Меня притягивал скорее образ утонувшего в вечности города королей, и в такие минуты жизнь моя представлялась мне путешествием в прошлое, в миф, и зыбкость существования между реальностью и этим иллюзорным прошлым вовсе не пугала, но вызывала озноб и даже что-то похожее на радость — самое безотчетное, а нередко и самое беспричинное из чувств, ощущений, состояний человеческих.

Когда какой-нибудь ученик в нашей школе особенно донимал педагогов тупостью и строптивостью, они кричали: «Тебе надо за реку! В школу дураков!» Именно так, школой дураков, все в нашем городке называли школу-интернат у Гаража.

Я убирался подальше от того места, где располагались лагерем дураки с их наставниками, и следил за ними издалека. Мальчишки кидали друг в дружку песок, ползали на карачках, боролись, а девочки смирно ждали, когда им позволят искупаться. Наконец кто-нибудь из взрослых мужчин — логопед или завхоз — заходил в воду по пояс, девочки снимали платья и с тихим поскуливанием лезли в воду. Мальчишки с криком бросались в озеро животом. И мальчики, и девочки были как будто на одно лицо — тупые и некрасивые. Мальчишки были в трусах, девочки — в трусах и майках. Минут через пятнадцать воспитатели выгоняли их на берег.

Иными словами, комплекс неудачницы, что, по большому счёту, я сама же в себе развила, всячески тормозил мою готовность стать возлюбленной вообще, в принципе.

Но, увы, роман вдруг чихнул, крякнул и преставился.

Я стал приёмником историй, которые высматривал и подслушивал.

С людьми, понимаешь, надо по-людски. Тогда они повернутся к тебе не служебной стороной, а человеческой

Зависть – дурное чувство, я знаю, она способна не только подточить собственную душу того, кто завидует, но и испортить жизнь тому, кому завидуют…

Во главе всякого злого начинания в человеческом мире стоит обычно талантливый, падший, несчастный и изломанный человек, служащий вольно или невольно орудием мрака. Его же окружают уже совершеннейшие подонки, спасаясь от которых люди поневоле начинают искать заступничества и идеализировать того первого – падшего и изломанного. И вот от зла они бегут за защитой к злу

Все так спокойно и приторно прекрасно, как в рекламе "Баунти".

Все-таки роскошь иметь страну, в которой не знаешь восемь рек из десяти и девяносто процентов озер

"Кто виноват, что они несчастны и не умеют жить, имея впереди по шестьдесят лет жизни?"

Умей слушать! Все, что человек, как ему кажется, говорит о других, – он на самом деле говорит о себе

На войне ставят к стенке не того, кто убил мало врагов или стрелял из винтовки с закрытыми от ужаса глазами или тихо кричал: «Ура!» Ставят к стенке тех, кто дезертировал. Просто бросил свой пост и убежал.

Я был стыдлив от природы, но стыдливость моя еще увеличивалась убеждением в моей уродливости. А я убежден, что ничто не имеет такого разительного влияния на направление человека, как наружность его, и не столько самая наружность, сколько убеждение в привлекательности или непривлекательности ее.

Кто не замечал тех таинственных бессловесных отношений, проявляющихся в незаметной улыбке, движении или взгляде между людьми, живущими постоянно вместе: братьями, друзьями, мужем и женой, господином и слугой, в особенности когда люди эти не во всем откровенны между собой. Сколько недосказанных желаний, мыслей и страха - быть понятым - выражается в одном случайном взгляде, когда робко и нерешительно встречаются ваши глаза!

Зачем всё так прекрасно, ясно у меня в душе и так безобразно выходит на бумаге и вообще в жизни, когда я хочу применять к ней что-нибудь из того, что думаю?..

Страдание людей застенчивых происходит от неизвестности о мнении, которое о них составили; как только мнение это ясно выражено – какое бы оно ни было, – страдание прекращается.

… но, в сущности, глаза их смотревшие друг на друга под шумок разговора, не переставая спрашивали: «Можешь любить меня?» и отвечали: «Могу»

Отвратительна животность зверя в человеке, но когда она в чистом виде, ты с высоты своей духовной жизни видишь и презираешь ее, пал ли, или устоял, ты остаешься тем, чем был; но когда это же животное скрывается под мнимо эстетической, поэтической оболочкой и требует перед собой преклонения, тогда, обоготворяя животное, ты весь уходишь в него, не различая уже хорошего от дурного.

Человек похож на куклу тем, что, когда игра заканчивается, его точно так же убирают в коробку.

Чем отличается солдат первого месяца войны от солдата пятого года войны? В первый месяц солдат бравый, сытый, одетый с иголочки. Поет патриотические песни, обвешивается пулеметными лентами и рвется вцепиться в горло врагу. На пятый год войны солдат исхудавший, завшивленный, хронически простуженный. На оружие смотрит устало, патриотических песен не поет. Но вот врагу от него лучше держаться подальше.

Женщине нужна иллюзия другой реальности: декорация сказки – или она не станет связываться с продажным мальчишкой вообще.

"Любовь не сосчитаешь и по формуле не создашь..."

Она привлекла его своей пылкой молодостью, обворожительной наружностью, экспансивной и лирической натурой. К тому же ее темнокудрую головку осенял отблеск сцены и престиж театральной карьеры, на которую она еще надеялась.
Он же в ее глазах воплощал собой силу, стабильность, надежность и был окружен ореолом респектабельности и богатства — на самом деле уже весьма умеренного. Он недавно потерял свою мать.
Быть может, оба, каждый по-своему, относительно собственного положения, почувствовали, как это говорят, потребность остепениться.

в движениях бабочек нет человеческой логики. В плане экономии жизненной энергии каждой бабочке было бы мудрее сесть на один цветок, основательно подкрепиться, а потом уже перебираться на соседний. Причем желательно пешком

Оказалось, чтобы люди тебя любили, долгих речей не надо. Достаточно нескольких ключевых слов или прикосновения. Одному взъерошить волосы, другого, затюканного, обнять, третьему крикнуть: «Швеция победила 3:2!» («Ух! Откуда змейка знает счет?»), а у серой, незаметной, чуть злобненькой девочки похвалить прическу.

преподаватели тоже люди, особенно когда вылезают из учительских доспехов.

шишки человек понимает лучше, чем слова

Лучше быть несчастным, но знать, чем счастливым и жить... в дураках.

Армию убивает не поражение, а бегство. Человека растаптывает не ошибка, а отчаяние

Всех покрошу – одна останусь!

Вежливость хороша для случаев, когда есть время размазывать кашу по тарелке.

Теперь все дети в безопасности. До такой степени в безопасности, что их стало почти не видно.

больше всего родителей злят те недостатки, которые повторяют их собственные.

Человек постоянно составляет список тех, на кого можно орать. Это золотой запас его психологического здоровья. И почему-то во главе этого списка всегда те, кто его любит.

Дураки потому и попадаются, что их легко провести.

Многие говорят, что любят зиму, хотя на самом деле им нравится своё чувство защищённости.

Только полицейским и вампирам требуется приглашение войти в дом.

Холестерин казался слишком тихим и коварным, а потому неопасным врагом, и давным-давно Рассол решил, что пока холестерин не соберет силы и не ринется на него по тарелке в атаку, точно бригада легкой кавалерии, он не будет обращать на него внимания.

Если тебе один раз удалось увернуться от кирпича, это не значит, что стоит просить приятеля кинуть еще.

Попытка объяснить необъяснимое - почерк непосвященных. Если бы Вселенная не была полна неувязок и провалов в логике - она вообще не могла бы существовать...

О, подростки... Уже не дети, еще не взрослые, а так себе... Самомнение на тонких ножках!

Хороший учитель, как известно, это вдохновенный зануда, не допускающий даже мысли о своем занудстве.

Возьму мозги напрокат. Б/у не предлагать!

Я отлично считаю до одного. Ни разу еще не ошиблась

У каждого свой дар. Обделенных нет. Обделен только тот, кто считает себя обделенным

Спасибо, что замечание сделали. Я ведь тоже – интеллигент первого поколения только.

– Зачем ты ее купил-то?
– Носить.
– У тебя же есть фуражка!
– Фуражку я дарю вам, синьорина, – в коровник ходить.
– Вот идиот-то. Она же тебе не идет. Получилось знаешь что: на тыкву надели ночной горшок.
Анатолий с прищуром посмотрел на жену… Но интеллигентность взяла вверх. Он промолчал.

Плакала и сама не понимала от чего: от радости ли, что сын помаленьку становится мужчиной, от горя ли, что жизнь, кажется, так и пройдет… Так и пройдет.

Ромасюсик пожелтел. Шутка Арея показалась ему опасной, причем не только для Арея. Самое же досадное, что на такую шутку не напишешь доноса. Да и как его сформулируешь? «Этот негодяй сказал, что начальник главной Канцелярии я, а не вы. Услышав такое, я был возмущен до глубины души и считаю своим долгом…»