У всех, в ком течет ангельская кровь, разное предназначение — кто-то становится посланником, кто-то лишь свидетелем, кто-то призван утешить, кто-то должен совершить поступок, который потянет за собой цепочку других, — но хранители мне нравятся больше всех. На мой взгляд, они самые ангелоподобные.

Мы ни о чем этом не просили; мы родились с этим. А теперь мы должны слепо служить, следовать правилам, которые не понимаем, позволить чему-то большему руководить нашей жизнью и указывать нам, кого любить и о чем мечтать.

Что ж, я влюблена. Это настоящее безумие, когда ты забываешь поесть, витаешь в облаках, говоришь по телефону всю ночь напролет, а потом вскакиваешь из постели ранним утром в надежде увидеть своего возлюбленного.

Где царствует огонь, там царствует и смерть.

Москва была построена совсем иначе, чем многие европейские города. Она походила на крепость, части города были отделены друг от друга оборонными сооружениями.

Ночь выдалась беспокойной. Отчетливо слышался волчий вой, доносившийся из мрачного черного леса. Денщики торопливо подыскивали укрытие для лошадей в конюшнях почтовой станции. Стражники разожгли костры для отпугивания зверья и всю ночь, вооруженные ружьями, несли вахту во дворе.

Большевистская революция была ничем иным, как антигуманным экспериментом над измученным и порабощенным народом! Европа, всегда бывшая пупом земли, стояла перед величайшими преобразованиями со времен Карла Великого.

А что означает «Предшествовать сему будет…»? И какое еще эпохальное событие следовало непосредственно за Октябрьской революцией? Текст был чересчур загадочным.

Весь в поту, раздираемый сомнениями, Орехофф потерянно стоял под испепеляющим солнцем, судорожно вцепившись в чемодан.

Я клубок оголенных нервов. Во мне шевелятся черные змеи. Жалят сами себя, вонзают зубы в чешуйчатую плоть, сочатся старым терпким ядом.

Она как рана внутри меня. Если ее спрятать – никто не узнает. Если ее спрятать – она не исчезнет. Виновный и пострадавший – хранители одной тайны на двоих. Кто жертва? Я или женщина с цветом моих глаз?

Конец зимы не может не наступить. Весна обязательно придет на смену даже туда, где вечный снег. И даже к тем, кому она не нужна.

Подвешенная к ветке дерева цепь с шумом бьется о ствол. Этот звук похож на лязганье капкана, что жадно открывается и закрывается, дожидаясь своей жертвы. И этой жертвой обязан стать я.

"Ее объятия можно сравнить со вкусом клубничного мороженого. Или с шерстяным пледом, пропитанным запахом дома. Ну, знаешь, это когда ты мерзнешь, а потом приходит она, и становится тепло".

Запрокидываю голову к небу и сильно зажмуриваюсь. Капли дождя скользят по лицу. Если я не вижу мир – мир не видит меня. Если мир не видит меня – значит, меня нет.

Для полноценного развития достаточно вести здоровый и активный образ жизни. Причем начинать лучше с себя.

Существует множество физиологических рефлексов у новорождённых детей. Врач-невропатолог как раз смотрит на их проявление, в том числе, на рефлексы опоры, автоматической ходьбы, хватательный, ползания и прочее.

Многие родители недооценивают значение движений для детей раннего возраста. Ограничение естественной подвижности, недостаточная физическая нагрузка крайне неблагоприятно сказываются как на здоровье малыша, так и на формировании его личности.

Ежедневная элементарная гимнастика подскажет вашему крохе, как правильно и своевременно овладеть навыками, необходимыми для успешного умственного и физического воспитания.

Массаж – это метод лечения и профилактики, который представляет собой совокупность приемов механического воздействия на различные участки тела человека, производимого руками специалиста по массажу.

Правильная выдержка капризного пино нуара — истинное искусство. Достичь гармонии можно, только если виноград достиг оптимальной зрелости.

Есть золотое правило — посредственный виноградник никогда не назовут La Romanée. Это касается и Вон-Романе, и Шассани-Монраше и Жевре-Шамбертена. Domaine Varoilles получил название от одноимённого премье крю, которым он владеет монопольно, первые упоминания о нём относятся к XII веку. La Romanée расположен чуть выше и вплотную подходит к лесу на вершине холма.

Бывший владелец Жан-Шарль ле Бо де ля Мориньер очень поэтично описывает белую бургундию: «Когда я думаю о Монраше, в памяти всплывают картины Веронезе, пышные, но при этом ювелирно выписанные. Открывая бутылку батар-монраше, я словно вхожу в зал с чувственными и мощными полотнами Рубенса. Кортон-Шарлемань — другая история.

Бургундские виноградники — это живая история. Средневековые монахи-насельники скрупулёзно фиксировали особенности каждого клочка земли. Исследуя то, что сегодня мы называем словом «терруар», они создали подробнейшую карту местности. Это наследие бесценно, а классификация виноградников отражает истинное величие вин.

Но тут обнаружилось ещё одно обстоятельство. Она заметила за собой слежку. Это были люди в штатском. Держались они независимо, как-то подчёркнуто равнодушно, но Муру это не обмануло. Боковым зрением она фиксировала то одного, то другого. Кто это? Зачем? Эстонская полиция? Тайная? Что ей нужно? Особого опыта по этой части у неё не было...

Он набрался храбрости и попросил самого Альберта Эйнштейна, главнейшего авторитета в статистической физике, провести в течение семестра семинар для себя и нескольких своих друзей. В их числе как раз оказались прибывшие из Будапешта вслед за Силардом его гимназические друзья Энё Вигнер, Янош фон Нейман и Дени Габор (Эдё Теллер, самый молодой из них, приедет позже). Эйнштейн охотно согласился...

Глядя на чёрный остов трейлера, одни бормотали: что поделаешь, короткое замыкание. Другие шептали – сожгла. Через считанные дни она и сама ушла. Она была старуха крепкая. Поэтому нашлись такие, кто понял: скопив таблетки за месяц, она выпила их разом.

Сомерсет Моэм однажды спросил Марию Закревскую–баронессу Будберг, как может она любить этого совершенно изношенного, толстопузого писателя. – Он пахнет мёдом, – ответила Мура. И вот, вскоре, пахнущий мёдом хозяин дома распорядился, чтобы стол накрыли на двоих – в стиле ужина короля и королевы в трапезной старинного замка.

– Атомы – это мельчайшие частицы вещества, крохотные кирпичики, простейший строительный материал. Они столь малы, что там нечему взрываться. В каждом, правда, есть какое-то уплотнение. Его недавно обнаружил в своих опытах наш Резерфорд. Он назвал их ядрами. А вокруг – порхают крохотные электроны. И всё. Мельче ничего не бывает. – Неужели?

Взволнованному поэту слова о лопнувшей атомной бомбе впервые, по всей видимости, пришли в голову туманным летом 1904 года, когда какая-то неведомая сила позвала его посетить Саровский монастырь.

Не стану отрицать: мне хотелось ее прикончить. Мне хотелось свернуть ей шею и пинать ее, пока не перестанет дрыгаться. Мне хотелось, чтобы она знала, сколько боли я могу причинить в ответ на ее предательство. Но зарезать-то ее я вовсе не желала. Я не хотела расчленять и обезглавливать ее, швырять куски в Токийский залив. Подобное мне даже в голову не приходило.

– Вообще нет хобби? – Огучи одаривает меня чуть ли не кричащим взглядом. – Ни единого. Мне не нужно хобби. Однако это не делает меня убийцей.

Она сказала: – Ты ведь понимаешь, что это не твоя вина, так ведь? И Люси ответила: – Да, нет, да, – потому что не поняла вопроса и не знала, какой ответ добрая медсестра хочет услышать. После этого она не проронила ни слова, не могла проронить ни слова, и жизнь пошла куда проще.

Сейчас я особенно остро почувствовала, что война, которую мы все так тяжело пережили, не закончилась. Нужно опять страдать и бояться за жизнь самых близких и дорогих людей. Этот страх живет со мной до сих пор. И только тогда, когда все мои родные рядом со мной и я могу взять за руку любого из них, этот страх уходит. Я бываю в такие минуты, наверное, самым счастливым человеком.

Основная толпа штурмовала два-три вагона в середине поезда, которые оказались напротив распахнутых ворот. Они были уже под завязку забиты пассажирами, а туда все лезли и лезли.

Егор иногда предъявлял к моей бабушке территориальные претензии. Предметом их в разное время становился то кудук — ручей, то грушевое дерево. В середине нашего сада на границе с Егором росла большая и очень плодовитая груша. Одна ветка всегда склонялась к нему в сад.

Права была Екатерина Ивановна, говоря, что люди белены объелись. Родственники творили друг с другом такое, что не могло присниться в страшном сне. Предавали, убивали — брата, сестру, отца, мать…

Я помню еще то время, когда бабушка Лина, растапливая печку в доме на Старом Базаре в Красноярске, пела тоненьким голосом «То не ветер ветку клонит». Она и раньше в наших компаниях пела, но вместе со всеми, я и внимания не обращала, а тут одна — да так задушевно, задумчиво…

Жизнь переселенцев всегда тяжела и неустроенна, но постоянные усилия, стремление наладить быт и добиться успеха приносят свои плоды.

– Кажется, я вспомнил, – сказал он. – Понемногу ко мне возвращается память. Вы изменились. Если б вы только знали! – Может быть, но несильно, – ответила Петра. Брэдфилд покачал головой. – Еще как! Я смотрю на вас – как вы двигаетесь, как двигаются ваши глаза – и вижу кого-то нового. – Внутри я все та же. – Сомневаюсь. Я смотрю на вас – и вижу внутри пустоту.

– Со временем ты поймешь, что везение так же важно, как профессионализм. – Меня едва не убили. – «Едва» не считается. Если б убили, это просто доказало бы, что мы ошиблись в тебе и что тебе не хватило профессионализма.

– Пожалуйста! Не надо! У меня есть деньги. Мы можем… Петра тотчас как наяву увидела стеклянный барометрический спусковой механизм. И обугленные тела, падающие в черную бездну океана. Когда она выстрелила в него, он плакал.

И все же, несмотря на страх, я чувствую что-то еще. Это нечто затаилось в дальнем темном углу в глубинах моей души. Оно гложет меня, питается мной, оно ждет. Это ярость.

– Ты надеешься, что я в это поверю? – Это правда. – Почему ты никому не сказал? Кит прикусил нижнюю губу. – Потому что мне страшно.

– Но я нужна для изюминки. Тогда ты включишь меня в свою историю. Верно? На миг Проктор испытал соблазн солгать ей. – Это моя работа. Это то, что я делаю. – Точно. Трахать людей ради денег. Мы оба этим занимаемся.

Финансовые «эксперты» и компании просто хотят набить свои кошельки, а не гарантировать, что вы получите лучший доход от ваших вложений.

Забавно, что люди боятся «возможной» потери денег на бирже, в то время как у них точно закончатся деньги, если они не будут инвестировать.

Вы не должны быть экспертом, чтобы быть богатым. Вы должны знать, как пробраться через информацию и начать действовать, что, кстати, помогает снизить чувство вины.

Подготовьте список своих достижений и будьте готовы обсуждать свою достойную зарплату. Помните, вы не просите у мамы лимонад. Вы профессионал, который должен получать нормальные деньги.

Я думал, что встретить орду безмозглых бродячих зомби можно только в фильмах, пока не познакомился с «криптоинвесторами».