В этот момент она дала себе личную клятву: что не потеряет себя и не позволит приручить, заставить замолчать или подчинить злой воле короля. Ради друзей она должна продолжить борьбу.

Я знаю, что у меня ужасное прошлое, и, честно говоря, я немногим лучше сейчас. У меня отвратительный характер. Я хочу убить каждого, кто на тебя посмотрит. Я не… не очень дружу со словами и чувствами. — Он делает глубокий вдох, и я понимаю, что парень волнуется почти так же сильно, как я. — Но я люблю тебя, Камилла. Я никогда не причиню тебе боль. Здесь ты можешь мне верить.

Просить меня сблизиться с ним — все равно что просить завязать дружбу с гремучей змеей.

Ключ к Энцо Галло — его сыновья. Но не Данте — тот слишком осторожен. И не Себастиан — он даже не гангстер. А вот Неро… Этот безрассудный, мстительный мелкий засранец. Слабое звено.

Когда я за рулем, я ощущаю полный покой. И даже немного счастья. Ветер обдувает мое лицо. Когда я прибавляю скорость, все кажется чистым и светлым. Я не замечаю мелкие детали — трещины, грязь и уродство. Но только до тех пор, пока не останавливаюсь.

Я смотрю на девушку. Смотрю по-настоящему в этом сумрачном, искаженном потоками дождя свете. Ее кожа будто сияет изнутри. Спутанные от влажности кудряшки обрамляют голову, словно безумный нимб. Огромные темные глаза полны грусти. Я вижу в них настоящую боль.

Эндирион. Одно имя. Моя молитва. Моя любовь и жизнь. А также — очередная доза боли и страданий.

Я — чудовище, которое просто хотело любить и жить спокойно.

— Ты всегда будешь моей, — прошептал он, когда мы отстранились друг от друга и соприкоснулись лбами. — Несмотря на волю богов. Всегда, Фрея.

Где-то там сверкала молния, гремел гром, а мы продолжали любить друг друга, позабыв об остальном мире.

— Ты так прекрасна, Фрея, — с хищной улыбкой сказал он мне после очередного па. — А твой страх и слезы в глазах восхитительны, как и год назад.

Слова братьев пугали больше, чем тот, кто сейчас прятал меня от них. Я не хотела верить ушам и глазам, но это было реальностью.

Темный положил ладони на спину нерешительно, сдержанно, будто специально издевался над чувствами светлой, так бесстыдно прижавшейся к нему. Нужно привыкнуть к тому, что он делает не то, что хочет, а то, что умеет.

Кажется, я ступила на опасную территорию. С ним меня постоянно тянуло на откровенности. Никакого самообладания, выдержка нулевая, зато в груди словно разгорался маленький и игривый огонек.

Я мечтала о любви и поэтому смотрела на Дэйва как на единственную надежду влюбиться безумно и сильно, выйти замуж и создать семью.

— Тебе можно прижиматься ко мне, когда ты этого хочешь, а мне нет? Двойные стандарты.

— Это такая попытка поддерживать беседу или признание, что я начинаю тебе нравиться?

— Ну мы же «единственные» друг для друга. Еще капля особенности не навредит ситуации.

Любовь заключает в себе столько всего, о чем раньше никогда не думала и не знала… и одно из ее проявлений — быть лучшей версией себя, насколько это возможно, вопреки любым препятствиям, стоящим на твоем пути.

Мы не можем подарить свое сердце другому человеку, не полюбив сначала свое собственное.

Уже практически заснув, чувствую на щеке прикосновение ее губ, такое же легкое, как до этого. Щекотка, шепот, мимолетный поцелуй. Исцеление. Она кажется моим лекарством.

Мне кажется, волны шепчут мое имя. Может быть, они поют мне, и мое имя — любимая песня океана. «Кора».

Мы оба еще живы, и пока мы живы, есть надежда. Мне нужно оставаться в настоящем моменте. Это еще не конец.

Жизнь короче, чем тебе кажется. И когда ты находишься в моем положении, прикованный к постели, на волосок от смерти, ты не думаешь о заработанных суммах. Ты думаешь только о том, как тебе повезло есть домашний банановый хлеб и слышать смех своей внучки, доносящийся из другой комнаты, и что любовь всей твоей жизни является тем человеком, который заставил ее смеяться.

Мэд пускала свои вызывающе пестрые, узорчатые корни в семью Блэков, а мои родители и сестра стремительно пали пред ее очарованием. В отличие от меня. Я оставался единственным Блэком, невосприимчивым к ее чарам.

Вот что случается, когда испытываешь некоторую симпатию к дьяволу, — с горечью подумала я. — Он тащит тебя в ад, и ты сгораешь дотла.

Чейз Блэк отвергал любовь, потому что боялся ее потерять. А я? Я гналась за ней, поскольку утратила самую величайшую любовь из всех.

Иногда по ночам я чувствовала, что острые, как лезвия, когти Чейза скользят по моему сердцу. Я все еще его не забыла. Не совсем. Я даже не думала, что это любовь — в личности Чейза не было ничего привлекательного.

Я скучаю по своей наивности. Если бы могла сохранить что-нибудь из детства, то выбрала бы ее.

— Конечно, мы можем сопереживать другим, но чтобы по-настоящему понять, через что я прошел, они должны прожить мою жизнь, а моя жизнь уникальна для меня и только для меня.

Теперь ее единственной проблемой оставался Джефф Грир, который был полон решимости за¬воевать ее расположение.

Расставание с прошлым при¬давало сил. Он позволил своему ужасному дет¬ству занять слишком много места в его сознании. Время отпустить его.

— Это тебе решать. Флирт или случайное сви¬дание могут превратиться в историю любви на всю жизнь. Все зависит от тебя, — вмешался Нэйтан.

Когда они катались на колесе обозрения, она с обожанием смотрела на него около тридцати секунд, прежде чем наклонилась для страстного поцелуя, который превратился в полноценный долгий поцелуй, чего у него не было с молодости.

— Я знаю, что подвел тебя, но знакомство с тобой изменило меня к лучшему, и благодаря тебе я стремлюсь стать лучшим человеком.

Потому что любовь? Она действительно самое великое, что у вас может быть. Поверьте мне. Я — купидон.

Ты для меня самое любимое из всего, что когда-либо существовало, и я нахожусь в постоянном трепете от того, что ты прошла миры и Завесу, чтобы встретить меня.

Любовь — это то, что всегда было нужно людям. Любовь — это то, что всегда было нужно мне.

Тоска, которую я никогда не испытывала раньше, заполняет меня, и, клянусь, сердце болит так сильно, что кажется, я умру.

Иронично, правда? Я — купидон, и мое сердце только что разбили.

Не бывает любви без вероятности, что все пойдет не так.

Свобода имеет свою цену.

Ты можешь умереть только один раз, так что не сто- ит умирать тысячу раз, переживая об этом.

"В материнстве важно потерпеть неудачу, а иначе ваш ребенок не перейдет от иллюзий к реальности: мать учит ребенка справляться с разочарованием, воплотив его".

Бороться так тяжело, и все же мы никогда не должны останавливаться! Мне придется научить Горда быть сильным и бдительным. Дети — это козлы отпущения.

Слова — это воплощение души.

– Ты когда-нибудь слышал голос книг? – спросила меня однажды мама. – Не слова, которые ты читаешь, а именно что голос, звучание бумаги? Я обалдело на нее посмотрел, я понимал ее литературные галлюцинации, когда персонажи книги становились соседями по дому и наоборот, но чтобы бумага разговаривала, показалось мне слишком. Видимо, она теряла рассудок. – Надо только дождаться нужного дня.

Хаос, который я там обнаружил, мог бы обескуражить любого, но не меня. Меня он порадовал и вдохновил: это было наилучшее условие, чтобы все устроить по собственному вкусу.

– Прочитал «Положение»? – Да. – Прекрасно. А теперь забудь, иначе свихнешься. Идем.

Жизнь в Тимпамаре протекала следующим образом: когда кому-то удавалось дать пинка ее монотонному однообразию, все следовали его примеру. С тех пор жители города сочли, что вольны покончить с фольклором и традициями и стали давать своим детям имена бумажных героев...