Есть последний предел, после которого не выдерживает никто, — двадцать восьмая минута. Именно в этот момент Израиль как бы невзначай кладет на стол вещицу, косвенным образом связанную с преступлением. На этот раз это фотография женщины.

Дело закрыто, поэтому преследовать женщину он не имел права. Просто ждал. Возможно, что-то произойдет, а возможно — не произойдет ничего. Только что он видел, как она раздвигала шторы. День начался.

«Возможно, она захочет меня убить», — вдруг подумал Александр Иванович. Хотя с чего он вообще взял, что Алиса на такое способна? У нее кто-то умер, и за ней следит полицейский, но это еще ничего не доказывает.

Но что удивительно — ничего в нем не говорило о покое. Взгляд, руки, все тело как будто дрожали. Еще бы, его же обвинили в жестоком домашнем насилии. Позже выяснилось, что он какое-то время наблюдается у психиатра.

Он заговорил с ней, но женщина ничего не ответила. Потом он понял, что она его не слышит. А ему и в голову не приходило, что глухие от рождения люди могут выглядеть как и остальные!

Если собрать всех убийц и воров, существовавших со времен Адама, то сколько хлебов понадобится, чтобы накормить их — Каина и прочих?

Хозяйка дома лежала в каминном зале, раскинув руки. Немолодая, далеко за тридцать, темные кучерявые волосы, похоже, рыжие, но выкрашенные в каштановый цвет, белая в конопушках кожа лица, маленький аккуратный носик. Рот приоткрыт, оскаленные зубы блестят в утреннем свете. И глаза открыты, застывший ужас в них. Злость и ненависть к убийце.

Круча узнал об убийстве позже всех, а подъехал, обогнав по пути даже наряд. Он уже предъявлял удостоверение охраннику на воротах, не успел вложить корочки в карман, как их требуют снова. С одной стороны, все правильно, а с другой, откуда криминальный труп с такой охраной? Вроде как пулевое ранение.

Сафрон смог впечатать противника в стену, но сильный удар в спину заставил разжать руки. И еще удар, и еще – мордоворот бил, будто хотел перебить позвоночник. А еще соплежуй ударил локтем в голову.

Чекисты говорили загадками, Степан все больше убеждался, что дело здесь нечисто. Видимо, Сафрон действительно наехал на человека, которого крышевал Северьянов. И за это он должен был пострадать, но не сильно. Для начала предупреждение, а если не поймет, то и физическая ликвидация.

– Забирай свою невесту, Вася! И будь счастлив! Сафрон швырнул Людочку в сторону майора, но сам при этом остался стоять, не побежал. И напрасно курносый спецназовец навел на него свой автомат.

Спецназовцы сбили с ног Векселя, Гонсалеса, но Сафрона не тронули. Может, потому что он слишком крепко прирос к полуобнаженной невесте, обнимая ее за талию. Корсет у Людочки символический, без лифа, грудь нараспашку. Курносый паренек в каске чуть усы свои не сжевал, с вожделением глядя на нее.

Она была такой нежной и страстной, как он и надеялся. И не прерви их лакей, кто знает, что бы произошло между ними?

Может, он интересовался ею так же, как и она им? Или он просто пытается придумать способ, как отомстить ей за то, что она едва не разрушила его карьеру?

Подойдя ближе, она увидела оставленную убийцей записку. «Я лжесвидетельствовал».

Я имела в виду колонку с нашими размышлениями о видах преступлений. В конце концов, две его жертвы были женщинами. Женщины находят такое интересным, но говорить вслух им об этом не рекомендуется.

Все эти события постепенно смешались и переплелись, как нити в прочном канате. Все больше людей страдало бессонницей, все больше домов пустело, все больше ночных звуков умолкало. Именно в такой момент, за десять минут до трех, Август, сам того не понимая, спит. Оливия, вонзив ногти под глаза, истошно кричит ему в лицо. А Луи с петлей на шее делает последний шаг от своей мечты.

Все присутствующие в комнате, за исключением хозяина дома, проводили Велеса взглядом. Лица их были измождены, а глаза не выражали особого участия. Здесь не было разделения на семьи и касты, богатых и бедных, для них эта грань уже была стерта. Ведь все они чувствовали невидимую связь между собой.

О том, что Литтл Оушен погружается в безумие, догадаться было сложно. Особо наивные полагали, что расстройство сна – вещь временная и закончится буквально дня через два. Скептики же, наоборот, считали это место больным и проклятым и спешили покинуть его как можно скорее. И, надо быть честным, метод этот начинал работать уже на следующий день.

Гостиная, расположенная на первом этаже, казалась нежилой. Слой пыли на полках, неестественный порядок, спертый воздух. Август заметил серию небольших чудаковатых статуэток родом, видимо, из далеких земель. Подняв одну, он понял, что не прибирались здесь гораздо дольше, чем показалось сначала – под фигуркой полка была ярче и чище.

Мистер Гейл за свою долгую жизнь повидал немало аферистов и людей, желающих нажиться на чужом горе. Он несколько раз предлагал графу покинуть город вместе с дочерью, но каждый раз получал отказ. Граф верил, что, найдя верное лечение для дочери, сможет помочь всему городу.

Август Морган, будущий врач-психиатр, пытался сосредоточиться. Задача стояла несложная, подобные давались ему легко. Но он никак не мог найти объяснение ноющему чувству в области груди. Ощущение позабытое, прямиком из детства. Похожее он испытывал, когда собирался напроказничать и знал, что за это обязательно влетит.

Если скажу, что 23 года, которые я прожила в качестве рабыни, были куда счастливее, чем 3 года в роли принцессы... Поверят ли мне?

Муж продал тебя вместе с королевством. А ты хочешь жить дальше?

По своей сути жизнь — это череда потерь и приобретений.

Крепкое телосложение, темно-коричневые волосы, холодные голубые глаза. По слухам, этот мужчина настолько красив и привлекателен, что его невозможно забыть, увидев лишь раз...

Не знаю почему, но при перерождении в средневековом королевстве Эльпаса у меня сохранились воспоминания из прошлой жизни. Несмотря на то что стала рабыней низшего звена, я была благодарна за новую жизнь.

Насколько же сильно он устал от политической борьбы, раз в 15 лет бросился на поле боя, чтобы быть подальше от императорского дворца и столицы... Все считают его ужасным человеком, живущим ради войны, на самом же деле он равнодушен к жизни.

Альберт вполне успевал придушить водителя, но так, чтобы тот всего лишь потерял сознание. Так он и сделал. Вырубил, выдернул из кобуры пистолет, открыл бардачок. Как знал, что найдет там моток скотча. Связал одного, другого. И даже кровь с помощью скотча остановил.

Поташев и не думал тянуть резину. Удавку на Альберта он набросил сразу, как только машина выехала из поселка. Вернее, попытался это сделать. Альберт находился в готовности, поэтому подставил под удавку нож.

Скрылся киллер на краденной машине, потому что готовился к делу. А сейчас он мог выстрелить из своей машины, зарегистрированной на того же Николая Димова. И с пулей в голове Альберт никак не сможет выйти на него.

Погибла Кристина, стреляли в Альберта, а попали в нее. Он с ходу вычислил снайпера, погнался за ним, даже сумел догнать. Избил до полусмерти, заставил говорить, но правды, кто заказчик, так и не узнал.

Альберт склонился над трупом, втянул воздух. От девушки пахло свежим алкоголем, но не так, как если бы она выпила и выдыхала перегаром. И еще он уловил едва заметный аромат французских духов. Еще слабее пахло хлорированной водой, которая заглушала французский аромат.

Юрий Витальевич стоял посредине холла, а на полу, раскинув руки, лежала длинноволосая девушка в шелковом халате. Глаза открыты, голова слишком уж круто повернута, как будто шея скручена, рот приоткрыт, фарфоровые зубы в рассеянном свете тускло поблескивают.

Разве этому глупому сердцу прикажешь?

Если кто-то перевернул твой мир, сразу ему скажи. А того, кто не нравится, ну мучай.

Помнишь, я спрашивала, в чем сила? Решила, что в любви. А правда у каждого своя.

Мир — не черно-белый, а люди не роботы. Всегда можно оступиться, наломать дров, обидеть, сожалеть, просить прощения, простить... А еще влюбиться и стать лучше.

Тебе не плевать, что думают о нас другие? Ведь живем не для них, а для себя.

Люди не придают значения вовремя сказанным нужным словам.

Он влюбил ее в небо, подарил ей крылья. Он дал ей больше, даже не догадываясь об этом.

Нет, Адель не было стыдно за прошлое! За любовь не может быть стыдно!

Адель вспомнила своих соседей из самолета, мистера и миссис Смит. Такую любовь она видела впервые и думала, что она в единственном экземпляре, но, видимо, нет. Значит, любовь существует у многих.

Она разрыдалась, когда села в машину. Сидела в ней до тех пор, пока слезы не высохли сами. Она смотрела на выход, мечтая, чтобы Марко передумал и вернулся обратно к ней. Но его не было. Он улетел.

Авиация — это неземное место, лишенное мирской суеты, где действуют свои законы и порядки. Где всем правит экипаж, а во главе стоит капитан.

— Дорогая моя, вам нужно как следует выспаться. Сон лечит! А Рим... Рим – вечный город, он вас покорно будет ждать.

Книга способна содержать ужас, придав ему и форму, и смысл. Но в жизни у ужаса формы не больше, чем смысла. Ужас просто есть. И пока он владычествует, во всей Вселенной будто и нет ничего, во что бы он ни воплотился.

Он не верил в добродетель. Добродетель была ряженым тщеславием, ждущим аплодисментов.

Все дело в цветке, наконец решил он, было что-то дерзкое в том, чтобы носить в волосах большой красный цветок, заткнув за ухо стебелек, и это давало представление о ней.

Они были пленниками японцев, а он был узником их надежды.