще случилось? – крикнула Хенни. – В доме пожар? Ну ладно, хоть согреемся.

— Это все ко гда-нибудь закончится, — тихо сказала она. — Ты останешься здесь. — Я останусь. Здесь. В Бостоне. В любом другом штате или стране. В любом месте, где будешь ты.

— Но я не смогу не обращать на тебя внимания, хаос. Я не смогу не смотреть в твою сторону. И я не смогу уехать с этого чертова бала с Линдой. — Почему? — В ее голосе проскользнула надежда. — Потому что есть только ты. И ты стоишь всего.

— А ты все так же ищешь неприятности, хаос? — Не могу без них жить. Собираешься присоединиться?

— Как ты себя чувствуешь? Натянутая улыбка сверкнула на ее губах. Она прятала свои эмоции за новой маской, предпочитая правде флирт. Я не клюнул на ее уловку. — Я бы чувствовала себя лучше в твоей кровати. — Кэтрин на секунду задумалась, а после щелкнула языком. — Не смей пить мой алкоголь. Сохрани до отчисления.

— Ты готова проиграть, хаос? — Я привыкла выходить победителем из любой игры. Что насчет тебя? — Аналогично. Но победитель может быть только один. — Придется пополнить ряды проигравших, Нейт. Я не уйду с пустыми руками.

— Я не лучший пример для подражания. — Но был им. Ты один из тех, кто показал мне, как важно бороться за себя, свои цели и желания.

Женька подскочил на кровати и бегом бросился на крик жены. Лиля находилась в комнате родителей. Когда он вошел в нее, то у парня подкосились ноги. Ирина лежала на кровати, вся грудь была залита кровью. Напротив нее, на полу – Валентин, тоже истекающий кровью, но рана была в голове. Рядом валялось его охотничье ружье, пахло порохом.

- Уведите жену в машину «скорой помощи», она не выдержит такого зрелища. Вы все-таки мужчина, вам нужно опознать тело, - глядя прямо в глаза Марьину, сказал Гуров. Валентин кивнул, вытер слезы и тяжело поднялся с крыльца.

Дверь аккуратно открыли, и внутрь ворвались Гуров, Крячко, бойцы спецназа и Ирина с Валентином, приехавшие час назад. Бойцы сразу положили хозяина квартиры на пол. На диване сидел худенький мальчик с плюшевым зайцем в руках, в глазах у него стоял ужас.

Чашку с чаем она оставила на столе, а когда вернулась, бабки и след простыл. «Странная какая-то старуха», – подумала Аглая и одним глотком выпила остывший чай, торопясь к дочке Леночке. Но какая-то темная, тяжелая волна накрыла ее с головой, и она ушла в небытие.