Принципы определяли очень многое, что форми- ровало жизнь Лондона. От того, что человек должен делать, чтобы жить или работать за пределами сво- его квартала, до того, как поступать тем, кто вступает в брак или рожает детей с кем-то из другой фракции. Но ни один из Принципов не имел такого веса или такого серьезного наказания, как те, которые касались торговли.

Он знал, кого винить в своей разрушенной жизни. Он знал это, как если бы в его большом пальце болью пульсиро- вала застрявшая заноза. Олливан целый год хранил это в своем почерневшем сердце, словно драгоцен- ность. Он не хотел, чтобы его друзья думали иначе.

Он резко поднял голову. В его глазах пылал огонь. — Что, прости? — Не все крутится вокруг тебя, Олливан, — сказала Кассия, и в ней тоже вспыхнул гнев.

Мир закружился вокруг, огонь поглотил его, и все, что Олливан мог сделать, это приготовиться к удару о землю.

Кассия сдалась. Что плохого в том, что у нее была кукла, которой она могла излить свою душу, если это заставляло ее чувствовать себя лучше? Это было все равно что вести дневник, или кричать в подушку, или сочинять письма Гедеону, Эстер или Файфу, прежде чем бросить их в огонь.

Рос ненавидел то, что чувствовала Эллия. Ни от кого и никогда не должны что-то скрывать. Из того немногого, что Рос знал о ее воспитании, он беспокоился, что происходило именно это.

Вытолкнув энергию наружу, она сохранила этот образ в своем разуме. А затем стол разлетелся на мелкие щепки. – Черт, это будет сложнее, чем я думала.

Не может быть, чтобы этот человек был ее спасителем, если он так сильно ее бесил.

Прошло много времени с тех пор, как звезды говорили с ней, но прошлой ночью они сделали это снова. Пока Эллия стояла на причале, звезды мелодичной песней поприветствовали ее дома. Девушка держалась за этот звук, стараясь снова уснуть.

Сегодня вечером Эллии придется принять свой небольшой рост. Каблуки в траве не к добру. Девушка не возражала: в черных ботинках она чувствовала себя крутой. Они помогут ей с уверенностью пройти через любые двери.

Эллия стояла на вершине крутого холма и оглядывала открывшуюся взору разруху. Запах дыма коснулся ее ноздрей раньше, чем жар опалил кожу. Обломки деревьев валялись вокруг озера, на поверхности которого все еще танцевали языки пламени.

Пожалуй, самая сложная и окутанная мифами тема — противостояние дикой и выращенной рыбы. Еще крепко держится в головах людей убеждение, что пользу можно получить только от рыбы дикой, лишенной недостатков, а вот рыба выращенная — прямо-таки яд!

Сейчас суммарная аудитория всех моих страничек в соцсетях — около 300 тысяч подписчиков, некоторые публикации просмотрены более миллиона раз. Я невероятно рада, что эта узкая и сложная тема интересна такому количеству людей...

Я хочу убедить вас в том, что хорошая рыба существует, ее много на рынке, и просто нужно научиться ее выбирать и готовить, изменить привычный путь за продуктами и значительно повысить качество своего питания.

Он мог вместить в своем сердце целый мир, а должен был довольствоваться подвалом. Какая, достойная сожаления, участь!

Бывают случаи, когда жалость даже со стороны самых близких людей унижает.

Каждый берет от жизни то, что может.

Было бы только желание, а привыкнуть можно ко всему!

Музыка обладает волшебным свойством, заставлять забывать обо всем окружающем.

– Я сама хотела у вас об этом спросить. Разве любить, значит быть несчастным? – Да. Кристина, когда не уверен во взаимности.

Я чувствовала, что должна оставаться красивой в их глазах, иначе перестану быть собой. Мне надо сохранить эту красоту цельной, чтобы звезды оставались на своих местах.

Призраком для меня была любовь. До этого дня я могла пройти мимо нее, даже не заметив.

Я много чего знаю о красоте. Слишком много. Но я не встречала никого, похожего на него.

Почему мы, смертные, всегда оглядываемся назад и воображаем, будто могли бы выбрать более простой путь? Мы думаем, что много можно избежать.

Горе тому, кто настолько глуп, чтобы взглянуть на тебя!

Я никогда не сталкивалась с переменами, которые не были бы чудовищными. И вот еще одна правда: я была одинока и зла, а ярость и одиночество в конечном итоге одинаковы на вкус.

Меня сразу захватила в мозаике ее гибкость — вывязывать рисунок можно практически в любом направлении, придавая полотну нужную форму.

Эта простота поражала, ведь нужно изучить всего два вида петель и больше ничего! То есть практически любой человек, даже без рукодельного опыта, может связать целый плед. Это фантастика,но это так.

Техника вязания должна быть простой, чтобы процесс работы захватывал, но не требовал повышенной усидчивости, скрюченной спины, вздохов и периодиче- ских криков во Вселенную. Да, мозаичное вязание крючком отвечает всем моим запросам!

Перед вами не художественный роман, а книга-помощник, которая будет всегда под рукой, чтобы дать ответ на интересующий вопрос. Хотите подобрать интересный узор — идем в соответствующий раздел с орнаментами. Хотите уточнить технический момент по определенной технике вязания — вперед в раздел с пошаговым описанием процесса. Хотите подобрать удачное сочетание с цветом — идем в нужный раздел.

Я поняла, что Интерьерные коллекции помогут мне перейти на следующий уровень рукодельного развития. Ведь как интересно продумывать не только цвет и узор одного предмета, но и сочетаемость орнаментов сразу в нескольких вещах.

Что и из чего связать, чтобы изделие не осталось «веселенькой вязаной вещью ручной работы», а гармонично вписалось в интерьер, став частью продуманного дизайна? Да, пора добавить немного осознанности в наши действия и приложить дополнительных усилий, чтобы гордиться собой было еще приятнее.

Воронов не был уверен, что похитители ребенка оставили еще что-то, но внутреннее чутье подсказывало ему, что натиск нельзя сбавлять, иначе Алексеева в любой момент может замкнуться, и тогда все усилия приведут в тупик, из которого неизвестно как придется выбираться.

- Раздался звонок, – стала объяснять Надежда. – Я встала с кровати, накинула халат, вышла к двери и, не спросив «кто там?», открыла. Мне к лицу тут же приложили тряпку с хлороформом. Я вдохнула и потеряла сознание.

В мешанине выкриков и проклятий Воронов уловил характерный сухой щелчок металлической пружины справа от себя. Виктору был знаком этот звук. Он уже слышал его, когда в кабинете Демидова баловался ножом с выкидным лезвием.

В этот момент практически одновременно произошло два действия. Салех резко развернулся к Рогову и подался вперед. Сватков сыграл на опережение – молодецким хуком справа сбил якута-каратиста с ног. Как по команде, обе цепи сделали шаг назад, освобождая пространство для схватки.

Воронов достал из-под деревянного щита на кровати пистолет-зажигалку, подаренную начальником оперчасти уссурийской колонии. Пистолет был так искусство сделан, что отличить его от боевого оружия было практически невозможно.

Воронов попытался вычислить, кто на него настучал, но - тщетно! Доносчик остался неразоблаченным. Виктор стал осторожнее и неожиданно для себя понял скрытый смысл детской песенки из фильма «Буратино»: «Да здравствует наш Карабас удалой!»

Ельцов побледнел и чуть не упал со стула, на котором сидел. Станислав подал ему стакан воды, которую налил из стоящего на столе графинчика.

– Станислав Васильевич, у нас новость, – бодро сообщил Роман. – Вчера в мусорном баке нашли салфетку с пятнами крови. И в доме тоже была кровь, которую предположительно определили как кровь убийцы…

Позади женщины виднелось большое, в золоченой раме зеркало, в котором отражалась (как это ни странно) не спина женщины, а ее лицо. Создавалось впечатление, что сзади стоит кто-то еще.

- В базе данных этого человека у нас нет. То есть убийца – это не сиделец и даже никакой ни злостный нарушитель правил дорожного движения. И не скрывающийся от уплаты алиментов прохиндей. Это – кто-то другой…

Женщина говорила глухо, на одном дыхании, словно боялась, что если остановится, то опять произойдет что-то нехорошее, страшное для нее. Хотя – что может быть ужасней для матери, даже если она ведьма, чем смерть единственного ребенка?

Грудная клетка у человека весьма крепкая, так что даже не всякий нож в нее с первого раза войдет, а что уж говорить о деревяшке? Она хоть и остро заточенная, но все-таки – это не сталь ножа, и чтобы вогнать ее в грудь, силу нужно применить недюжинную.

Я решил лично пообщаться с контактами Хомичева по его трудовой деятельности. Иногда в таких разговорах можно услышать много полезного. Поэтому я нашел время и отправился к нэпману, держащему на Свиридянке магазин сельскохозяйственного инвентаря «Урожай».

Приехала из района опергруппа. Но происшествием не вдохновилась. Тела нет, значит, нет и противоправного деяния. Так что дело никто возбуждать не собирался. А что перевернуто все – так может это хозяева бежали в спешке, чуяли за собой какую-то вину перед трудовым народом. Только тогда это дело не милиции, а ОГПУ, вот и разбирайся, молодой уполномоченный.

Вообще, всяких подполий и тайных собраний на Руси издавна было великое множество. Народ, особенно образованная его часть, всегда испытывал непреодолимую тягу собираться вместе, трепаться о будущем России, а потом начинать вынашивать планы, как захватить власть и править всеми по своим разумениям.

У самого командира оружие было редкое и весьма необычное - пистолет-пулемет Томпсона, чудо американской инженерной школы. Скорострельность – девятьсот выстрелов в минуту, можно кусты сбривать. Дисковый магазин на пятьдесят патронов. Таких бы побольше, и можно горы своротить. Видел я такой только в нашей оружейке и в единственном экземпляре.

И тут меня накрыло. Почти так же, как тогда, перед артобстрелом в украинской мазанке, только, понятное время, без истерик и криков. Все внутри завибрировало: «Опасность! Смертельная!» И это в огромном городе, средь бела дня, а не в наполненном кулацкой нечистью ночном лесу! Конечно, это выглядело со стороны странно и даже дико.

Какой-то юный старообрядец-сектант, которого только по имени и знают - Савва, должен принести какой-то очень дорогой и, может, даже запрещенный предмет, связанный с отправлением религиозного культа, покупателю и получить за него что-то, тоже важное и весомое. Нормально так, в лучшем стиле русских народных сказок – неизвестно, непонятно, таинственно, но здорово!