"Условие мудрости - нравственная чистота. Последствие ее - душевный мир."

Если он задержится на Авроре, то возвращение на Землю будет сопряжено с бытовым шоком… особенно из-за Личной. Он надеялся, что привыкать заново ему долго не придется, но он также надеялся, что земляне, заселяя новые миры, не сделают фетиша из коммунальной Личной.

Житейская педальгогика – это когда выведенная из себя родительница гонится за сыном с криком: «Твою мать!»

– Я мечтаю о покрытых снегом горах, – тихо промолвила она, – о бескрайних пустынях и непроходимых джунглях, об обширных лесах на севере Америки, куда, как говорят, не ступала нога белого человека. – Она перевела взгляд на меня, и лицо ее слегка смягчилось. – Подумай об этом. Нет такого места, куда бы мы не могли отправиться. И если Дети Тысячелетий действительно существуют, то, быть может, они обитают именно там. Вдали от суетного мира людей.

Мы знаем, что внутреннее его положение нестабильно и взрывоопасно: это касается взаимоотношений между греческим большинством и турецким меньшинством. Так было не всегда, и сейчас так не везде.

Пусть века снесли его кровлю — ведь здесь так ярко, так жарко светит солнце! Зато все остальное осталось на месте — все, что окружало его в жизни, и плиты пола хранят еще следы его существования.

Тогда я была еще молода, но у меня было чувство, что меня перевели на запасный путь.

"Свет дает все постепенно. Просишь яблоню - получаешь семечко. Прорастишь - вот она, твоя яблоня, благодарная твоим рукам и связанная с тобой на веки. Не прорастишь - тогда и взрослое дерево загубил бы, получи его сразу."

"-Хрю-хрю, милый, я скелетик твоего поросеночка!.. - услышал он Иркин голос.

У меня перегрев! Гиела, которая ищет закладки, – это полный финиш!

– Встречаться с накрашенной девушкой – унижение для мужчины!
– П-п-пчему это? – удивленно вычихнул Макс.
– Потому что это предполагает неспособность мужчины разглядеть женщину без всей этой сбруи!

— Дети не ходят в школу, — говорил он. — Они уходят воевать в горы. Я не могу преподавать арифметику камням.

Его болтовня дребезжала на виражах и тормозила.

Она хороша никогда не была, но об этом не думает. Она личность задумчивая и не думает ни о чем таком.

Видите ли, милосердие и страх, добро и жестокость не распределены между разными людьми, а соседствуют в каждом человеке. И всякое чувство не бесконечно…

Да, это наше семейное — к старости мы глохнем.

Не нарочно ли это задумано для того, чтобы каждая новая жизнь прокатывала и прокатывала заново считанные сюжеты судеб; молодость с ее животной жаждой сиюминутной жизни, молодость, отметающая все, что было до — вот наилучшая плотина между потоком времени и озером человеческой памяти.

— Не представляю себе, как женщины на Земле заводят детей! Носить такую тяжесть там, где тяготение в шесть раз больше нашего!

Нельзя двигаться в кромешной тьме, не имея фонаря. Единственный же возможный фонарь, свет, злу никогда служить не будет. Как скряга не понимает, что можно не желать золота, а пьяница не решится оставить в холодильнике начатую бутылку, так и зло не представляет, что такое добро. Оно нашаривает его вслепую, но все равно не понимает

Наш мир - мир разочарований, и нередко разочарований  в  тех  надеждах, какие мы больше всего лелеем, и в надеждах,  которые  делают  великую  честь нашей природе.

- Это не оправдание! - возразил мистер  Браунлоу.  -  Эти  вещицы  были уничтожены в вашем присутствии, и по закону вы еще более виновны, ибо  закон полагает, что ваша жена действует по вашим указаниям.
     - Если закон это полагает, - сказал мистер Бамбл,  выразительно  сжимая обеими руками свою шляпу, - стало быть, закон - осел... идиот!  Если  такова точка зрения закона, значит закон - холостяк, и наихудшее, что  я  могу  ему пожелать, - это чтобы глаза у него раскрылись благодаря  опыту...  благодаря опыту!..

Страсть – это такой червяк с белым рыхлым телом и черной головой. Пока он сидит в яблоке души, он подтачивает ее и заставляет страдать. Но как только ты направляешь на него свет мысли и хотя бы на миг изгоняешь его из яблока, ты видишь, какой он жалкий и слабый и как бессильно он корчится на полировке стола, пытаясь хоть куда-то доползти.

Правда – это тот цемент, на котором держится любая ложь, ибо сама по себе ложь есть ничто. Ноль.

У питекантропов свои представления об истине. Кто первый похвалится, что убил мамонта, тот его и убил. Правда, существует техническая сложность, ограничивающая самых неудержимых хвастунов: убитым мамонтом полагается делиться с другими охотниками племени. В противном случае племя решит, что его развели на мамонта и включит простой пещерный счетчик. Типа убил ты мамонта или нет – дело твоей совести, но ты его нам должен.

Женщинам нужны мозги, а не уверенность. Это только кажется, что для женщин главное – любовь. Любовь – это основное блюдо, вроде картошки какой-нибудь, а жалобы – десерт. Отними у женщин возможность стонать и быть несчастными, и они не захотят никакой любви

Есть такой грех – мшелоимство . «Мшель» означает кошель. Но мшелоимство – это не набивание кошелька. Тут сложнее. Мшелоимство – губительная привязанность к вещам. Есть вот у меня два пылесоса, а я хочу третий, якобы самый нужный. А получу третий – захочу четвертый – турбореактивный, с завихрительной насадкой в трубе! Кстати, я уже его хочу!

слышать и знать – это одно, а допустить знание к сердцу – совсем иное

Первый минимальный шаг к совершенству – хотя бы перестать гадить. Упавшего не пнуть, на провинившегося не плюнуть, сплетню дальше не передать – и то поступок. Все же, что дальше, уже высший пилотаж. Его мы на сегодняшней лекции разбирать не будем. Вы же пытаетесь перескочить на пилотаж, продолжая по-мелкому гадить. Такого не бывает.

Плоть и дух существуют по разным законам. Повредивший плоти не повредит духу. Но не позавидуешь тому, кто в угоду страсти подчинил свой дух плоти. Он подобен скупцу, замуровавшему себя среди золотых слитков в трюме тонущего корабля

— А может, на самом деле — это просто такая грязная торговля? Идеализм отдыхает, силы капитализма правят бал?

Письма скрашивали разлуку, но приходили все реже и реже. И, наконец, однажды, когда Сильвия пришла на почту за очередным письмом и вскрыла конверт, внутри она обнаружила записку от анонима, в которой сообщалось, что ее «жених» давно имеет семью и троих детей. А таких невест у него — пруд пруди по всей стране.

Сильвия полностью погрузилась в материнство — каждый день то одно, то другое. Она словно вытесняла его из своей жизни. Ничего тут не поделаешь…

В нашем обществе человек без денег беспомощен, как дитя.

Понятие «простить» входит в понятие «любить» как обязательное условие. И неважно, насколько кто не прав. Любовь без прощения – одна бесконечная отговорка.

Человек все меньше способен наступить на себя и заставить себя что-либо сделать. К нему едва мизинцем прикоснешься, попросишь пакет за триста метров до бака дотащить, а он уже орет: «Ой, не могу! Ой, далеко!» Такого человека и завоевывать не надо. Только покажи ему по телевизору пистолет, а он уже и сдался.

Неважно, что человек говорит. Важно, что он делает.

Птица не знает, зачем ей надо на юг. И не знает, что гонит ее весной с теплого юга на север, где лежит еще снег. Рождение птенцов? Едва ли она планирует это заранее. Да и родительское гнездо разорено зимним ветром. Несколько влажных палок – стоит ли лететь из-за них в такую даль. Но ведь летит же…

Для тебя «душа» – это родительный падеж от «примите душ». Или того похлеще: «Души его!»

"Серина Даэт. Я - Серина Даэт". Серина изо всех сил цеплялась за свое имя - последнее в чем она была уверена, последнее, что еще не выжгло солнцем.

***ВОТ МАЛЕНЬКИЙ ФАКТ***
Когда-нибудь вы умрете.
***РЕАКЦИЯ НА ВЫШЕПРИВЕДЕННЫЙ ФАКТ***
Это вас беспокоит? Призываю вас - не бойтесь. Я всего лишь справедлив

Когда человек вспылит и потом угрызается – это еще терпимо. А когда наорет и чувствует свою правоту, что на своем настоял, что-то доказал, кого-то на место поставил – это уже финал. Даже девушки свирепыми становятся. Ну да, женское сердце – оно вообще огромное: и злобу, и любовь быстрее нагребает…

Представь, что написали бы в книге памяти: «Геройски прибит прилетевшей помойкой!»

Как-то во время его экспериментальной работы во Вне на Земле он попал под дождь – один-единственный раз! Словно встал под душ одетый. Мгновение слепой паники, когда он осознал, что под рукой у него нет панели, чтобы отключить эту воду, и она будет хлестать вечно, но тут все побежали – и он с ними назад в Город к сухости, к управляемости всего.

...именно так и следует определять изнеживающую роскошь – то, к чему легко привыкаешь.

Он знал, что стоит ему задуматься над своим решением, как что-то в нем съежится по-прежнему: он на поверхности планеты и ничем не защищен от необъятной бездны, если не считать тонкого слоя воздуха. Но думать он об этом не будет. Нет!
И конечно, опьяняющее освобождение от страха, только оно, заставляет дрожать его подбородок, а зубы стучать… И прохладный вечерний ветер, заодно покрывший его руки гусиной кожей…
Но не Вне!

Во всех частях света можно услышать такие легенды. И вполне возможно принять их за абсолютную выдумку, если бы не одно обстоятельство. Древний еретик Мариус был найден Детьми Тьмы в Венеции и понес заслуженное наказание. Легенда о Мариусе оказалась правдивой. Но Мариуса больше нет.

Умение быть счастливым — это щедрый дар и благо для всех окружающих.

В истории сражений мало найдется примеров подобной некомпетентности.

В Истории гению часто противостоит не сила, а тщеславие и измена.

Таким образом, в огромном пространстве России между Москвой и Смоленском блуждали две группы людей: первые пытались укрыться от вторых, вторые не имели ни малейшего намерения догнать первых.