Хотя Лу-Энн этого не знала, Джексон не прослушивал ее телефон. Однако она также не догадывалась о том, что прямо под ее сиденьем к полу был прикреплен маленький передатчик. Весь ее разговор с Донованом только что прослушал третий человек.

Мучительно медленно, в то время как сердце Лу-Энн уже готово было перестать биться, два шарика, словно в слаженной хореографии, опять поменялись местами в бурлящих вихрях теплого воздуха, в какой-то момент даже столкнувшись друг с другом. После непродолжительной заминки шарик номер один, проявив милосердие по отношению к Лу-Энн, наконец вылетел в отверстие и оказался в последней, десятой трубке.

. Когда Лу-Энн увидела две фигуры под одеялом, у нее перехватило дыхание. Справа была видна голова Дуэйна. Второй человек был полностью скрыт одеялом; однако сдвоенные бугорки в области груди красноречиво свидетельствовали о том, что это не один из собутыльников Дуэйна, отсыпающийся после совместной попойки...

— Он нам мешал. Мы ведь давно с вами связаны. Это я вытащил вас из СИЗО. Не стоит меня слишком сильно за это благодарить. Соколовский подбежал к простреленному окну, но увидеть стрелка было немыслимо. — Что тебе от меня надо?

Коробочку с кольцом Соколовский поспешно сунул в карман, как только снаружи лязгнул на двери засов.

— Мне нужна помощь полиции. Но чтобы об этом никто не узнал. — Голос Веры звучал как-то устало, даже уныло. — И кроме тебя... не знаю, кому я могу доверять. — Мне можешь доверять. Только голос у тебя как на поминках... — Потому что я боюсь, Игорь. — Чего боишься, что случилось, Вера?

— Послушай меня, Виктория, — снова заговорил тише Андрей Васильевич, вытирая платком побагровевшую шею. — Как друг хочу дать тебе один совет. У тебя два варианта. Если оба тебя не устраивают — ищи третьего. — Андрей Васильевич... — Потому что нельзя только выбирать, надо когда-то и выбор сделать.

Секретарь за стойкой ресепшен, увидев Соколовского, тут же подскочила на своем кресле. Она просто не могла узнать Игоря Владимировича в этом человеке с грязными коленями спортивных брюк, с копотью на лице и комьями грязи на пальто и ботинках. — Вы куда, молодой человек? Вам туда нельзя!

— Филин! Взрыв! — заорал Игорь, чувствуя, что отстает. Единственная уцелевшая стена старого здания, и так державшаяся просто чудом, полыхнула огнем. Оглушенный грабитель упал, потом, поднявшись на четвереньки, долго тряс головой, отплевываясь от набившейся в рот пыли. — Лечь на землю! — загремел над цехами властный голос. — Сопротивление бесполезно. Вы окружены!

Водительская дверца открылась и захлопнулась. Значит, все это время он был в машине. Проверял ее? Хотел посмотреть, не закричит ли она? Шаги неторопливо удалились. Провести пятничный вечер одной в квартире – это не одиночество. Одиночество – здесь, в багажнике.

В коридоре, резанув по глазам, вспыхнул свет. Обретя цвет и текстуру, тень стала человеком. У него были длинные черные волосы, белое, белее, чем у фарфоровой куклы, лицо и улыбающиеся красные губы. На деревянных половицах остались следы его ботинок. Кровавые отпечатки. Пятна крови были и на его лице, на джинсах, на футболке с длинными рукавами.

Меня зовут Эндрю Томас, и я живу в мире, который считает меня монстром.

– Маяк покрашен полосами, черными и белыми, – сказал похититель. – Я отмерил веревку так, чтобы ты повисла на середине белой полосы, лицом к центру для посетителей. Представь выражение того, кто обнаружит тебя первым. Может, это будет какой-нибудь минивэн со Среднего Запада с кучей детишек…

– Как видите, все может стать историей, – сказал я, – и у вас нет никакой возможности понять, где кончается правда.

Если бы у людей не было чувств, не было бы и убийств.

Так что в результате я понял, что есть единственное искусство, которое способно поведать о чувствах рода человеческого и способно достичь самых больших психологических глубин: это литература.

Разве любовь не является прогулкой по краю пропасти с завязанными глазами? Разве любовь к какому-то человеку не сродни походу по тонкому льду недавно замерзшего озера, который неизвестно когда и где проломится?

Что может быть страшнее знания своей судьбы? Вы только подумайте: если бы каждый знал день и час, когда ему предстоит умереть, как был бы труден обратный отсчет. Разве бы мы не воспринимали каждую прошедшую минуту, как гвоздь в крышку гроба?

Я тебе говорю, что любовь – самое опасное чувство на земле. Она навлекает на людей несчастья.

Альма выпрямилась, едва заметно вздрогнув. – Какая же он скотина, – произнесла она, выходя из допросной. – Мне будет ужасно его не хватать.

– Как вы и сказали, лейтенант, она могла участвовать в развлечениях где-то на стороне. И пока что единственное известное нам место, где она проводила время, – это дом Вандера. – Вдалбливала в мальчика произведения Бартока, – усмехнулся Майло, – а потом ускользала в крытый бассейн на БДСМ-вечеринку с тренером по каратэ...

К пяти часам утра были обнаружены еще три трупа. – Остальные представляют собой в основном кучу костей, лейтенант, – пояснил Рид. – Возможно, это какой-то индейский похоронный ритуал. Водитель одной из машин подошел ближе и возразил: – Судя по запаху, к древней истории это никакого отношения не имеет. – Может быть, это природный газ. Тот ухмыльнулся: – Или чили, который кто-то съел на обед...

авокадо Зеленое блестящее авокадо, богатое полезными жирами, удивительно нежное на вкус. Когда главный ингредиент блюда — авокадо, то старайтесь подобрать к нему такое вино, которое не затмит собой «кашемировую» текстуру фрукта. Pinot grigio, может, и не столь популярно, как авокадо, но в данномслучае послужит идеальным напитком: достаточно нежное, для того чтобы не перебить вкус блюда...

Чаще всего, когда речь идет о выборе напитка к блюдам высокой кухни, я придерживаюсь следующей точки зрения: лучше просто получать удовольствие от умопомрачительных ароматов еды высшего уровня, чем пробовать подобрать к ней вино, которое способно составить достойную конкуренцию. В таких случаях, как правило, я выбираю либо воду, либо заказываю самое простое легкое вино.

Если это еда для пикника на пляже, спросите себя: «Это расслабленное, пляжное вино или ощущение от него в паре с едой будет напоминать твидовый костюм и теплые ботинки жарким летним днем?» Если выбор представляет собой подобное сочетание, значит что-то не так.

Для описания вкуса и запаха вина во времена Римской империи использовалось около 100 специализированных слов. Сегодня для этих целей мы применяем всевозможные способы и намного более расширенный словарь. В некоторых кругах попытались создать стандартизированную систему описания вина путем отбора определенных ключевых качеств.

Одной рукой зажмите себе нос, другой — возьмите конфетку, положите ее в рот и начните жевать. Вы обнаружите, что совершенно не чувствуете ее вкуса. Так будет происходить до тех пор, пока вы не разожмете нос и не сделаете вдох. Дыхание создаст внутренний воздушный поток, который донесет ароматические молекулы до обонятельных рецепторов, тем самым предоставив вам информацию.

Эта книга об удовольствии от еды и вина. Надеюсь, что это понятно из названия.Я люблю хорошо поесть, люблю выпить, люблю делать и то и другое одновременно. С тех пор как начала покупать вино и самостоятельно готовить себе ужин, постоянно думаю о сочетании вкусов и ароматов в бокале и на тарелке. Я имею в виду, что это, например, как солнце или дождь составляют часть вашего дня на пляже...

Разве я виноват, что единственным ощутимым достижением борьбы черных за свои права стало то, что они теперь не боятся собак, как прежде? Конечно нет.

Я раб, и никак иначе. Эта роль была отведена мне с самого рождения. Быть рабом, который случайно оказался актером. Вжиться в роль черного невозможно.

Какой-нибудь местный, такого-то цвета кожи, из такой-то банды или одной из пяти стадий кручины, проезжая мимо в двуцветном «купе», может запросто выставить на тебя пушку из окна пассажирского сиденья, окинув тебя взглядом Председателя Верховного Негритянского Суда, и спросить: «Ты откуда, придурок?»

Вы не найдете на карте Диккенс, штат Калифорния. Через пять лет после смерти отца и через год после окончания мною колледжа ушел в небытие и сам город.

Я окончу тут школу, выйду середнячком с резюме из шести строчек и кучей орфографических ошибок, начну суетливо бегать по одному и тому же маршруту: от центра занятости – к стриптиз-бару, а потом утром – на городские бесплатные курсы по подготовке в колледж.

Хотелось бы думать, что Марпессе я уже тогда нравился. Но скорее ею двигала жалость, и еще хотя бы с полчетвертого до четырех она чувствовала себя в безопасности. Мы ели виноград и смотрели веселые музыкальные выступления пострелят-семилеток, умеющих петь хриплыми голосами и отбивать чечетку так, что пыль столбом стояла.

Небо – это просто небо, оно бездонно, а за ним начинается пустое пространство, тот самый космос, о котором рассказывают в школе. И где тогда, в каких глубинах затерялся рай? Может, его и нет вообще? Ты проживаешь на этой земле какое-то количество лет или даже секунд, а потом – бах! – и исчезаешь навсегда. Неужели все бессмысленно?

Быть рядом с любимым – это всё равно что лежать среди цветущего клевера, и неважно где, в палатке среди бушующего урагана или без крыши над головой среди каких-нибудь джунглей, главное – рядом с ним. Уже одно это делает женщину счастливой.

- Откуда ты пришел? С ним явно что-то не так: недостаточно грязный, чтобы быть бродягой, недостаточно странный, чтобы быть психически больным. Слишком спортивный для наркомана, абсолютно трезвый… Потерянный. Он поворачивается и смотрит на нее. Его глаза широко раскрыты и полны страха. - Я не знаю.

Этот мужчина не двигается. Просто сидит на пляже и смотрит на море. Сегодня холодно, но на нем только рубашка и джинсы. - Держи, - говорит Элис, протягивая ему термос. Он берет чай и улыбается. - Кажется, я сказала тебе, чтобы ты где-нибудь укрылся от дождя. - Я не могу нигде спрятаться. - Ты бездомный? - Я не знаю.

Чтобы научиться хорошо играть в шахматы, недостаточно решать упражнения на тактику и стратегию и изучать технику окончаний Ульфа Андерсона и Владимира Крамника. Нужна практика. Нет другого пути, кроме как много играть с равными или немного более сильными противниками. Необходимо обеспечить юного шахматиста турнирами соответствующей квалификации.

Гордей очень популярен в Китае. О нем снят большой фильм, который показывали на государственном канале китайского телевидения. Его постоянно узнают на улицах, на вокзалах, в аэропортах.

Любой приличный шахматист скажет вам: если ваша позиция не слишком хороша, лучший рецепт – играть инициативно и динамично, избегать пассивности и по возможности не цепляться за материал.

Атаковать легче, чем защищаться. Это особенно относится к детским шахматам. Техника защиты у юных шахматистов, как правило, невысокая. Поэтому нередко даже неоправданная активность дает хорошие шансы на успех.

. Шахматы требуют внутренней силы сопротивляемости. После того как пропустил удар, ты должен встать и продолжать цепляться за любые практические возможности. Считать какие-то варианты. Искать практические шансы, ставить ловушки. Ты можешь проиграть, но в борьбе.

Юный шахматист не знает своего потолка. Тренер всегда должен говорить, что потолка нет. Возможно все. Ты – лучший. Лучше переоценить свои возмож-ности и свою позицию, чем недооценить. Объективность формируется постепен-но, исходя из максимально оптимистичной самооценки.

А ещё этот ехидный голос в голове. Он звучал всё чаще. Фролов после смерти оказался столь же болтлив, как и при жизни. "Забудь о том, что тебя найдут, дружище. Просто смирись с мыслью, что ты здесь сдохнешь". Артур с ним спорил, называл куском гнилого мяса, у которого черви в мозгах копошатся. Днём он видел, как труп жрали крысы, и это зрелище вызвало злорадство, а не отвращение.

Пастух тяжело задышал, крылья носа вздулись, из уголка рта потекла слюна. Выпучив глаза, он глядел на карандаш. Его рука напряглась, приподнялась, и Виктор тут же подсунул под неё блокнот. Старик закряхтел и, прилагая неимоверное усилие, нарисовал на бумаге кривой крест, после чего облегчённо выдохнул, обмяк и выронил карандаш.

Дарья шагала, стиснув зубы и стараясь не упасть. С её ладоней капала кровь. Дом вздрогнул, как при землетрясении, затрещал страдальчески, где-то наверху раздался хруст дерева, затем грохот, а потом Дарья услышала громкий кошачий вопль, плавно сменившийся диким продолжительным звериным рёвом, от которого воздух завибрировал, а синие отблески за стенами стали угловатыми, резкими.

- Пошла во-он! - заорала Дарья, после чего сорвала зеркало со стены и швырнула его в стену. И тут она поняла, что не желает больше убегать и прятаться. Хватит! Склонившись над покрытым сетью трещин зеркалом, прошипела: - Я не боюсь тебя, слышишь?!

Зазвенел колокольчик - звук походил на смех. Зашелестела листва, в тусклом свете фонарей заметались тени. Лезвие выскользнуло из пальцев. Дарья повернулась, расправив плечи, и посмотрела на ту, кто в других обстоятельствах вызвала бы у неё мистический страх.

Девочка вздрогнула, уселась на ковре и с удивлением посмотрела на мать, не понимая, как та оказалась рядом, ведь только что возле окна стояла. - Что случилось? - Дарья взяла её за руку. Кира покосилась на зеркало. - Мне... показалось. - Ты о чём? - Мне показалось, что в зеркале была гроза. Молния сверкнула. Дарья выдавила улыбку, хотя у самой внутри всё словно инеем покрылось.