- Ну, я вижу, вы слово не держите! – воскликнул режиссер и попытался встать с кресла. Однако это у него не получилось: Мумин неуклюже повалился обратно, схватился рукой за горло и захрипел.

Войномиров выронил пистолет и схватился рукой за грудь. Он никак не ожидал нащупать ладонью хлещущую из него теплую жидкость…

Кто-то вдруг сзади схватил ее за лицо ладонью, в которой была смоченная чем-то тряпка. Артистка смертельно перепугалась, но не успела и пикнуть, как потеряла сознание…

Какое-то время Рахлина сидела на полу и в ужасе смотрела на возвышающегося над ней человека в нелепом белом костюме и черно-белом гриме на лице. В конце концов, художница потеряла сознание.

Вдруг за ее спиной что-то зазвенело. Рычагова оглянулась – и завизжала. В нескольких метрах от нее стоял высокий человек в костюме Пьеро. Услышав визг, он проворно скрылся в декорациях.

28 декабря в 9 часов утра пришедшие в четвертый павильон «Мосфильма» люди обнаружили человека, висящего на одном из выключенных осветительных приборов.

Не беда, если истинный талант или добродетель надолго остаются незамеченными, даже если это так, человеку должно быть достаточно осознавать, что он отмечен им и правильно его использует, а скромность — поистине великое очарование любой силы.

Я предпочла бы видеть вас жёнами бедняков, если бы вы при этом были счастливы, любимы, довольны, а не королевами на тронах, лишёнными самоуважения и покоя.

Любовь прогоняет страх, а благодарность побеждает гордыню.

Архитектор проектирует не замершую форму, а здание, где бурлит жизнь. Довольно часто бывает, что красивое строение в эксплуатации страдает от неудобств, которые не сумели предугадать. В идеале было бы здорово, если бы любые постройки периодически, раз в несколько лет, навещал архитектор и корректировал под запросы эксплуатации.

Архитектура, безусловно, имеет полное право включать в себя и другие виды искусств — скульптуру на фронтонах или нишах, живописные панно на фризах, кованые изделия в качестве решеток и светильников, ювелирное искусство в качестве ручек и других мелких деталей — этот список ограничен только фантазией художников и архитекторов.

В архитектуре считается хорошим тоном делать так, чтобы функция здания считывалась по его фасаду. В разные эпохи эту проблему решали по-разному. Например, храмовую архитектуру сложно перепутать с чем-либо еще, если такая цель не ставится преднамеренно.

Огорчённый Менаше не знал ответов на волнующие вопросы, но понимал ясно и всем сердцем: «Без Дины нет для него жизни!» И в эту непростую минуту осознал, что готов променять свою полную соблазнов и искушений жизнь в богатой семье на простое рабское существование рядом с ней, египетской рабыней, прекрасной еврейской девушкой, родной сестрой лучшего друга Шимона!

Лишь преодолевая трудности, можно исправить недостатки; и Шимон, понимая это, перестал чувствовать себя униженным и оскорблённым. Он принимал вызов Урсула и его слуг, был готов к истязаниям и издевательствам. Его пересохшие губы шептали горячие слова молитвы, наполненные раскаянием и смирением. Он расценивал испытания как Божественный дар, как дорогой подарок непростой еврейской судьбы.

Еврейский юноша Леви — худощавый, цепкий, трудолюбивый рыбак — возится с полной сетью, чувствуя добычу, попавшую в западню. Рыба эта — спасение для родных, которым давно не перепадала нормальная пища; вот так и привыкли обходиться самой простой едой из-за постоянной бедности.

Момент радостного веселья прервал дикий вопль разъярённой Айвы. Она догадалась, что Била спаслась. Вот её награда, ненавистной недотроги, за все унижения, которые она вытерпела, за колючие прозвища и насмешки, которыми её осыпали. Любовь к Творцу оказалась сильнее, чем желания распутничать и наслаждаться жизнью.

Слово, как камень, полетело в Билу, а обжигающее проклятие, как клеймо, прилепилось надолго, унижая и обижая, отделяя её от других представительниц женского пола этого грозного, страшного, беспощадного мира. И куда укрыться от разврата и лжи, от животной грубости и порочных инстинктов?

Много дум в сердце человека, но лишь Всевышний знает верную дорогу для каждой души, спустившейся в непростой и захватывающий мир. Ни Мари, рождённый и выросший в Мидьяне, ни Лея, еврейская девушка, бывшая пленница Египта, не знали и не догадывались, что готовит им завтрашний день…

Как ни торопился, но Эрих Энгельс так и не успел вытащить личное оружие. Получив пулю в грудь, он хрипел, зажимая рану рукой, из-под которой толчками выходила кровь.

Офицер резко дернул за дверь, вырвав ее из рук фон Брауна, и, направив луч фонарика на офицеров охраны, раз за разом выстрелил из пистолета. Затем лучик метнулся к Федору... и прозвучал выстрел.

Через полчаса он поднялся и, тихонько прокравшись мимо похрапывающего дневального, вышел на улицу. Гельмут стоял на коленях, прижавшись спиной к стене барака, лицо и грудь его были залиты кровью, уже не парившей, а взявшейся ледяной коркой...

Справа, а через минуту и слева протопали немецкие сапоги. Федор как мог прижался к колесной паре. «Вот это влип!» – лихорадочно забилась мысль.

Офицер еще даже не коснулся земли, а смертоносный удар ножа обрушился на его грудь, оборвав жизнь. Федор одним движением сорвал с поверженного офицера автомат и, привстав на колено, приготовился к стрельбе.

Федор прицелился, метя в глаз зверю, который только сейчас разомкнул лапы и правой ударил по рукояти ножа, сломав ее. Из раны хлынула кровь. Сделав шаг, он захрапел и повалился на окровавленный снег.

Кожеед подогнал машину к нужному подъезду, притормозил, выругался. Пожарная зона перед подъездом – зона, где автомобили парковать запрещено – была занята другой машиной. Он разозлился. После травм он очень легко выходил из себя, даже сам пугался. Если действовать в таком состоянии, можно наломать дров. А ему это сейчас совсем не нужно.

Степыч слабо отбивался от Оли, но силы были явно неравны. Огромный и сильный, Степыч страшно ослабел от потери крови и уже не кричал, а только стонал, когда скальпель в очередной раз вонзался в его тело. Оля сосредоточенно наносила удар за ударом. Лицо и крупная красивая грудь в розовом топике были забрызганы кровью.

Юрьевна расстегнула дорожную сумку, которую обычно брала с собой на службу, и достала потертые ботинки "берцы". Сняв изящные туфли-лодочки, она быстро натянула ботинки и зашнуровала. К машине подошел Васин, которого она отправила в лес, и протянул две длинные сухие ветки.

Аня перестала кричать и теперь только тихо стонала, прикрыв глаза. Выглядела она плохо: вся в кровавых царапинах и ссадинах, одежда изорвана, лицо мертвенно-бледное. Но главное, правая нога начала стремительно опухать. Фитнес на время отменяется, Анечка. "Ей вообще повезло, что жива осталась, - подумал Денис. - Но ноге, похоже, крандец".

Он снова уткнулся в планшет. Денис сидел и подыскивал нужные слова, но в голове вертелись только оскорбления и упреки. Старые обиды. «Продавать, конечно. Продавать... Лучше бы мне ее отдал. Ауди «шестерка», бизнес-класс, машина до сих пор офигенная». Но Денис знал, что отец никогда не отдаст ему машину. Даже если она сгниет прямо здесь, во дворе.

Она открыла глаза и некоторое время лежала, глядя в потолок. Бледный свет мягко покачивался, перебегая от стены к стене. И моргал. Здесь, в Пещере, были сквозняки, иногда они доносили запах внешнего мира — леса, земляники, мокрого дерева, запах дождя — больше всего она любила этот запах, словно пришедший из детства — и, изредка, резкий синюшный запах автомобильного выхлопа.

Он на мгновение отпустил ее. Она лихорадочно пыталась вдохнуть, как вдруг услышала щелчок – будто в розетку вставили вилку. Когда он вернулся, то, прежде чем нажать на кнопку «Пуск», прошептал ей в ухо: – Ты почти угадала. – Сделал небольшую паузу и добавил: – Все закончится быстро. Но это была ложь.

Когда Аустрос пришла в себя, она находилась в сидячем положении. Глаза открыть не получалось. Руки лихорадочно шарили по лицу, которое, казалось, сейчас лопнет от давления; было такое чувство, будто голова зажата в тиски. Дрожащие пальцы лишь скользили по чему-то гладкому и холодному, закрывавшему половину лица – от середины носа до середины лба…

Когда до нее долетел легкий приглушенный звук чего-то разбившегося, ей подумалось, что, по всей видимости, опять началась реклама и что теперь продавали бытовые страховки. Поэтому она была поражена, когда, выйдя из ванны, краем глаза уловила метнувшуюся к ней по коридору тень с занесенной для удара рукой…

– Что? Что она сказала? – не дав договорить, перебил ее Хюльдар. – Может она подробнее описать цвет его кожи? – Можно я закончу? – Щеки Фрейи запылали; ее мнение о нем снизилось еще больше. – Маргрет сказала, что этот черный человек собирается убить снова. Другую женщину. Внезапно Хюльдара перестало волновать, что о нем думала Фрейя.

В том-то и была прелесть радиопередач. Ряды чисел, скрупулезно прочитываемые бесстрастными, холодными, но в то же время невинным голосами, могли быть приказами к нападениям или убийствам. Так же, как и многим до него, Карлу мечталось расшифровать хотя бы одно такое послание.

Судмедэксперт тем временем облачился в комбинезон, а его напарник принялся со всех сторон фотографировать Элизу. Закончив с телом, он переключился на обстановку в комнате, включая стены и пол. Встав на колени, чтобы сфотографировать под кроватью, вдруг снова вскочил на ноги. – Что за черт?! – Указал вниз. – Здесь под кроватью ребенок!

Хорошо, что я сейчас не один. Хорошо, что ты рядом со мной. Хорошо, что скользкими пальцами не набрать сообщение. Хорошо, что не нагрубил Даше. Не хотелось бы знать, что последнее, что я сделал перед смертью – одиноко валялся на полу печатая сообщение, в котором посылал девушку на три буквы. Хорошо, что все заканчивается.

Одна моя часть безмерно преданна и готова пожертвовать всем ради других. А вторая, ненасытная, конченная половина меня постоянно обманывает, изменяет и причиняет боль людям, даже самым близким людям на планете. Как у шизофреника, внутри поселились добрый и злой «я», и эти двое круглосуточно издеваются над моим сознанием.

Это сейчас, когда пишу эти буквы в дневник, понимаю, какую глупость выдумал. Естественно, человек, смертельно ранивший другого человека ножом, ожидающий, что его жертва, возможно уже мертва, первым делом выбросит телефон, или, как минимум отключит его. Логично же. Рассчитывать на другое – значит считать козла-горемыку совсем без мозгов.

Едем, всю дорогу мы целуемся на заднем сидении. Сначала мне хотелось, чтобы этот момент длился вечно, но вскоре я стал проклинать водителя, который тащится, как черепаха. Девушка не собиралась останавливаться на поцелуях, ее рука скользнула мне в штаны. Я вздрогнул, и думаю, покраснел, а еще я заметил в зеркале завистливый взгляд таксиста и его одобрительную, как мне тогда показалось, улыбку.

Я всю ночь слушал онлайн консультанта – любовных дел мастера. Это обернулось покраснением глаз, вялостью во всем теле и приличной тратой накоплений. Услуги эксперта стоят недешево, зато мне гарантировали успешный результат и индивидуальный подход.

Все они так сидят. Смотрят через занавеску на тротуар, по которому не так давно после душераздирающего скандала ушла их ненаглядная заплаканная красотка. Скрылась за углом, гордо покачивая бедрами. Они смотрят, разбивают костяшки о стену, трясут коленом возле батареи, громко сопят и набирают мой номер.

Я еще успела понять, что теряю сознание, когда обстановка вокруг меня изменилась, все опрокинулось… Мир вокруг потемнел, и я погрузилась в беспамятство, вопреки своей воле оказавшись далеко от своих спутников и леса стальных деревьев, с головой провалилась в небытие. Я отдала все, всю энергию до последней капли, но этого оказалось недостаточно…

Внезапно я поняла, что нужно делать, даже вопреки ужасной слабости, давившей мне на плечи. Я почувствовала, что глубоко внутри меня еще есть источник силы, из которого можно вычерпать последние искры энергии.

Ни ты, ни я не можем себе позволить поддаться чувствам, так уж сложилась жизнь. Самые сильные воительницы должны сражаться в одиночку, в противном случае настоящей победы не достигнуть.

Орион часто пытался меня убедить максимально использовать свои силы; он утверждал, что развивая их, я в конце концов избавлюсь от своей человеческой натуры и стану истинным богом. Кто знает, вероятно, он предвидел возможность подобных необычных изменений, которые со мной произошли?

Теперь мне стало ясно, как близко наш мир подошел к границе своего полного уничтожения…

Куда ни глянь — всюду сплошная бесплодная пустошь, покрытая серым пеплом. Блеклый, мертвый мир, в котором остались лишь люди и боги. Тот, кто ни разу своими глазами не видел этого мрачного ландшафта, не смог бы в полной мере осознать болезненность подобной панорамы и бездонное отчаяние, исходившее от этого лишенного цвета и жизни пейзажа.

Они вцепились друг в друга и покатились по земле, рыча и матерясь, попеременно ударяясь о груды мусора и остатки несчастного сарая. Серебристо-серый диск полной луны равнодушно освещал поле схватки…

Сесть пришлось быстро и жестко – подошедший хохол с силой надавил на плечи. Стул возмущенно заскрипел, ударил под крестец. Бандит умеючи связал руки подполковника за спиной, примотав веревку для пущей надежности еще и к спинке стула.