- А чему вы так удивляетесь? – сердито проговорил дворецкий. – Для вас граф не человек? Монстр какой-то? Динозавр доисторического периода? - Савельич, не кипятитесь, - миролюбиво проговорил следователь, и хмыкнув, добавил, - не поверите, но я в первый раз встречаю настоящего графа. И то не живого. Такие вот дела.

Только письма Тимофею она писать не стала, подкараулила его поздно вечером у амбара.

Конечно, Таисия была обижена, что часть её одноклассниц по-прежнему ездили на море, и не просто на море, а за границу. Другие хоть и оставались дома, но танцевали на дискотеках, а её отправили в деревню. Пасти коров у бабки.

АД, эхом отдается у меня в мозгу. Не знаю, каково было расти в таком месте, но я не виню свою мать за то, что она никогда о нем не говорила. С учетом того, что там произошло, я на ее месте тоже предпочла бы обо всем забыть.

– С ребенком всё в порядке. Он спит. Я беспокоюсь не за него. Куча простыней в Тониных руках насквозь пропитана кровью. Кровь капает на пол, оставляя дорожку от спальни до ванной. Я смотрю на красные точки на дощатом полу: они кажутся почти черными в ярком свете лампочки – и понимаю, что мы в дерьме.

Я уверена, что письма еще будут. Мамина история не закончена. Если ориентироваться на ее книги, должен быть новый поворот событий, связанный с ее третьим бестселлером, вот только я не представляю, как она это реализовала. Фанаты называли ту книгу мрачным фэнтези. Те, кто не был знаком с ее предыдущими опусами, называли ее «кошмарным шедевром настоящей психопатки.

– Я знаю, что ты сделала, малышка Лиззи. Думаешь, вышла сухой из воды? Ее губы изогнулись в насмешливой улыбке. У меня по спине побежал мороз. – Не понимаю, о чем ты. – Прекрасно понимаешь. У меня есть доказательства. И я могу пойти в полицию. – Она наклонилась ко мне так близко, что я почувствовала запах ее духов и слабый аромат мятного лосьона.

– Просто разговор на повышенных тонах. Отец назвал его мешком дерьма. А тот парень его – малышом Бенни. ЭйДжей ахает: – Как он назвал твоего отца? – Вот именно. Ссора была неспроста. – У тебя в семье вообще все непросто, Снарки. Уж извини. Что ж, он прав. Самое неприятное, что моя интуиция подсказывает: дальше будет еще хуже. И письмо, которое я получила, имеет к этому прямое отношение.

Она получила по заслугам. Она должна была умереть. Жаль, что это не произошло раньше.

Фотографии – чья-то злая шутка. Они сохраняют то, что мы хотим забыть.

Если другие люди будут знать, что ты чувствуешь, то ударят с такой силой, что подняться уже не сможешь.

Понимаю, легче делать вид, что боли не существует, однако ты носишь ее с собой, точно невидимый валун. А раз валун невидимый — никто не поможет, и в какой-то момент он тебя раздавит. Люди даже не поймут, что случилось.

К дьяволу мысли! К дьяволу рассуждения! И мораль — туда же! Последний раз.

Бабушка отчаянно, вновь и вновь, повторяла мне: никаких монстров не существует. Но это, конечно же, было ложью. Они существуют. Они ходят среди нас. Иногда они живут с нами под одной крышей. Только зовутся они — людьми.

— Я должна презирать тебя, — выговариваю едва слышно. — Ты ничего никому не должна.

Внезапно песок начинает бурлить. Одна за другой из него вырываются вспышки пламени. Это гнездо огненных драконов. Пляж становится смертельной ловушкой. Приближающееся пламя мгновенно испепеляет все живое, а следующая за ним мать семейства считает чужака угрозой для выводка и собирается прикончить на месте. Жить мне остается всего лишь несколько мгновений.

Астер поднялся с места. - Мне нужно отлучиться, кое-что проверить. Пожалуйста, оставайтесь здесь. Скоро за вами придут. Оставалось надеяться, что это будет не мэтр Перкинс, готовый проводить меня в обещанную камеру.

Порой поклонники вызывали у меня интерес и даже симпатию, но ничего похожего чувствовать не доводилось. Искры, летавшие между нами с момента встречи в агентстве, превратились в пожирающее пламя. Сердце стучало так, что его должны были слышать на другом конце города. Через мгновение я поняла, что грохот мне вовсе не почудился, потому что прямо над нашими головами проломился потолок.

Я сидела на корточках, тщетно пытаясь открыть замок калитки парка лорда Гримсби, и с каждым мгновением все яснее понимала, что ничем хорошим эта затея не закончится. Летние сумерки густели и вот-вот должны были смениться темнотой, а мой первый опыт взлома и тайного проникновения проваливался на глазах.

- Носовой платок? - удивилась я. - А что за синие пятна на нем? Чернила? - Нет. Это остатки сонного зелья. Оно смешано с чем-то сладким и липким, по запаху похоже на варенье из снежнеягодника. Именно от него на полу остался след. Хорошо, что тебе не удалось его отмыть. - Я едва не уничтожила улики! - охнула я с запоздалым осознанием. - Одни проблемы от этой уборки!

Он взял со стола чашку из невесомого фарфора, сделал глоток, украдкой поморщился и выдавил: - Весьма необычный вкус. Я одарила его самой милой из своих улыбок: - Мой личный рецепт. - Что, вы сказали, входит в его состав? - Я об этом не говорила. Леди не раскрывают всех своих секретов.

Будущего боятся существа, неуверенные в себе. Прошлого – наоборот, слишком самоуверенные. Настоящее так мимолетно, что его не успеваешь испугаться.

- Как думаешь, с какой скоростью мы едем? - Со скоростью маленьких вьючных животных

- А теперь пойдемте со мной. Я научу вас играть в игры, которые помогут вам развить интеллект до пристойного.

- Где мы? Что с нами произошло? - Ну, судя по тому, что мы находимся в самом центре смерча, из которого никто никогда живым не выбирался, то со всей определенностью можно констатировать, что мы находимся по дороге в мир иной.

- Что с тобой, Бараш? - Ничего, просто я бездарность. - Нет, ты не бездарность. - Не надо. Давайте хоть сегодня будем искренне.

- Нюша, ты заболела? - Честно говоря, я не то, чтобы заболела. Просто появилась возможность покататься на кроватке. Ну и грех было не воспользоваться.