Я росла с мыслью о мести. Она — вся моя жизнь.

Мороку нужна ее Тьма, а вместе с Тьмой уйдет и ее жизнь.

О да, она будет очень любящей женой! Залюбит до смерти всю семейку Белолебедей.

Тьму надо кормить, иначе она вырвется, чтобы самой найти пропитание.

Ароматный дым клубился из курильницы, и тонкие струйки благовоний, словно маленькие драконы, поднимались вверх и рассеивались в воздухе. Сквозь них все казалось немного призрачным и загадочным.

Девушка вдруг почувствовала прилив грусти. Наверное, всегда наступает момент, когда тебе кажется, что все это лишь долгий сон, и стоит проснуться, как окажется, что всего этого просто не было.

Ночь стояла темная, но она не могла сравниться с густым туманом, начавшим клубиться в его сердце. Невидимые демоны и призраки бродили в его мыслях, пожирали рассудок, безрезультатно боролись и наконец, тяжело вздохнув, смолкли.

В лучах кровавого заката, на фоне великолепных дворцовых построек, их тела казались маленькими, но в то же время весьма внушительными. Однажды, плечом к плечу, они прорубят... дорогу и выйдут из этих киноварно‑золотых ворот с гордо поднятой головой! И даже Небеса твердо верили, что такой день настанет!

…добро и зло в конечном итоге получают свое воздаяние. Если воздаяния нет, значит, время еще не пришло.

Природа всегда берет свое, и только тот, кто понимает время, является поистине выдающимся человеком. Некоторые слова можно сказать лишь единожды, некоторые предупреждения можно сделать лишь единожды. Как тебе поступать и как вести себя в будущем, думай сама.

Человеческую жизнь по ее ценности нельзя уравновесить всеми благами мира.

Самый важный вопрос в жизни человека — это не то, как он может обладать самым большим количеством вещей, а то, как он может стать самым лучшим человеком.

Утопия — это не то место, где все лучшее, но то место, где лучшие вещи общие.

Что касается одежды, то покрой ее остается одинаковым, неизменным и постоянным на все время.

Я твердо намеревался решить эту проблему сегодня же, потому что Селена Маккой не могла оставаться в моей жизни ни в качестве помощницы, ни в каком-либо другом… Неважно. Она путала мои мысли, и это плохо сказывалось на мне и моем состоянии. Я не мог этого допустить. Не тогда, когда на кону стояла моя карьера.

В мире футбола, как и в любом спорте, часто встречаются ситуации, когда два природных таланта вступают в борьбу за лидерство. Они толкают друг друга вперед, сами того не осознавая. Соперничество делает их сильнее, ведь внутри каждого живет стремление быть лучшим. Мы можем отрицать это, но именно это желание двигает нас вперед. Ваш соперник — ваш лучший стимул.

Я должен был вытащить голову из песка, сохранить ее холодной. Что это, если не вызов? Непростая задача, особенно с Селеной Маккой. С ней всегда было непросто. Но я хотел этого.

Нельзя позволять людям становиться настолько важными, чтобы терять себя в их отсутствие. Нельзя отдавать другому человеку главную роль в своей жизни.

Однажды я задала ему вопрос: «Что тебе нравится в этом спорте?» Его ответ застал меня врасплох: «Жизнь, которую я веду благодаря престижу и победам».

Я была сильной, когда моя первая любовь жестоко разбила мне сердце. Я оставалась сильной, когда единственный светлый уголок в моей жизни тот самый Бог омрачил тьмой, послав нам еще одно испытание: рак моего двухлетнего брата. Я, черт возьми, была сильной, и мне не нужны были дополнительные испытания, чтобы кому-то что-то доказывать!

Fight for you. For who you are. Fight for yourself and what you love. Who you love.

Stay with him. And keep holding his hand, Autumn. No matter what happens. Don’t let go of him.

Meeting you in the library that first time felt like a reunion. I’ve loved you in a thousand lifetimes. Do you feel it?

Long live the beautiful hearts Like yours That beat with infinite depth Canyons of forgiveness Cathedrals of beauty and love Their doors wide open A haven to weary runners Whose race has ended. Long live the twice born hearts Like mine.

I have loved you with both Hands tied behind my back Bound with pen and ink Paper and words Sealed with someone else’s name until this moment in which I am nothing but a man who loves a woman.

“Didn’t you tell me your psychologist said the grief comes in waves?” I asked. “Yeah.” “This is a wave. You’re underwater but it’ll pass.”

“You have a thousand hearts’ worth of love to give. A thousand tears may fall when one heart breaks. But never cry for shame.” He cupped my chin in his thick hand. “Even love lost was well-spent.”

“Good feels out of reach,” I murmured. “I’ve had good before and I lost it.” “So now you only reach for that which doesn’t hurt to lose.”

“I worried I would grow up to be trash too, and would hurt any woman I might someday love, so I vowed not to love anyone.”

“I always get attached,” I said. “I can’t help myself. I don’t want casual, I want electricity. I want someone I can talk to for ages, someone who sets my blood on fire. And not just physically, you know?”

The air around Weston was always electric. A crackling force field that kept people away, fueled by his barbed tongue and acid wit. If I reached through it to touch him, no doubt I’d be shocked. It would hurt like hell.

“Own this love, Wes. It’s not just hers. It’s yours too.”

Запнувшись о какую-то корягу, Женька кубарем покатилась в траву... Левую лодыжку пронзила резкая боль... – Ну, что, попалась? – в руке преследователя качнулся складной нож. – Я ведь по-хорошему хотел, не обидел бы... А ты все испортила!

Пенкин первым делом осмотрел мусорное ведро и захламленные ящики письменного стола. В ведре - ничего интересного, а вот в столе, среди мусора, отыскался железнодорожный билетик… На двадцать первое июня, до станции «Погорельцы». Как раз там, и как раз тогда и была убита Таня Рекетова!

Внезапно возникшая схватка грозила перейти в партер… Журналист Левушкин от удивления и некоторого испуга напрочь позабыл про свой «Зоркий». Какой тут, к черту, фотоаппарат – самому бы не попасть под раздачу, несмотря на то, что – находился в милиции!

В кратком изложении история заключалась в следующем. Утром, часиков в десять, две школьницы – пухленькая Аня Харитонова и ее подружка, худенькая Марина – решили пойти купаться на дальний пляж. Шли себе, шли, никого не трогали, как вдруг в районе ОРСа на них напал некий неустановленный пока что мужчина! Даже разорвал сарафан... платье...

Раздевшись, молодой человек ненадолго задумался. Что-то придумав, закусил губу и, цинично хмыкнув, вытащил из рюкзака перочинный нож. Перевернул мертвую девушку на живот и вырезал на ее спине… разлапистую пятиконечную звезду! Уж как получилось…

Распаляясь все больше, молодой человек грубо схватил девушку за плечо и, уклоняясь от новой пощечины, ударил ее кулаком по лицу. Сильно, с размахом! Вскрикнув, несчастная повалилась в траву, да так неловко, что ударилась затылком о камень. Вытянулась и застыла…

— Я не принцесса и уж тем более не Ваше Высочество. — Тогда кто же вы? «Отважный рыцарь», — мгновенно возникло в голове Чжу Юнь, но она промолчала, боясь, что он ее засмеет.

Возможно, любовь действительно отравляет людей и заставляет их глубоко погружаться в нее, забывая про все остальное.

— У настоящей принцессы отважный взгляд, а еще наивное, но хрупкое сердце.

Ли Сюнь — человек смелый, с далеко идущими планами, который может перевернуть мир программирования. И даже у него были абсолютно человеческие проблемы…

— Не важно, чем ты хочешь заниматься в будущем, не важно, каких целей добиваешься — ты можешь рассчитывать на меня.

— У меня очень корявый код… А у тебя — изящный! Кто бы знал, что любовь можно передать через код.

«Еда и чтение – это два удовольствия, которые превосходно сочетаются». Клайв Льюис, писатель и поэт

Особой магией обладают супы: они способны превратить хороший день в тот, что вы запомните навсегда. Например, я всегда буду помнить съеденный после катания с горок мамин суп. А какой суп для вас тот самый? Запишите его рецепт

Два голоса сверху загоготали. После чего один из них добавил: – Геращенков слишком много позволяет этому Бурлаку. Но ничего-ничего, скоро мы до него доберемся! Как покончим с Двуреченским, так сразу! А пока... еще растворчику... чтобы жизнь медом не казалась... Ратманов почувствовал холодок от укола, а потом как по венам побежало инородное вещество. Рита в ужасе отпрянула от него: – Жора! Жора!

Взгляд Ратманова стал максимально жестким. Он добрался до соперника в несколько прыжков и, не раздумывая, швырнул того вниз. Гиляровский хохотнул, глядя, как пьяница летит с лестницы. Но когда тот все же поднялся и предпринял попытку вернуться к квартире, журналист взял забулдыгу на себя, вывел обиженного на улицу и еще долго что-то ему втолковывал.

Возвращаясь домой после тяжелейшего рабочего дня, чиновник для поручений при сыскной полиции удивлялся, а где-то даже и восхищался своим «заклятым другом» Викентием Саввичем Двуреченским. Опять же обманет и обведет вокруг пальца, как ребенка? Как пить дать!

...Открыл глаза в темной тюремной камере. И снова это тошнотворное чувство, когда ни черта не понимаешь: как попал сюда, зачем ты здесь и кто ты вообще такой?! Лишь где-то над ним звучали более-менее знакомые голоса: – Ты нарушил устав, – произнес голос, принадлежавший подполковнику Геращенкову, старшему офицеру Службы эвакуации пропавших во времени.