"И небо. Даже звезд не видать. Они испачкали даже само небо."

Уж он-то, Александр Константинов, совершенно точно знал, что нельзя любить «очень»! Ну никак нельзя!..
Или любить, или не любить, какое там «очень»!.. Разве может быть «очень», когда даже представить себе невозможно, что существует какая-то жизнь, в которой нет… ее. Ну, вот хотя бы просто теоретически представить себе такую жизнь он никак не мог.
Что это за «очень», если он долго силился понять, что именно он делал, когда рядом не было ее, «мулатки, просто прохожей», как он жил, зачем и для кого он жил?! Какое такое «очень», когда просто мысль о том, что ей может быть плохо, больно или страшно, приводила его в неистовство?!

– Разве не странно, что все говорят о войне, будто о чем-то ужасно давнем? Точно все было сто лет назад. Словно мы втихаря сговорились: «Ради бога, не будем это поминать». Когда же так случилось?
Вив пожала плечами.
– Наверное, мы устали. Хочется все забыть.
– Пожалуй. Но я никогда не думала, что забудется так быстро. Когда шла война... Других тем не было, правда? Лишь о ней и говорили. Единственное, что имело значение. Мы старались придать смысл и другому, но всегда, всегда возвращались к войне.

Но тогда, даже в самые жуткие бомбежки, я не хотела уезжать... А ты? В Лондоне я прожила недолго, но чувствовала себя обязанной... сохранить ему верность, что ли? Не хотела предавать. Кажется безумием, да? Верность кирпичам, скрепленным раствором! Конечно, были еще знакомые. Их я тоже не хотела бросать в беде. Они оставались в городе, и я желала быть рядом.

Как заявить миру, что Джулия принадлежит ей? Чем она обладает, чтобы удержать ее от измены? Все, сто есть: ляжки как зельц и лицо луковкой

Только вот странное дело: мы всегда любим не тех, кого следует, и я не знаю, почему так

Она так и не простила полностью отца за то, что мама умерла, а он остался жить. К этому преступлению он теперь прибавил еще одно: умер сам.

Ученые - профессиональные скептики

Опускается ночь. Или опустилась. Отчего ночь опускается, отчего не встает, как солнце? Посмотришь на восток, на закат, и видно, как вздымается ночь; тьма течет в небо от горизонта черным солнцем за облачным покровом. Дымом невидимого огня, линии огня прямо за горизонтом — очаг войны или город пылает. Быть может, ночь опускается, ибо она тяжела, плотной кулисой натянута на глаза. Шерстяным одеялом. Я хотела бы видеть во тьме — лучше, чем вижу.

Людям нельзя доверять, в этом весь ужас.

Историю – особенно историю войн – всегда пишут победители. У проигравших нет уже ни крови, ни чернил.

Ехидство – верный спутник женской дружбы. Порой и дружбы уже нет, а ехидство все царапается кошачьими когтями.

В общем, мораль такая: дружи, люби, да только слишком больших надежд не возлагай и спиной не поворачивайся. Мало ли что?

Все началось как обычно и закончилось как всегда. Большая и светлая любовь отменилась по техническим причинам. Собака академика Павлова истекла слюной и скончалась, так и не получив от известного ученого заветного куска ветчины.

В лучшем случае я ничего не увижу.

В худшем – некому будет увидеть.

Лучше перестрелять десять лишних девиц, чем пропустить одну такую дрянь!..

Ты что, обнаглел, мюжик?

Я знаю английский бокс!

Я буду щелк-щелк тебя по фэйс!

Настоящее мясо всегда едят без хлеба, как и настоящее вино пьют без стакана.

Моя жена вообще уникум в плане цитат.

Поэтому и пытается прикончить меня морально триста шестьдесят пять дней в году и двадцать четыре часа в сутки. К счастью, мы, гусары, народ живучий.

Старость – прекрасный период жизни.

Тебя уже не терзают страсти, и ты можешь философски осмыслить пройденный путь.

Пятикурсники, эта школьная элита, ходили гордые и надутые, обращая на первые четыре курса внимания меньше, чем на нежить. Нежить была нужна им хотя бы для опытов, от младшекурсников же вообще не было никакого проку.

Хороший диплом – это, прежде всего, хорошо отлежавшийся диплом.

Теперь в голове точно бульон.

Все слова куда-то разбегаются!..

Какое невезение! Я застрелюсь!

Нет, повешусь! Или вначале застрелюсь, потом повешусь, а потом еще для верности отравлюсь.

Видишь ли, вся проблема в моем желудке…

Он у меня исключительно старомодный и не разделяет моих передовых взглядов.

Ногами танцуют посредственности, гении же танцуют сердцем!

Иногда описание лечения помогает больше самого лечения.

О да! Лечить зубы у гарпий – всегда мечтала о такой работе.

Пальцем больше, пальцем меньше – чего мелочиться?

Человек верит в двух случаях: когда действительно верит и когда втайне ощущает, что недоверие нарушит его душевное равновесие.

Нельзя обижать слабых.

Слабые хоть сами сдачи и не дают, но вопить умеют громко.

Любовь, любовь…

Есть она – мучаешься сам.

Нету её – мучаешь всех вокруг...

Это я так, навскидочку бредю двенадцатым калибром.

Слова только мешают понимать друг друга.

«Странный народ эти взрослые», — сказал себе Маленький принц, продолжая путь.

…оскорбление нанесено публично, то и мщение должно совершиться на глазах у всех.

– Не выпендривайся. Чем проще, тем лучше. И она твоя.
– Материться, плеваться? – хохотнул я, представив распахнутые ужасом инопланетные глаза.
– И через каждое слово говорить «йо», – засмеялся отец.

Да-с... По-моему, так: ежели девушка кого любит, то она, значит, безнравственная.

— Чтобы спокойно жить здесь, вы должны следовать правилам и законам мира людей. Если против вас не выдвинут никаких обвинений, Запрет будет снят и вы сможете снова заниматься практической магией. Конечно, в пределах разумного. Не следует привлекать к себе слишком пристальное внимание. Подобное условие относится и ко всем нашим, оставшимся по эту сторону моста.

* Когда вы плохо к себе относитесь, вы блокируете любовь и притягиваете еще больше людей и ситуаций, заставляющих вас плохо к себе относиться.

* Относитесь к себе с любовью и уважением, и вы притянете людей, которые будут вас любить и уважать.

Хорошая новость в том, что как только вы решили, что новое знание важнее того, во что вас учили верить, вы переключаете передачу в вашей гонке за богатством. Успех приходит изнутри, а не снаружи.

— Не могу я теперь переносить, когда люди злятся… Я прожила бесполезную жизнь… И оставляю несделанным многое такое, что нужно было сделать. Но я должна… ох, должна видеть Мэри, чтобы с нею помириться.

— Так ты нас намерен удивить? Все та же старая история — всегда ты только собираешься что-то делать. Никогда не услышишь о том, что ты уже сделал, а только о том, что будет когда-нибудь!

— О чем именно?
— Обо всем, сынок! Материнских глаз не обманешь. Кто-то тебя обидел, был к тебе жесток и несправедлив. Я так мало знаю о тебе… Расскажи, почему ты уехал из Индии и что… что с тобой случилось на обратном пути.

— Спрашивать можете, покуда у вас язык не отнимется, но я не обязан вам это объяснять.

Я буду счастлив увезти ее отсюда, а она — рада вырваться. Это человек ненормальный: у него голова не в порядке. И дом чем-то похож на него!

Этот план казался ему смелым; он видел в нем доказательство своей энергии и отваги. В действительности же это был результат атаки совести на туго натянутые нервы; в этом плане, попросту опрометчивом, безрассудном и самонадеянном, он искал выхода подавленным чувствам, видел способ оправдать себя в собственных глазах и в глазах Мэри.

…женская логика – это твердая уверенность в том, что любую объективную реальность можно преодолеть желанием.

…жизнь – это непрерывная борьба богатства и порядочности. Стремясь к одному, мы неизменно жертвуем другим.