Меня часто спрашивают в интервью, как я выбрал медицину. Я обычно отвечаю, что под воздействием сериала «Скорая помощь». Это действительно так, потому что люди моего поколения выбирали медицину именно по этой причине, конечно, если только они не были из династии врачей (Алексей Кащеев).

Я как министр счастья практически. Я, кстати, встречался с министром счастья из Бутана. Девушка замечательная! Они ввели понятие «валовое национальное счастье», следят за тем, чтобы оно не опускалось, все время делают какие-то действия для этого. Фантастика просто! (Слава Полунин).

Началось бурное веселье, и вдруг женщина из компании иностранцев меня приобняла и спросила, кто мы, что мы. Я ответил, что у меня сегодня день рождения и что рядом моя бывшая жена. А она говорит: «О, а я жена Стинга, мой муж сейчас на сцене». Я восклицаю: «Потрясающе! 20 тысяч человек в зале, а я танцую с женой Стинга!» (Владимир Перельман).

- Вы едва не уничтожили мою репутацию, черт вас дери, - огрызнулась мисс Коудл. - Мы всего-навсего вскрыли истинное положение дел. Если вашу репутацию могла погубить такая обыкновенная и банальная вещь, как правда, то эта репутация вообще мало чего стоила, разве не так?

- Если я думаю о той же женщине, о которой рассказываете вы, то у нее парадоксальное лицо. - В каком смысле? – не поняла я. - Оно прекрасно, и им можно было бы упоенно любоваться часами, но как только его обладательница начинает говорить, руки чешутся хлестать по этому великолепному лицу, пока зубы ее не треснут.

- Если это не очень затруднит, чашка чая была бы очень кстати. - Какое там затруднит – для этого у меня есть подчиненные. Таково одно из преимуществ звания инспектора. Извините, я на секунду. – Подойдя к двери, он крикнул: - Смит! Чаю на троих. Принесите в мой кабинет. Из коридора донеслось еле слышное: «Да, сэр». - Вот видите, - подытожил инспектор. – Меня это нисколько не затрудняет.

- Что, прихватите с собой тиски для больших пальцев? - Нет, в последнее время мой интерес к этому орудию пытки несколько угас, - ответствовала я. – Они некрасиво оттягивают карманы и портят вид платья. И вообще, честно говоря, мне никогда не было нужды прибегать к механическим приспособлениям, чтобы заставить мужчину орать благим матом, так что обычно я оставляю тиски дома.

- Суфраджитсу? – недоуменно повторила леди Хардкасл. - Тех, кто заинтересован, суфражетки обучают приемам джиу-джитсу – одного из японских боевых искусств. Принцип, лежащий в его основе, похож на кое-что из того, чему Чен Пин Бо обучал меня в Китае – ты используешь силу и размеры противника против него самого. Идеально для худеньких и невысоких женщин.

Последовало молчание, и я начала опасаться, что, если кто и вытащит пистолет, то это будет мистер Крейн. Его лицо побагровело, приобретя весьма занятный оттенок – это стало первой по-настоящему интересной вещью, которую он сделал с момента начала нашей встречи, - а костяшки его пальцев побелели, когда он вцепился в край стола.

В этом заключалась проблема всех созданий из всех миров. Они не чинили вещи. Они только разрушали.

Время – странная штука. Оно стирает все ужасы. И ошибки.

Хирка всегда думала, что время стирает острые грани всего болезненного и тяжёлого. Но, возможно, с тайнами дело обстояло иначе. Похоже, чем дольше они тлеют, тем сильнее обжигают.

Создавалось ощущение, что она оказалась в плену и смотрит снизу вверх из какого-то горла в пасть, открытую далеко в вышине. Там, где северное сияние озаряет небосвод, как великая истина, до которой никогда не добраться.

Кто-то умрёт. Кто-то будет жить. Она станет причиной как одного, так и другого.

Если свет означает страдание, то она предпочтёт жить во мраке.

Без войны СССР все равно стал бы великой державой, но его победа над Гитлером дала ему огромный авторитет в мире, подняла его до уровня сверхдержавы, предложила ему невообразимое территориальное расширение еще до войны. Что же касается США, то война перевела их на новый качественный уровень. Их экономическое и финансовое господство стало безраздельным.

Около половины из почти 3 млн т бомб, сброшенных на Европу, упали на территорию самой Германии, остальная часть — на оккупированную Европу или союзников по «оси» (350 рейдов и десятки тысяч погибших только в Берлине). Для Германии общие оценки потерь сводятся к 600 тыс. погибших и разрушению основных городов — итог сам по себе печальный, хотя союзники планировали, что погибнут миллионы.

Итальянские солдаты жили в ужасных условиях, были плохо вооружены, плохо снабжались, а во главе их часто стояли бездарные «политические» генералы. Муссолини вел «параллельную войну», приводившую к рассеиванию сил. К концу 1941 г. Италия уже потеряла 22% солдат и офицеров, а также восточноафриканские территории.

В христианской на 96% Германии Гиммлер мечтал об антихристианском ордене СС — но- сителе неоязычества. В своих надеждах он полностью разочаровался. Общие CC остались на 80% христианскими. И хотя вступление в войска СС и другие военизированные отряды сопровождалось дехристианизацией, треть охранников лагерей считали свои действия совместимыми с христианской верой.

Вывоз продовольствия из оккупированных стран, позволивший согласно особому распоряжению Гитлера сохранять уровень потребления у немцев, привел к хроническому недоеданию населения этих стран: количество потребляемых ежедневно калорий уменьшилось во Франции вполовину, в Польше — на 60%, в СССР — на 3/4.

Именно в производстве военных кораблей диспропорция наиболее ярко выражена. В 1941 г. страны «оси» практически полностью свернули производство линкоров и крейсеров, при этом Германия сосредоточилась на выпуске подводных лодок, а Япония — эсминцев, подводных лодок и авианосцев.

Стивен Кольбер спросил в вечернем телешоу: «Киану Ривз, как вы думаете, что происходит после смерти?» Киану ответил: «Я точно знаю, что после смерти нас не хватает тем, кто нас любил».

Он медитировал с монахами в Гималаях, изучал труды различных философских школ и даже играл Будду в кино. Когда твой парень настолько просветленный человек, просто невозможно вообразить себе любые мелочные ссоры в отношениях, например из-за того, кто оставил в холодильнике пустую коробку из-под молока.

Похоже, у твоего парня все же есть один недостаток — Киану не будет жить вечно. Только не говори никому в интернете об этом…

Когда ему предложили невероятную сумму за возвращение во вторую часть фильма «Скорость», твой принципиальный парень отказался, чтобы сыграть Гамлета в местном театре канадского города Виннипег. Спустя годы он сказал: «Деньги — это последняя вещь, о которой я думаю».

Кто не любит домоседов? В конце концов, зачем выходить из дома, когда у тебя дома сам Киану Ривз? Он заявил, что ничего не любит так же сильно, как стакан холодного шоколадного молока, и признался, что остается дома один в особо грустное время — канун Нового года.

Такой добрый, скромный и вежливый парень, как Киану, мог родиться лишь в одном краю: в Канаде.

Немного статистики от ФСБ США. За 2001-2012 гг. 3073 человек погибли в терактах, большинство из них – в Башнях-близнецах. 4486 солдат погибло в Ираке, и 2002 солдата – в Афганистане. За этот же самый период (2001-2012 гг.) 11 766 женщин были убиты своими мужьями или любовниками. И это больше, чем сумма всех вышеприведенных чисел. Это война против женщин?

Право жертвы насилия на исцеление должно цениться больше, чем право насильника на исправление… Почему в таких делах понятие «права человека» в основном распространяется на преступников?

Она надела маску – а перчатки не стала, – толкнула внутреннюю дверь и прищурилась от яркого света. Звучала музыка: «Токката и фуга» Баха, излюбленная мелодия Тоумаса на протяжении десятилетий (а от Стрейзанд он никогда не был в восторге). Проходя через комнату, Ката прихватила с подноса скальпель, сощурила глаза и со всей силы вонзила его в спину Тоумасу.

Тоумас начал ходить в магазин кукольных домиков – по его собственным словам – в Америке, примерно в то же время, когда начал оперировать. Когда взрослые начинают интересоваться куклами, в этом вообще есть что-то патологическое, что указывает – в лучшем случае – на глубокий невроз и вплоть до расстройства личности.

– А оно так и должно быть перевернуто? – Кто? – Распятие. Ката взглянула на распятие и поняла, что он прав: оно действительно висело вверх ногами.

Она придвинулась к девочке, насколько это было возможно, и прошептала под мешок на голове, что у нее хватит сил победить всех в этом доме. Одновременно с этим незаметно вытряхнула стащенный со стены нож из рукава, прижала девочку к себе и принялась перерезать ее путы.

Смерть приходит под утро. Если с ней не договориться, разумеется.

Страх невидим, именно поэтому его сложно преодолеть.

Бойся пламени — оно твой спутник, а сожженные кости — лишь память о прошлом, которое погребено в рыхлой земле.

Для нее этот город, окутанный туманом, казался до боли знакомым, угнетающим и мрачным. Он был таким же, как ее приют: старым и угрюмым, в нем витала магия. Ее вязкие нити тянулись вдоль улиц. Черные, скользкие, с редкими голубыми прожилками.

От него пахло крепким кофе, привычным мужским одеколоном с легким хвойным шлейфом и прошлым, которое медленно ускользало из рук.

Близкие люди есть у всех. Живые или мертвые, но они есть.

... в мире нет ничего, что не могла бы излечить хорошая книга.

Мы бесконечно долго смотрим друг другу в глаза, и чем дольше длится зрительный контакт, тем больше пропадает желание моргать, и поджимаются пальцы в ботинках. Воздух между нами потрескивает электрическими разрядами, а связывающая нас нить натягивается почти до разрыва.

Оцепенев, я стою посреди ковра-компаса, сзади меня Ормания, а вокруг плавают киты. Я представляю их мелькающие среди волн гладкие туши, их пение, в сумерках взывающее друг к другу, и радующихся жизни игривых китят.

Книги лгут. Жизнь не заканчивается, когда тебе исполняется восемнадцать или когда ты решаешь, что с тебя достаточно. Жизни не бывает достаточно. И тебе не перестает грозить опасность.

— Что же будем делать? — спросила Эмелина, наблюдая за зловеще темнеющими грозовыми тучами. — Будем делать то, что в наших силах, — ответила Эйнсли, — выжидать.

Единственное, что оставалось для меня загадкой – это любовь. Я читала о ней, следила за витиеватой необузданностью и пульсирующими сердцами в стихах и рассказах, но не понимала ее. Как можно найти человека, который был бы твоей родственной душой? На планете миллионы людей, какова вероятность встречи с человеком, предназначенным только для тебя?

– Не говори так, словно я все еще ребенок, – пробормотала я. – Тогда не веди себя так! – бросил он в ответ и поставил чашку чая на стол. – Прекрати ныть, делай, что можешь, и все остальное сложится. Если ты позволяешь себя провоцировать, это признак того, что ты не владеешь собой. И тогда с тобой и дальше будут обращаться, как с ребенком.

Он издевался надо мной, я видела это, чувствовала это, наверное, даже ощущала запах издевательсва и была готова расплакаться, но старательно сдерживалась. И в этот момент мне стало совершенно ясно одно. Я ненавидела этого мужчину всем сердцем.  

Я всегда любила библиотеки. Тем не менее, дома в нашем тихом городке вместо библиотеки был салон для завтрака. Эти же великолепные залы были словно сделаны для меня, и я была готова остаться здесь навсегда. Даже с этим недружелюбным библиотекарем.

Через некоторое время мои мысли превратились в сны. Прежде, чем дождь превратился в море, моя кровать – в лодку, а запах потухшей свечи слился с индийскими пряностями.

Возможно, я не стану богатой, у меня не будет кареты, и я не смогу каждые полгода обновлять гардероб, но открытые библиотеки были бесплатными, и там я буду определенно счастливее, чем рядом с глупым мужчиной в шикарном доме.