Казалось, я падаю – без опоры и без надежды на спасение. Вернуться назад невозможно. Джек Уилсон вскружил мне голову.

Я должна честно рассказать Джеку о себе. Кто я на самом деле и откуда. Какой балласт принесла с собой. Я надеялась, после этого он и дальше будет видеть меня такой, как сейчас. Ни в коем случае нельзя растерять то, что произошло между нами. Потому важно, чтобы Джек увидел меня настоящую. Со всеми заморочками.

Судя по моему опыту, тот, кто находится в поисках другого человека, часто ищет сам себя. Когда ты чувствуешь, что тебе чего-то недостает, помогает один прием – погрузиться в себя и спросить, почему так случилось. Действительно ли ты хочешь найти другого человека, или причина глубже?

Смех – кратчайший путь от человека к человеку

Юмор – это вызов. Это презрительный выдох в лицо тревоге и страху. А при вдохе к нам, благодаря смеху, потихоньку возвращается надежда

Наверное, я скажу банальность, но, возможно, мужчины, особенно если они сами претендуют на чувство юмора, побаиваются женщин, их перещеголявших. Может быть, не хотят стать материалом для номера.

Мы с доктором Деб должны как следует залатать мой эмоциональный зонтик. Тогда я смогу сама согревать себя изнутри и защищаться от тяжелых мыслей, которые норовят меня утопить. Но даже если я этому не научусь, Май и Хейзл все равно останутся рядом. Когда я окажусь под дождем вообще без зонта, они будут прыгать в луже вместе со мной.

– Я хочу, чтобы кто-нибудь так меня полюбил, что не побоялся бы сделать ради меня глупость. Например, устроить свадьбу в Вегасе. Или написать мое имя на плакате и прицепить его к самолету. Или фальшиво спеть для меня в караоке перед целой толпой. Я хочу, чтобы любовь была глупой, чтобы вызывала смущение… – Фи, ты единственный человек, с которым я могу быть глупым.

Я не из тех девочек, которые с рождения считают себя неотразимыми. Я вечно в себе сомневаюсь.

Никогда не подозревала она, что тело может так страстно стремиться к другому.

Рядом с ним я чувствовала себя свободной. Он видел меня такой, какая я есть, и воспринимал всерьез, как никто другой.

Если сам не решишь, какую жизнь ты хочешь прожить, другие решат за тебя.

Прекрасное приходит в нашу жизнь, когда мы меньше всего этого ждем.

Любовь стоит того, чтобы за нее бороться, надо дерзать и пытаться.

Настоящая любовь, переворачивающая жизнь, встречается очень редко, и за нее надо быть благодарной судьбе.

Взять эти земли…Они пропитаны всеми оттенками фиолетового: глубокий индиго, торжественный пурпурный, спокойный сиреневый. Этот цвет несет в себе таинственность, роскошь и интригу. В нем заключены фантазии, магия, амбиции…

Даже после моей смерти память обо мне останется с тобой навсегда в виде шрамов. Мне уже спокойнее умирать с этой мыслью.

Темные владенияи созданы для очищения души. Сможет ли Гордыня при всей полноте власти относиться достойно к другим? Сможет ли Уныние преодолеть давление своих земель и начать действовать на благо радости? Сможет ли Зависть полюбить данное ей и найти покой в удаленных болотах, подавив ненависть к более зажиточным расам? И сможет ли Блуд в мире порока отказаться от плотского в пользу духовного?

Ненадежный союзник в тылу страшнее злейшего врага.

Когда ты начинаешь видеть в искушенном мире весь ужас, то это подталкивает к тому, чтобы работать над собственной душой. Прозрение наступает тогда, когда ты начинаешь замечать дурное во вседозволенности.

Мир тьмы не знает солнца. Мир света не знает ночи. Мир смертных знает и то, и другое.

Ваша первая дочь уже родилась, Атлас. Она ходит по земле точно так же, как мы с вами.

Честно говоря, «Титан» превратился в город-призрак. Все погрузились в чтение.

Я рассказал ей все, начиная с моего рождения в железнодорожном вагоне в 1918 году и до настоящего дня. Я рассказал о моем отце, о жестоких зимах, о звездах и скрипках, о разлученных семьях и голоде. Я рассказал ей о происхождении прозвища «Бо» и назвал свое настоящее имя, которое она не должна была произносить.

Я надеялся, что в один прекрасный день мне повезет испытать эту самую «любовь».

Тогда, если меня будут пытать, я ничего не смогу рассказать моим мучителям. А если мсье или мадам Ландовски думают, что я буду писать в подаренном дневнике что-то важное, и надеются на замочек с ключом, который я храню в своем кожаном кошельке, то они сильно заблуждаются.

«Клянусь жизнью твоей любимой матери, что я вернусь за тобой… Молись за меня и жди…»

И если эти двое все еще хотят быть друг с другом, то так и живут дальше; однако если под рукой есть священник, который может их обвенчать, они женятся. Это тот же договор, только более… серьезный. И его нельзя расторгнуть. Пара дает обещание оставаться вместе до конца жизни.

Тщательно заперев калитку, мы вышли из сада и начали спускаться мимо отбрасывающего длинную тень дымохода вдоль восточной стены дома. На улице почти стемнело; когда мы появились на пороге кухни, огонь в очаге разгорелся ярче, осветив ожидавшую меня семью. Я дома.

– Пчелы очень любят общение, – пояснил Майерс и ласково сдул одну из них с тыльной стороны ладони. – А еще они ужасно любопытные. Иначе не стали бы носиться туда-сюда, собирая вместе с пыльцой окрестные новости. Поэтому нужно рассказывать им обо всех событиях: когда приезжают гости, рождается ребенок, появляются новые жильцы или кто-то уходит. Или умирает.

«Мужчина, который вас любил» – так сахем сказал про Фрэнка (теперь я окончательно уверилась в том, что индеец видел именно его). Любил – в прошедшем времени! Сердце заныло от двух противоречивых чувств: боли потери и робкой надежды.

Когда речь заходила о призвании мужа, она всегда испытывала любовь, гордость и… страх. Но даже страх рано или поздно заканчивается.

Мое тело вело собственный отсчет – с помощью биения сердца, пульсации крови, смены периодов сна и бодрствования. Если время вечно, то почему люди смертны? А может, мы обретаем бессмертие, лишь когда перестаем считать прожитые мгновения?

Чеки от руки, поезда, которые помнят молодость моей прабабушки. Порою кажется, что Франция и Париж сошли с ретро-открытки.

«О, царство сыров, паштетов и свиных ножек, храм желудка и райский уголок обжор!» — так я обращалась мысленно к рядовому провинциальному магазину. Но как еще описать это царство красивой и вкусной еды?

Французы — пленники ударения на последнем слоге. Сколько бы француз не провёл времени за границей, манера говорить выдаст его с потрохами.

Здесь никогда не делают просто, если можно сделать сложно.

И это чудо, что с другой страной и культурой мы смогли прийти к пониманию и согласию. Это напоминает мне брак, мы разные, у нас разные истории, хобби, но мы вместе.

Да, британцы переделывают и бывшие фермы, и мельницы, и маяки, живут на баржах и даже в отремонтированных под жилые дома бывших коровниках.

Если вы умеете шутить над собой, то вы достигли высшей степени просвещения и вполне сойдете за приличного человека.

Поразительно, как такая маленькая нация на таком небольшом острове оказалась такой плодовитой и гениальной в литературе.

Мы можем научиться прекрасно говорить по-английски, пить с ними наравне в пабе, можем подняться выше по карьерной лестнице, но все же не стать такими же.

Англия прочно вошла в русский дом, потому что все мы, как ни крути, выросли на английской культуре.

- Я же говорил, что заберу тебя на счет «пять», как в детской считалочке, - сказал Антон Николаевич, в его руке мелькнул электрошокер, и она потеряла сознание.

Он стоял в нескольких метрах от того места, где лежал Эдуард, держал в руках травматический пистолет Эдуарда и не пытался остановить Василису. Он смотрел, как она убивает человека обрезком стальной трубы, и улыбался.

Вместо ответа последовал удар кирпичом по голове. Потом еще один. Еще один. Когда Эдуард поднял голову над ним на недостроенной межкомнатной стене стоял Дмитрий, бледный, как первый снег, с широко распахнутыми от ужаса глазами.

Эдуард крякнул, обмяк и рухнул на пол. Василиса нанесла еще один удар – кровь брызнула ей на блузку, еще удар - и сорвавшиеся с трубы капли крови алой рябиной на белом снегу раскрасили ее бледное лицо.

Плотный мужчина с брюшком, в очках с толстыми стеклами и кляпом из старого вязанного шерстяного носка во рту (иначе он от боли сжевал бы себе язык) постепенно лишается по одному из своих пальцев, согласно задаваемых мною вопросов и его ответов.

Здесь, в этой сокровищнице, где я чувствую себя, как нельзя комфортно, я труборезом медленно укорачиваю пальцы моему давнишнему знакомому, хотя мы только сегодня в первый раз за много лет встретились с ним лицом к лицу.

Разумеется, влюбляться можно в любом возрасте. Главное – оставаться молодым.