То, что исходит от любви, никогда не может быть злом.

Мой дар принадлежал мне, каким бы ужасным он ни был.

Когда я сосредотачиваю свою силу на определенной теме, на человеке или событии, на чувстве или пространстве, я влияю на то, какое будет у меня видение.

Каждый раз, когда я использую дар, у меня остается шрам или какие-то другие следы на теле, поэтому сначала мне кажется, что со мной действительно произошло происходит что-то опасное для жизнистрашное. Если я касаюсь своих шрамов, я возвращаюсь к видениям и могу дольше пребывать в них.

Пришло время познакомиться с чарующими звуками вампирических скрипок – чудом, созданным Тьмой! Каждый инструмент изготовлен из кленового дерева, которое ежедневно на протяжении двадцати лет поливается кровью музыканта. Таким образом дерево растет вместе с человеком и постепенно забирает жизненные силы последнего.

Численность вампиров, циркулирующих в Магне Вампирии, строго ограничена numerus clausus — процентной нормой. Чтобы быть уверенным, что бессмертные составляют ничтожное меньшинство по сравнению со стадом смертных, которое их кормит.

Мы, бессмертные Магны Вампирии, отказались от животных инстинктов и довольствуемся едой из флакона, — задумчиво продолжал вампир, не замечая моего отвращения. — Но никакая склянка со свежей кровью не заменит радости от законного кровопускания живой добычи. Это случается редко. Когда повезет поймать простолюдина, нарушившего комендантский час...

Выхода нет. Тьма повсюду. По всей Вампирии и за ее пределами.

С момента рождения и всю жизнь простолюдины находятся под защитой вампиров. Поэтому они обязаны им подчиняться полностью и безоговорочно.

Возможно сделать все, что захотим, Пока мы живы. После смерти ничто нам не властно.

Идоры попадают в прошлое, пиро — в будущее, чои могут повторять определенные моменты, и... что там про пноэ? — Они останавливают время, — помог мне Уилл. — Точно, они останавливают время. Все группы стихий активно изменяют что-то во времени.

Воспоминания становятся настолько живыми, что реальность больше напоминает бесцветную копию. Многие не могут с этим справиться и впадают в депрессию, или еще хуже: в цикл зависимости, которая заставляет их делать это снова и снова.

Говорят, что истинная сущность человека проявляется в опасных для жизни ситуациях

Одаренные каждой стихии физически истощаются после срабатывания их дара. И они не наслаждаются этим, пока это происходит. Это всего лишь средство достижения цели, а не чертов момент релаксации.

Магия непостоянна и непредсказуема, Лиора. Она не любит, когда ее принимают как должное.

Я впервые в жизни поняла, что не хочу быть никем другим, даже если пока не понимаю свою магию. Я не хочу быть ни в каком другом месте, даже если мы стоим на краю пропасти. Что бы ни случилось дальше, мы есть друг у друга, а этого всегда было более чем достаточно.

– Часть меня полна любопытства и вопросов, она хочет знать, как устроена магия и каковы мои возможности, на что похож мир за пределами Сильвана. Но другая часть меня боится. – Бояться не всегда плохо. Иногда это защитный механизм, средство самообороны. – Но если страх иногда защищает меня, а иногда мне мешает, как я узнаю, когда к нему нужно прислушиваться?

Есть магия безобидная. Есть такая, которая может нанести вред, оказавшись не в тех руках. Но самая опасная магия – это та, которая использует колдунов и колдуний, которая питается ими, как паразит, и растет за пределы возможностей владельца ее контролировать.

До сих пор моя магия не приносила мне ничего, кроме одиночества и тайн.

Отец однажды сказал, что магия – это невидимый зверь, скрытый от глаз враг, который в любой момент может отнять чью-то жизнь.

Судьба. Я всегда ненавидела это слово. Для таких людей, как я, нет великих судеб, потому я создала свою сама. Кто из твоих любимых королей или императоров может сказать то же самое? Все, что у них было, им дали, а мне пришлось брать самой.

Все в итоге умирают. Все заканчивается. Но если мне придется умереть, то я бы предпочел знать, что дал своей жизни все, что мог. Что хотел. Что я любил и был любим. Что я боялся, но не позволял страху удерживать меня. Что я прыгнул с вершины маяка, не зная, что ждет внизу.

Ты прячешься за очарованием и красивой одеждой, потому что боишься, что если кто-то увидит, что под ними, то покинет тебя и никогда не вернется.

Вы, люди, такие странные создания, — фыркнул бог. — Вы ставите раненую гордость и уязвленные чувства выше собственного выживания.

— Часто именно те, кому достаются дары, не способны правильно ими пользоваться...

После Великого раскола тысячи фэйри перебрались жить сюда, и там, где никогда раньше не было магии, в одночасье ее стало слишком много. Это нарушило баланс между мирами.

То, что твой путь к мечте изменился, не значит, что ты не можешь добиться желаемого.

Деньги толкают людей на безумные поступки.

Придворные фэйри более чувствительны к железу, чем низшие, так что они используют магию в качестве щита от него. Но это их истощает, и время от времени им необходимо возвращаться в родной мир, чтобы восполнить силы.

Воронов не был уверен, что похитители ребенка оставили еще что-то, но внутреннее чутье подсказывало ему, что натиск нельзя сбавлять, иначе Алексеева в любой момент может замкнуться, и тогда все усилия приведут в тупик, из которого неизвестно как придется выбираться.

- Раздался звонок, – стала объяснять Надежда. – Я встала с кровати, накинула халат, вышла к двери и, не спросив «кто там?», открыла. Мне к лицу тут же приложили тряпку с хлороформом. Я вдохнула и потеряла сознание.

В мешанине выкриков и проклятий Воронов уловил характерный сухой щелчок металлической пружины справа от себя. Виктору был знаком этот звук. Он уже слышал его, когда в кабинете Демидова баловался ножом с выкидным лезвием.

В этот момент практически одновременно произошло два действия. Салех резко развернулся к Рогову и подался вперед. Сватков сыграл на опережение – молодецким хуком справа сбил якута-каратиста с ног. Как по команде, обе цепи сделали шаг назад, освобождая пространство для схватки.

Воронов достал из-под деревянного щита на кровати пистолет-зажигалку, подаренную начальником оперчасти уссурийской колонии. Пистолет был так искусство сделан, что отличить его от боевого оружия было практически невозможно.

Воронов попытался вычислить, кто на него настучал, но - тщетно! Доносчик остался неразоблаченным. Виктор стал осторожнее и неожиданно для себя понял скрытый смысл детской песенки из фильма «Буратино»: «Да здравствует наш Карабас удалой!»

– Грязная стерва! Пока он тер глаза, Ангелина смогла оттолкнуть его и пробежать к лестнице на второй этаж, мимо сумасшедшего убийцы, столов для бальзамирования и свежей покойницы.

Даже познакомившись со своей невестой Ангелиной, которая работала танатопрактиком, Банин не придавал этим словам значения. Но сейчас, глядя, как она открывает патологоанатомический мешок, в котором тело его сокурсницы Лизы Колтовой доставили из судебно-медицинской экспертизы, Павел подумал, что в последние месяцы, его и правда преследует какой-то злой рок.

Догадка привела его в саратовский ТЮЗ, где недавно поставили натуралистичный спектакль «Царский гнев», актерский состав которого год назад покинул исполнитель роли палача. Отсутствие реплик и недостаток таланта тот активно компенсировал дотошным воспроизведением средневековых пыток, претензиями на сложность натуры и банальным пьянством.

Лиза наверняка умирала медленно, страшно. И мучилась, пока убийца не насытился властью над женщиной, будто занявшей его место в мире. Здоровой. Умной. Красивой. Носившей символ власти над простыми смертными – погоны.

Очевидно, что тот, кто отнял ее, был физически силен, хитер и опытен. Об этом свидетельствовали бесшумная расправа над обученной давать отпор сотрудницей полиции и уверенность при совершении преступления – неотъемлемый признак устоявшегося почерка.

Среди завалов поломанной мебели и гнилого поролона, лежало на животе обнаженное тело Лизы. Темно-красные полосы глубоких порезов змеились по запястьям. Обескровленное лицо распухло от побоев. Спина покрыта ссадинами. Голые ноги раздвинуты. Синие волосы насильник склеил скотчем, словно хотел спрятать ультрамариновые волны, побоявшись их яркости.

Я был настолько ослеплен благополучием своего народа, что совершенно упустил из виду один факт: даже самый яркий свет порождает тень.

Сколько можно вспоминать то, чего не вернуть уже никогда. Надо приспосабливаться к этой жизни и идти вперёд без оглядки.

Я согласна провести с тобой тысячи вечностей. Чувствовать тебя. Любить тебя. Встречать, терпеть и даже иногда злиться. Хочу следовать за тобой, куда скажешь. Хочу быть твоей.

Диаблери соединит вас навеки. Одной кровью. Вы будете чувствовать друг друга на расстоянии. Каждый из вас будет ощущать чувства другого. Если ей больно, то ты будешь знать об этом. Если тебе грустно, она тоже об этом узнает.

Он просто любил ее. Это было видно. Они играли друг с другом, постоянно задевая. Вечные споры драйвили их чувства. В этом была их изюминка. Это были интересные отношения, на которые хочется любоваться.

— Если любовь подразумевает делить горести и радости, то и чужие тайны, которые ты носишь в себе, которые давят и гнетут тебя, выедают тебя, как черви, ты обязана делить. Поделившись, ты избавляешься от части груза. Если это любовь. Но ты молчишь. — Ты тоже о многом молчишь. — Да. И ты даже не представляешь, как мне хочется тебе все рассказать, но я молчу ради твоего спокойствия.

— Ален, я хочу, чтобы ты меня любил, — шептала она ему на ухо. — И неважно, что для этого тебе нужна моя кровь. Так же, как мне твоя. Если в этом заключается любовь, то я готова тебе ее отдать.

Ничто не вызовет почивших из гробов.

Лучший друг нам в жизни сей Вера в Провиденье.