Прошлое мирно спало внутри него, его вдохи и выдохи заставляли деревья покачиваться, воды — подрагивать, а пожухшие листья, похожие на маленьких коричневых птичек, — гоняться друг за другом в зеленой траве. Прошлое спало так, как спал бы человек, испытавший сильную боль, одновременно заглушая ее сном и восстанавливая силы.

...при всей ненависти к афганцам, бойцам Женька воли не давал, руки распускать и издеваться над пленными духами запрещал категорически, также как не допускал у себя во взводе мародерства, за любое воровство, пусть самое незначительное карал беспощадно.
Он один был и судьей, и мстителем, и палачом.

Но как же Зевс, бог неба, мог заставить распуститься цветы? Понятия не имею. Могу предположить, что у него сохранилась некая толика влияния на мать-землю Гею, хоть она тогда и спала. Думаю, Зевс был способен время от времени призывать ее силы, может, поднять горы у него бы и не вышло, но что-нибудь незначительное в виде выросших цветочков? Почему нет?

— Эй, красавица, — позвал он. — Ты, должно быть, та еще волнистая штучка, потому что ты буквально сбила меня с ног.
Эту фразу он практиковал годами и был счастлив, что наконец выучился выдавать ее по первому желанию.
Деметру, однако, она не впечатлила.
— Уходи, Посейдон.
— Иногда море уходит, — согласился он, — но оно всегда возвращается. Что скажешь, если мы с тобой устроим романтический ужин в моем подводном дворце?

– Я была очень робкой, но хотела выглядеть крутой, выглядеть авангардной. Я боялась людей и подумала, что лучший способ удержать их подальше от себя – немного напугать.

– А по-вашему, убийца должен быть счастливым человеком?
Мисс Марпл кашлянула:
– Насколько я знаю из своего опыта, обычно да.

...тогдашний грех был куда привлекательнее теперешнего, превратившегося в некое подобие долга.

Бронт шепнул план своим братьям Аргу и Стеропу. Затем, воспользовавшись тайным кодом, они простучали молотами по наковальням, сообщая через весь двор о сговоре гекатонхейрам — Бриарею, Котту и Гиесу.
Знаю, тот еще набор дурацких имен, но у Геи было не так уж много времени на обдумывание, прежде чем Уран бросил их чудовищных тройняшек в Тартар. Хорошо уже то, что она не назвала их Хьюи, Дьюи и Луи.

Знаю, вы наверняка думаете, в животе владыки титанов наверняка было очень тесно. Но боги в определенной степени пластичны в своих размерах. Иногда они огромны. А иногда не больше людей.
Самому мне, к счастью, не представилось побывать в желудке Кроноса, но предположу, что бессмертные младенцы просто уменьшились. Взрослеть взрослели, но больше не становились. Подобно пружинам, с каждым днем натягиваемым все сильнее и сильнее, они надеялись, что когда-нибудь смогут вырваться на свободу. И беспрестанно молились, чтобы Кронос не съел чего-нибудь с острым соусом.

Терапевты должны научиться облекать свои высказывания в форму, которая выражала бы их заботу и выглядела приемлемой для пациентов.

Два врага, которых вынуждаешь ударить по рукам ради нападения на тебя, повержены сразу: их союз сделает их немощными.

Сталкиваясь с адом неизбежной действительности, любое существо, ведомое попятными желаниями внутриутробной защиты, замыкается в райском коконе, свитом гусеницей их осмотрительности из успокоительной слюны забвения.

Туман Парижа отвращает меня даже больше, чем лондонский… он тоньше…

Молодость, она быстро пролетит – не заметишь и за хвост не поймаешь. А там – дети, муж, хозяйство. Бабская доля не из простых, знаем!

Деньги лишают рассудка, мадам Гербетт, деньги — мотив четырех преступлений из пяти. Причина каждой второй депрессии…

Сами видите — мы всегда себя обманываем.
Потому что любовь не выдержала бы правды.

Посольство – это маленький кусочек родины здесь,...

Дети своего времени, мы больше не верим в зло как таковое, а только в злые деяния, которые поддаются объяснению с позиций разума. Верить в существование злых сил - значит сдаться в плен суевериям и с опаской заглядывать вечером под кровать либо испытывать страх перед темнотой. Но поступки некоторых людей объяснить значительно сложнее, потому что их совершают те, в чьей природе коренится зло, и сами они суть зла.

Такова голая правда — семья у гонщика стоит на втором месте.

...можно проникнуться добрыми чувствами к человеку просто потому, что видим, как хорошо к нему относятся его друзья.

Люди всегда необходимы.

Психологический признак кризиса государственности - это когда средний гражданин страны чувствует себя умней правительства.

Мы совершенно не ориентировались во времени, а уж о том, чтобы время чем-то занять, не шло и речи.

— Она просто забыла, что люди не могут выбирать, кого любить, а кого нет.

Мы все равно живем и тянемся друг к другу сердцами, а не волосами или ногами.

– Все жены воспринимают мужей как свою собственность, – пожала плечами Белка. – Не понимаю, почему ты говоришь об этом таким трагическим тоном.

– У меня появился мужчина, – объяснила она, из человеколюбия пропустив слово «новый».

Пройдем мы по земле
с огромными ее закатами,
научимся любить,
и плакать,
и молчать у знамени.

...это жизнь сама спеленала тебя по рукам и ногам и отправила посылкой в почтовой карете!

Такая уж у него была любовь: когда он уходил в море, то спать не мог, не чувствуя ее рядом. Она была его якорем, она была его домом; дорогой, ведущей Джона Хадли ко всему, что было для него действительно важным.

— Поверить не могу! Вы, наверное, пираты?
Дионис слышал о пиратах, но никогда их до того не встречал. Его охватил нешуточный восторг.
Пираты переглянулись, растерявшись на мгновение.
— Да, сухопутная крыса, — сказал тот, что был с мечом. — Я капитан этих морских волков. А ты явно какой-то богатенький царевич, так что мы берем тебя в заложники!
(Заметка самому себе: перед публикацией обязательно отдать рукопись кому-нибудь на проверку пиратского жаргона. Прошло много времени с тех пор, когда я в последний раз смотрел «Пиратов Карибского моря».)

С непоколебимой верой в людскую доброту, в сочувствие, в любовь она представляла себе, как теперь волнуются из-за нее люди, как мучаются, как жалеют, – и ей было совестно до красноты. Точно, умирая на виселице, она совершала какую-то огромную неловкость.

Его человеческий мозг, поставленный на чудовищно острую грань между жизнью и смертью, распадался на части, как комок сухой и выветривающейся глины.

Всякий администратор добивается, чтобы к нему питали доверие, а какой наилучший способ выразить это доверие, как не беспрекословное исполнение того, чего не понимаешь?

— Жизнь в лагере абсолютно нереальна для людей, которые живут там. Лагерная жизнь — сон, Пэтти.

— Война в наше время так страшна, что о хороших средствах говорить не приходится. А с любовью и всегда так было.

Ненавидя, мы не ведаем, что творим.

Теперь превращение людей в бесчувственных кукол стало целым искусством.

— Этот урод Титий… Думаю, он все еще считается за смертного полубога. Хотя не знаю… В общем, если его дух все же объявится, личная просьба — обреки его на страдания. Что-нибудь прикольное… ну, вроде того, что Зевс устроил Прометею. Только в этот раз без орлов. Пусть будут стервятники или еще кто…
— Стервятники или еще кто? — переспросил Аид.
— Да! Супер!
Видимо, в тот день фантазия у Аида взяла выходной, потому что он в точности последовал предложению Аполлона. Когда дух Тития добрался до Царства Мертвых, его обвинили в нападении на Лето и отправили на Поля наказаний, где его сковали цепями, обеспечили регенерирующей печенью и вскрыли живот, чтобы стервятники могли пировать вечно. (Думаю, после этого Прометей подал в суд за нарушение авторского права.)

Авторство – вещь сомнительная, и все, что требуется от того, кто взял в руки перо и склонился над листом бумаги, так это выстроить множество разбросанных по душе замочных скважин в одну линию, так, чтобы сквозь них на бумагу вдруг упал солнечный луч.

Ну, он умирает, ну, он умрет к весне, ну, как помочь ему? Что я могу сказать ему? Что я знаю про это? Я и забыл, что это есть.

— Гефест, кажется, мы уже решили больше друг друга не связывать. Ты отомстил. А теперь — освободи их.
Гефест недобро покосился на отца.
— Ладно. Афродита сможет уйти… как только вернет все мои дары, что я преподнес ей в качестве ее выкупа. Я не потерплю ее в своих апартаментах. Как и в своей жизни. Она недостойна быть моей женой.
Зевс резко побледнел. В те времена, если ты собирался жениться, тебе приходилось одарить семью невесты разными полезными или дорогими вещами, это и называлось «выкуп». А раз у Афродиты формально не было отца, ее выдавал замуж сам Зевс, и именно ему достались подготовленные Гефестом дары. Требуя выкуп назад, Гефест автоматически расторгал брак. И это также означало, что Зевсу придется вернуть бронзовый тостер, набор клюшек для гольфа, плазменную панель и кучу других классных игрушек.
— Э-э… хм, — сказал Зевс. — Знаете, может, Афродите и в сетке неплохо…
— Зевс! — возмутилась Гера. Ей не нравилась Афродита, но еще меньше ей нравилась идея пленения богинь.
— Ладно-ладно, — сдался Зевс. — Гефест получит свой выкуп. А Афродита официально больше не будет...

Жизнь часто похожа на партию в покер: выиграть можно и с плохой картой.

В твоем возрасте обычно уверены, что есть хорошие бедные, с одной стороны, и злые богатые — с другой. А потом, когда подрастаешь, поступаешь в университет и слушаешь курс по экономике!

Олимпийцы приготовились к срочной операции на мозге. Перенеся Зевса на трон, они обездвижили его, а Гефест тем временем готовил инструменты. Бог-кузнец времени зря не терял. Он подошел к Зевсу, установил кончик пестика в середину лба, замахнулся молотом и — БАМ!
После этого все стали звать его Гефест С-Первого-Удара.
Вложенных сил оказалось достаточно, чтобы пробить череп, но при этом не превратить Зевса в божественный овощ. От пестика до переносицы пробежала трещина, ширины которой как раз хватило, чтобы Афина просочилась наружу.
Она спрыгнула со лба Зевса и прямо на глазах у всех выросла до размеров полностью сформировавшейся взрослой богини в серых одеждах и боевых доспехах, с бронзовым шлемом на голове и копьем и щитом в руках.
Не знаю, откуда она все это взяла. Может, Афина сама с помощью волшебства создала себе такой образ, а может, Зевс перекусывал одеждой и оружием. Как бы то ни было, появление богини стало, и правда, чем-то немыслимым.

Чувства — как и запахи — приспособление, чтобы удерживать воспоминания.

Мы все пробовались на роль провидцев, все эти годы, и хоть бы кто-то что-то смог предсказать. «Долго они не продержатся», — пророчили мы, а когда они все-таки продержались: «Теперь они станут мягче, ведь власть уже у них». Мягче они не стали, наоборот, и мы предвещали: «Другие страны не допустят, чтобы они развязали войну».

Дом без доброты, место, где нельзя жить, любить и надеяться.

Этот парень Харон был сыном Нюкты, богини ночи. Он мог принимать разные формы, но чаще всего представал в виде уродливого старика в лохмотьях, с сальной бородой и в остроконечной шляпе. Будь я на его месте и умей я изменять облик, я бы ходил этаким Бредом Питтом, но, видимо, Харон не собирался производить впечатление на призраков.