Позже, когда Касым-Жомарт Токаев уже будет президентом Казахстана, отвечая на вопрос журналиста, с кем из глав СНГ найти общий язык легче всего,- он так ответит: «Я бы не стал выделять кого-либо из президентов, глав государств.

Но в том же 2007 году страна вновь оказалась перед очередным вызовом. Настали грозные дни, во время которых обрушился целый ряд ведущих финансовых институтов.

Позже Нурсултан Назарбаев вспоминал о том, как он пытался сохраниться в рублевой зоне, объясняя это следующими причинами: «Я старался сохранить рублевую зону. Этому было две причины. Во-первых, разрыв рублевой зоны означал бы ускорение размежевания со странами СНГ.

Назарбаев при всей дипломатической гибкости зарекомендовал себя достаточно жестким политиком, не уступающим свои принципиальные позиции. Он понимал, что альтернативы безъядерному статусу Казахстана быть не может.

Советское государство стремилось не к конкуренции на рынке труда, а к всеобщей занятости граждан страны, к выполнению социальных программ.

А жизнь тем временем постепенно входила в свою колею. К моменту приезда стажеров доменная печь еще не работала. Назарбаеву пришлось спешно освоить профессию бетонщика, принимать большой бетон на фундаменты металлургических агрегатов.

Дома было холодно, потому что Настя уходя забыла закрыть окно в своей комнате. Навалило много снега прямо на столик с ноутом и стул. Так же в снегу был пол. Какая-то его часть успела растаять. Они принялись руками выкидывать снег в окно.

Настя пошла на кухню, взяла нож и стала уродовать себе лицо. Адреналина было хоть отбавляй - она не чувствовала боли, и ей все сильнее хотелось наказать себя за совершенное. Резала глубоко, но это не помогало, и чувство вину не проходило.

Они нашли на даче ружье и, обдолбавшись, пошли стрелять соседских гусей. Пару убили. Когда это обнаружила соседка, пацаны затаились в доме и наблюдали из окна. Она поругалась с другим соседом. Когда они почувствовали, что сделали плохое, им захотелось еще. Еще наркотиков. И конечно приключений.

Ваня уложил ребенка спать, напился и стал звонить Маше на сотовый, писать в соцсети, звонить на домашний, но нигде не было ответа. Он набрал юриста и пригласил на встречу обсудить, как можно меньшей кровью обойтись в данной ситуации.

Алена сказала, что ей в жизни не хватает адреналина и хочет, чтобы они вместе что-нибудь провернули. Ваня прикинул, что можно сделать без риска для жизни, но в голову лезли только варианты с похищением и грабежами.

Понятие «отмыть деньги» ввел гангстер Аль Капоне в 20х годах двадцатого века. Чтобы спокойно тратить деньги, полученные преступным путем, он открыл сеть дешевых прачечных, где невозможно было просчитать количество клиентов, поэтому в налоговой декларации указывалось большее число посетителей, чем было на самом деле.

Есть вещи поважнее, чем покорно подчиняться правилам.

У нашего дара есть пределы... но за этими пределами существует возможность. Знания. Решения... Сила

Я провела бессчетное количество ночей, лежа без сна, уставившись на суровые деревянные балки потолка, пытаясь понять, схожу ли я с ума или проклята – или и то и другое одновременно. Только одно я знала наверняка: тени болезни уже упадали на нас. Мы были затронуты ею, и не известно, какая еще беда могла произойти с нами из-за этого контакта

Но все дело в словах . Как только ты их произнесешь, пути назад уже не будет.

Но пути назад нет – не тогда, когда темнота ждет меня каждую ночь, когда я все яснее убеждаюсь, что что-то пожирает меня: проклятие, пятно, метка, которая указывает на того, кто обречен сам или обречен причинять боль другим.

Потому что для нее все кажется простым. Для нее солнце – это свет, а не бедствие. Для нее ночь – покрывало из звезд, а не полоса страха и тишины.

Гордиевского можно отнести к категории «идейных» предателей. Сноудена возмутила незаконность действий американских спецслужб. Полковник ГРУ Олег Пеньковский прельстился «красивой жизнью» на Западе. Михаил Бутков совершил этот шаг под влиянием жаждавшей европейского комфорта любовницы.

Как-то раз, обсуждая с коллегой и другом из социалистической Болгарии очередное выдворение из Англии советских разведчиков, Ким шутливо заметил: „На месте шефа МИ-5 я бы выгнал не разведчиков, а „чистых“ дипломатов. Тем

Как-то Руфина предложила мне: «Давайте посмотрим вместе содержимое папочки». Сели и посмотрели. Надо же, да это его личные манускрипты — многостраничная рукопись, начало книги о его жизни, за которую взялся Ким!

Захожу в садик с подарком — двумя бутылками виски (обычный « Johnny Walker Red Label», дорогих сортов старик не признавал). Феннер в кресле, укутан пледом. Неровно выбрит чужой рукой (видимо, дочерью), одет в поношенный темный костюм...

Через пару недель едем все с тем же Кубасовым в Брайтон «на консерваторов». Опять огромный курзал гранд-отеля, опять тусовка и пиво. Поздний ужин с друзьями — английскими журналистами закончился уже за полночь.

Еще в годы моей службы кто-то из кадровиков позволил мне заглянуть в свое личное дело. Там я не без интереса узнал, кто же писал на меня отзывы и что в них говорилось. Самым интересным было, однако, заключение психолога, сделанное при приеме меня на работу в разведку. Ключевая фраза там — «обладает повышенной эмоциональной возбудимостью». В самую точку!

Этот колодец был старее всех, что я когда-либо встречала. Я закрыла глаза и прижала ладони к камню. Волоски на руках встали дыбом. В нем чувствовалась сила, что-то мощное и древнее. Оно змеилось под ногами, таилось в темных водах, что просачивались в землю и питали деревья.

Как по мне, нынче молодые люди слишком много шляются. Само собой, я бы никогда не помогла привязать человека из злобы. Я накладывала удерживающие чары лишь на тех, между кем была настоящая любовь, просто чтобы укрепить их чувства.

Грустный стих о женщине, которая предпочла остаться с недостойным мужчиной. Их любовь, даже остыв и причинив одну только боль, казалась неизбежной. «…как лестница к морской пучине, Куда слепцов ведет дорога».

Ее слова были как поцелуй кобры, истинное лицо скрывалось за пугающей маской озабоченности.

– Если будешь так переживать по любой мелочи, то сведешь себя с ума.

– Это совершенно естественно. Но тем не менее, – прервал он сам себя. Его губы растянулись в холодной улыбке, – мы боги, а не люди. Мы были людьми, но это было так давно, что мы не можем этого вспомнить. Нас буквально сводит с ума мысль о том, что наша власть исчезает, а судьба наделяет наших детей более совершенным и могущественным бессмертием.

Я прикусила губу и почувствовала вкус крови. Мое тело содрогнулось. Нет, любовь была чем-то другим. Где же были мои бабочки в животе? Хохот и жаркие взгляды? Кино с попкорном и объятия в темноте? Такой и должна быть любовь: счастливой, свободной, с улыбкой на губах. Или это было лишь голливудской выдумкой?

Повсюду на стенах висели картины, изображающие богиню любви. Предметы искусства давно ушедшей эпохи представляли мою мать в самых разных ипостасях и с самыми разными лицами. На ее губах всегда была соблазнительная улыбка. Ни одна из этих картин не показывала, насколько опасной любовь была на самом деле.

Когда на нее смотришь, сразу понятно, что она убила гораздо больше людей, чем все остальные боги вместе взятые. Любовь опасна. У нее множество лиц, и лишь немногие из них выглядят романтично.

Я вздохнула с облегчением, почувствовав, как волшебство струится из меня. В какой-то момент я перевернулась на спину и позволила своему телу свободно раскачиваться на волнах. Морские просторы казались такими мирными, что я предпочла бы остаться здесь навсегда. Я закрыла глаза, наслаждаясь спокойствием, которое распространялось во мне.

Никто не мог заставить меня следовать моему предназначению. У каждой души было право самостоятельно выбирать свою судьбу. Я вытянула руку вверх, рассматривая нежное мерцание на своей коже. Разочарованная, я стерла сверкающие частицы, и они превратились в крошечные пылинки, которые разлетелись по ветру, как светлячки. В этом не было ничего хорошего. Совсем ничего.

Звезды отражались на поверхности залива Сэй Бэй, а я, не отрываясь, смотрела на горизонт. Не пройдет и часа, как лиловый свет поползет по четко очерченной кромке моря, и наступит новый день.

— Истина зачастую вызывает страх, но от этого она не перестает быть правдой.

— К счастью, сияние твоей души было достаточно ярким, чтобы я смог его разглядеть...

Задача души состоит в том, чтобы накопить опыт и созреть, проживая различные жизни. И только после тысячи прожитых жизней она возвращается, чтобы снова слиться с Первоначальной душой и обогатить ее своим знанием.

Никогда больше, — поклялась я себе, — никогда больше я не поддамся ему подобным образом.

Береги себя. Не позволяй себя сломить. Не забывай меня.

Атакуй противника его собственным оружием. Сделай импульс, с которым он бросается вперед, своим собственным.

Я поклялась себе никогда не забывать этот момент. Смеющиеся лица подруг. Счастье, пульсировавшее в моих жилах. Вкус свободы на губах. Случится ли это когда-нибудь снова? Смогу ли я найти при дворе богатого лорда то беззаботное, неподдельное счастье, которое мы дарили друг другу, разделив радостный момент?

Меня беспокоил не сам день отбора, а то, что уготовило мне будущее. Мы все знали свой конец. Такова судьба каждой провидицы смерти. Она видит не только смерть людей, чьих рук касается, но и свою собственную.

Наше оружие не меч, а особый дар смотреть в будущее. Но в миг, когда луна вынырнула из-за облаков и лезвие моего короткого меча сверкнуло в ее свете, я уверилась, что они ошибались. Я воительница.

У Родина, сидевшего на башне, мысли были гораздо приземленнее. Если нарвемся на мину, шансов уцелеть меньше всего у механика-водителя, остальные, в лучшем случае, отделаются контузиями и переломами.

Деревянко и сам порывисто глотнул воздуха. Ведь в «тридцатьчетверке» он сидел впервые в жизни (в учебке ездили на «валентайне») и теперь, черт возьми, должно получиться!

В нашу хату тоже выстрелил, я с бабулей и братишкой выскочил, а он на нас, огромная такая громадина, и – за нами по улице. Мои погибли… под гусеницами. А за мной гнался, пока я в овраг не скатился…

«Пуля дура – лоб молодец!» - скользнуло в мыслях. Степан всегда, даже в самой опасной заварухе ездил по-походному, с открытым люком: все поле боя перед тобой, не то что в «амбразуре» триплекса.

К своему боевому счету, а воевал Родин с мая 1942 года, он прибавил еще два танка, со звериным рыком всадив одному снаряд под башню, а второму сначала в закопченный, едва видимый крест, потом – в корму.